Сказка о старой Калоше

     Жила – была старая Калоша. Вернее, не жила, а существовала. Она лежала в углярке, куда её давным – давно забросил хозяин за ненадобностью. Калоша валялась в углу , покрытая толстым слоем пыли , давным – давно всеми позабытая и никому не нужная. Да и как она могла кому – нибудь понадобиться, если никто и не подозревал о ее существовании.

  Дом с пристроенной угляркой был очень старым и сменил очень много хозяев. И кто тут только не жил! Много всяких – разных голосов слышала на своем веку эта старая Калоша, что даже забыла и лицо, и голос своего хозяина, который купил ее на рынке.

   Это были счастливые времена, когда они (рядом была еще правая калоша), сверкая лаком, стояли на прилавке. Каждый день был для них радостным и веселым! Каждый день они видели новые лица. Ими любовались множество людей. Они подходили, изучающе смотрели (некоторые даже подолгу), приценивались к ним. А сколько гордости было у них, когда продавец говорил покупателям, что их руками трогать нельзя. Новенькие калоши были еще совсем неопытными в жизни и не знали, что он боится потери товарного вида, если они потускнеют.

   Однажды к прилавку приковылял одноногий дворник в грязном, разбитом кирзовом сапоге.

- Фи -и-и! – засмеялась над ним правая Калоша.

- Ужас! – только и смогла прошептать левая.

Это, действительно, было ужасно! Сапог был один! А рядом стояла какая-то отвратительная деревяшка.

- Фи-и-и! – продолжала смеяться правая Калоша.

- Смешно вам?- нахмурился Сапог. – Вот поживете с мое, тогда и поймете! Попомните еще мои слова! – прохрипел простуженным голосом ужасный старик.

- Давай топай! Проваливай! Сапог-скороход! – уже не так весело сказала правая Калоша. Она была напугана его словами.

                                                     ***

  Старый Сапог оказался прав. Их счастливая жизнь закончилась сразу, как только их купили. Не хотелось покидать им чистенького прилавка, где все ими восхищались и любовались. Да делать нечего. Чувство глубокого стыда, унижения испытали они, когда их надели поверх валенок.

- Вы не могли бы …- только начала было правая Калоша и хотела еще что-то сказать.

- Чего? – вдруг угрожающее спросил Валенок, у которого оказался совсем немягкий характер, хотя на ощупь был не такой. Это было единственное, что они услышали от Валенка. Больше ни правый, ни левый Валенок с ними не разговаривали. Да и странные они были. Ничем они друг от друга не отличались. Трудно было отличить правый Валенок от левого.

   Через пару дней они были оскорблены и окончательно унижены, когда в них умудрились залезть в грязь. Только Валенок с левой стороны презрительно хмыкнул. С этого дня Калоши, и так редко говорившие друг с другом после их продажи, вовсе прекратили  разговаривать.

  Всё это теперь бесконечно вспоминала оставшаяся одна Калоша, которая даже забыла, что такое дневной свет. Их ужасная жизнь, казавшаяся бесконечностью, прекратилась в один день, когда правая Калоша, не выдержав всех тягот и страданий, прохудилась и порвалась. Потом хозяин ее куда-то унес. По слухам, он нарезал из нее каких-то ремней и прибил к дверным косякам сарая, чтобы они плотнее закрывались. А она так и осталась лежать в углу. И теперь она не знала, что ужаснее. Быть всё время в грязи или вот так ,целую вечность , лежать никому не нужной.

   Однажды туда, где лежала Калоша, залетел молодой Воробышек. Внимательно осмотревшись, он весело попрыгал в сторону сгнившего ведра и уселся на нем.

- Чик- чирик! Чик – чирик! Что за чулан чудной? Чик-чирик!

- Не чулан, а углярка! – возразила старая Калоша.- Расчирикался тут!

- Не углярка, а кладовка! – проскрипел ржавый Гвоздь. – Я тут раньше тебя, между прочим. Много тут таких , как ты, висело в старых сумках да авоськах. Уж я – то знаю! Раньше кладовка была, а уж потом – углярка.

- Я и не знала, что ты тут есть, - удивилась Калоша. – А чего столько лет молчал-то? И как ты здесь оказался?

- Не хотел говорить – вот и молчал, - сердито ответил Гвоздь.- Прибит я здесь хозяином. А что вешают на гвозди, сама знаешь.

- Чик-чирик! Чик-чирик! Чудики! Столько лет и не почирикали ни разу! – Воробышек спрыгнул с ведра и опять попрыгал по черной от угля земле.

- Да угомонись ты! Голова уже болит от твоего чириканья! И откуда ты только здесь взялся? Залетел тут в кладовку и …- и тут Калоша чихнула, подняв целое облачко пыли.

- Будь здорова! Чик-чирик! Хламовка! Хламовка, а не кладовка! – Воробьишка, взлетев вверх, через какое-то отверстие вылетел наружу.

                                                 ***

   Так и лежала бы старая Калоша еще много лет, пока  однажды очередной  новый хозяин не затеял уборку. Открылась дверь, и вошел мужчина с лопатой. У старой Калоши дух захватило от высоты, когда оказалась на лопате. От яркого дневнего света, резанувшего глаза, она ничего не видела. Хозяин понес ее к костру, горевшему на пустыре.

- Чик – чирик! Бедная Калоша! Ей нет места даже в хламовнике! – чирикал молодой Воробышек.

  Старая Калоша начала гореть, и только черный дым пошел от резины.

- Чик-чирик! Черный дым! – чирикали воробьи.

- Чик –чирик! Я знал Калошу! – говорил молодой Воробышек другим. – Старая она была! Злая! Черная душа! Вот и дым черный! Чик-чирик!