Лабиринт

Артём сидел в своём кресле у стола, нервно покручивая карандашом. Константин подгонял научный отдел готовивший к демонстрации установку, которую собирались установить в комнате страха. Костя настаивал: «Идти надо со временем в ногу. Зеркала это дело прошлое, сейчас можно нажать кнопочку и все твои страхи всплывут в нужном направлении». Может быть и так, но Тёмке казалось это афёрой не стоящей вложений. Во первых человек не машина, он гораздо сложней. И соваться к нему в мозги, это не этично, и даже опасно. Кто скажет, какие будут последствия? Но Костя упрямо гнул свою линию. И так как был равноправным партнёром, Артём уступил, да и было любопытно посмотреть свои страхи.

 

Но с самого начало, что-то не заладилось, то аппарат молчал, то пробки выбивало в щитке. И Тёмка начинал нервничать, считая это дурным знаком. Они с Костей с самого института дружат, эдакий тандемчик. Направление выбрали прикладная физика. И выкупив парк аттракционов, довели его до совершенства. Для них обоих он стал любимым детищем. Но иногда Константина заносило, и он щипал нервы Тёмки, но может оттого они и вместе. У них разная полярность.

 

Наконец дело сдвинулось с мёртвой точки. Степан Владимирович главный маг и кудесник, торжественно объявил: «Приступаем к трансляции». Костя вернулся на своё место. Артём замер. Профессор нажал на кнопку. И только что-то стало проявляться, как всё заискрило и аппаратура умерла. Артём отвернулся к окну и улыбнулся: «Может и к лучшему». В этот момент перед глазами всплыл женский лик, и он услышал её мелодичный голос: «Вы совсем рехнулись? Кто вам позволил лезть в душу? Это не развлечение, это терроризм». У Тёмки перехватило дыхание. Перед тем как всему исчезнуть, он ясно увидел картинку полностью. Подскочил с места, выглянул через открытое окно. На остановке толпились люди, у светофора стоял автобус. Он рванул к двери не замечая удивленных взглядов, ринулся по лестнице вниз. Выскочил на улицу. Автобус уже отъехал. Но он не сдавался, рыскал по салону глазами стараясь определить не сошёл ли с ума. Нет. Вот она. Они встретились взглядом и автобус набрав скорость увёз её по маршруту.

 

Сердце бешено колотилось, от прилива адреналина: «Что это было? Побочный эффект от эксперимента? Надо будет пробить, что другие успели увидеть». Но он не жалел о своём видение. Интересно она, точно это сказала, или это только его мысли? Улыбнулся. Лицо казалось очень знакомым. И он стал лихорадочно рыться в памяти. Ну да, это Светлана Иванова, он недавно был с подружкой на её показе мод. У неё семья. Муж крупный бизнесмен. Двое взрослых детей. