Костеев Л.А.

Леонид Аркадьевич взял себе за правило раз в месяц наведываться в банк. Делалось это отчасти для собственного успокоения, отчасти от потакания собственным страстишкам и слабостям - ничего не поделаешь, так человек устроен, доставляет ему удовольствие лицезрение собственных сокровищ. Солидное учреждение тем и отличается, что здесь царит особая, умиротворяющая атмосфера, вышколенный персонал, не суетясь, делает свое дело, во всем заметны сдержанность и порядок, все буквально пропитано уверенностью и покоем, а даже шум, случись ему вмешаться, шалит здесь с оглядкой. Во все это приятно окунуться.

 

Однако все это крем-брюле не для всякого смертного, из себя нужно хоть что-то, но представлять. Чтобы все вокруг тебя ходило на цыпочках и заискивающе лебезило нужно не просто располагать солидными сбережениями (раз уж речь зашла о финансовых учреждениях), нужно еще и хранить их в данной конкретной организации - иначе любезности будут расточаться не перед вами, а в другом случае, до которого вам примерно, как до лампочки. Приятно, если сбережения, как на дрожжах растут - тут уж обеспечен и радушный прием, и блуждающая, невнятная полуулыбка, в которой таится и комплимент, и уважение, и даже старая добрая зависть.

 

Взятый со всех сторон в кольцо города коммерческий банк утопал в вспененной весенней зелени. Когда Леонид Аркадьевич легкой, пружинистой походкой зашел в один из его филиалов, его уже поджидали. Если симпатичная девушка приглашает вас пройти вместе с нею, нужно распушить объятья и поскорее соглашаться. Здесь важно не задумываться почему она это делает, не следует напоминать себе и о том, что прежде чем зайти в банк вы сделали предварительный звоночек, а также о том, что девушка обрадовалась собственно не вам, а клиенту, и ни какая она вовсе не девушка, а всего лишь сотрудник, выполняющий определенную функцию. Нянча все это в голове, Леонид Аркадьевич, тем не менее, позволил себе улыбнуться- мужчине всегда льстит внимание женщины, тем более, если она молода и хороша собой, тем более, если он старый вдовец и дома его ожидает одна лишь холодная, одинокая постель. Не мог же он каждый раз, как какой-нибудь сочащийся деньгами отель, нанимать специального человека для ее согрева.

-Костеев… Леонид Аркадьевич…, -вкрадливо уточнила сотрудница.

-Он самый, - кивнув, мужчина протянул подтверждающие документы. (Леонид Аркадьевич расстроился б, если б девушка, в обход процедуре, поверила ему на слово.)

Девушка пригласила пройти к лифту. Под банком на много этажей вниз слоилось глубокое подземелье, на каждом этаже располагалось несколько просторных залов, в каждом зале из стен выдвигались тысячи ячеек, в каждой ячейке стоял сундук, в сундуке ларец, в ларце Леонида Аркадьевича хранилось несколько контейнеров. Несчетное количество раз приложив пропуск к считывающим устройствам, девица провела мужчину через несколько крепких дверей и стальных решеток, приложив пропуск крайний раз, впустила в отливающее серебряным холодом хранилище. Леонид Аркадьевич, пришпорив шаг, подошел к своей ячейке. Глаза, вспыхнув, сверкнули. Холодная рука легла на холодный металл ручки. Ссутулившаяся спина прикрыла кодовой замок.

Девушка целомудренно отвернулась. Сухие длинные пальцы потянулись к россыпям лежащих в полумраке сокровищ. Пальцы мышами закопошились. Леонид Аркадьевич не мог насмотреться, надышаться на открывшееся его взору. Дрожащие руки переставляли все с места на место, пока в руках не оказалась чаша, в которой хранилось сердце…

В ёмкостях рядом лежали желудок и лёгкие, печень и селезенка, мешочек, наполненный желчью. В недрах в контейнерах разных форм и размеров хранился полный резервный комплект. Леонид Аркадьевич был владельцем солидного состояния. В ячейках давно не держали ни слитков, ни семейных реликвий, ни из раковин морских жемчугов, ни каменьев, ни драгоценностей. Люди вкладывали в собственное тело, произошла существенная перетряска ценностей. (Мысль о том, что все приходящее, а здоровье бесценно в умах бродила задолго до этого.) Дом на взморье, пресловутый мерседес и другие идолы были сброшены. Состоятельные люди арендовали площади на плантациях, где под неусыпным надзором, в тепличных, почти утробных условиях, как винные ягоды на кистях созревали их драгоценные внутренности. Органы выращивались из собственного материала, плоть от плоти. Давшая ранние всходы соседская требуха стала предметом зависти. Признаком достатка стал под завязочку укомплектованный гарнитур, каждый мечтал его приобрести, спрятать в укромном местечке (лучше в солидном банке с хорошей репутацией) и жить припеваючи. Все это, однако, требовало тектонических усилий. Несколько крупных игроков полностью подмяли под себя прибыльный бизнес и диктовали цены и условия.

 

Леонид Аркадьевич не был Рокфеллером, процесс накопления занял долгие годы. Для начала все силы были брошены на стандартный пакет. Прикупил три мотка выводящих сосудов разных диаметров, вот уж когда пришлось познакомиться с сантехнической анатомией, а насосик все работает и изнашивается, и клапан уже не так плотно, как в былые времена прикрывается. Сколько времени копил на селезенку аж страшно подумать! И даже не верится, что когда-то люди с таким же упорством копили на телевизор- холодильник, почки себе вырезали, чтобы купить мобильник. Мослов прикупил, коленных чашечек. Полжизни угрохал, чтоб подготовить комплект на случай первой аварии. Пыхтел, корпел, копил, закупал, копил, закупал и снова копил... Все это время неустанно следил, чтоб по ходу дела от перенапряжения что-нибудь не вылетело. Жил в страхе и взвинченном состоянии. Исчах, исхудал, стек, как свечка. И дернуло же его тогда заказать еще и справочку по генетической линии. Вот уж где в полной мере проявляется индивидуальность человеческой личности - у всего свой срок, и у всех всё выходит из строя по-разному, что-то дремлет в латентном периоде и только и ждет когда выстрелить. Век бы не видел этих троюродных бабок и дедок, вовсе покой потерял, в скелет превратился, кожа и кости. Время вносило свои коррективы, менялись нравы, традиции, куда без этого? Лучшим подарком стала печень со сменным фильтром и увеличенной износостойкостью. На юбилеи, как и прежде, было принято дарить нечто памятное, дорогостоящее, не дешевку какую-нибудь, не расходники. Вдоль всей стеночки вместительной банковской ячейки лежал бутон коллекции- новенькая берцовая кость. Подарок коллектива!

 

-Хотите пройтись по списочку? - нарушила идиллию девушка. -Ни в коем случае!!- Леонид Аркадьевич схватился за стоящий на самом виду контейнер с мочевым пузырем и переставил его с глаз долой подальше. Мочевой пузырь был его особая гордость. Но тайная гордость, не из тех, которыми можно на каждом углу хвастать. Мужчина уже несколько раз его менял, и каждая новая модель была лучше предыдущей. Денег сколько угрохал, страшно подумать… А уж когда поступила в продажу емкость объемом 3 литра, со сдерживающим предохранительным клапаном, как тут было не раскошелиться, как не соблазниться? Первый раз он ее увидел совершенно случайно, в торговом центре. Опытный образец был натянут между двумя прикованными к полу стульями. Модель ему очень понравилась, могло ли быть по другому?… Все 45 дней испытаний Леонид Аркадьевич ходил кругами, сверкая маслянистым взглядом. Особо прочная, растягивающаяся во все стороны ткань треснула только на 46-ые сутки – два ведра воды, принесенные кем-то из дома, сделали свое дело.

Производитель запускал даже фейерверки всячески обыгрывая эту цифру.

Леонид Аркадьевич в числе очень не многих приобрел емкость. (Технологии, естественно, не стояли на месте, не все выращивалось в лабораториях, кое-что из особо востребованного производилось в промышленных масштабах, поступало в свободную продажу, был даже свой «черный» рынок, но тут можно было нарваться.)

Каждый контейнер Леонид Аркадьевич взял в руки, каждый побаюкал у уха, каждый проверил, осмотрел все бирки, пломбочки, не то, чтобы он кому-то не доверил, но ему стало спокойнее, когда он все пересчитал. Все 25 контейнеров были на месте. Закрывая ячейку Леонид Аркадьевич сделал еле заметную меточку, чтоб знать, если кто-нибудь наведается в ячейку без его ведома. Ревностно проследил, чтобы все замки и запоры были должным образом заперты. Когда они поднимались в лифте, ему показалось, что девица на него как-то заинтересованно посмотрела. Леониду Аркадьевичу это не понравилось, стало неприятно. Бесстыжая, насмотрелась на несметные сокровища, глаз на него положила. А что еще могло в таком случае прийти в голову? Леонид Аркадьевич наотрез проигнорировал знаки внимания. Зачем она ему? Увеличивать износ органов? Женщин, табак, вино мужчина оставил в далеком прошлом. А как что перегорит? выйдет из строя? опять докупать? на всем экономить? Да и накладно по нынешним временам иметь подругу жизни, придется и ей зарабатывать на селезенку...

 

Выйдя из здания банка Леонид Аркадьевич вдохнул полной грудью, в такие минуты он наслаждался жизнью и солнце ходило по небосводу для него одного. Но, как ни странно, именно в такие моменты он вспоминал и о смерти, и тут же все начинало крутиться вокруг одного и того же. Вот он почит, налетят родственники и печень достанется женину брату… забулдыге и пьянице… Можно, конечно. составить наследство, чтоб все чинно, благородно, без склоков и пыли, почки –племяшкам, желудок – любимому дяде… Леонид Аркадьевич, возможно, так бы и поступил, если б не опасался, что кто-нибудь о бумаге прознает. Банки и те не хранят тайну вклада, что уж говорить о юристах-нотариусах. Кто гарантирует, что однажды темной ночью те же самые родные племяннички… Эх, что об этом и думать! Стоило мужчине допустить подобные мысли, тут же его накрывало волной раздражения. Кто-то работает, из кожи вон лезет, света белого не видит, а другие на всем готовом, только и ждут дележки, налетают, как вороны. Раньше все было четко и ясно, первая, вторая очередь, строгий порядок наследования. А теперь? Мракобесие какое-то… Каждый лезет через головы, тычет справочкой, дающей ему больше прав на печень почившего! И ладно бы лезли хотя бы из пятого колена, а то ведь все, вплоть до шапочного знакомства!

Чем больше у человека состояние, тем больше находится прихлебателей!

После таких рассуждений у Леонида Аркадьевича просыпалась еще большая жажда жизни, он еще больше хотел жить и во всяком случае пережить женина брата.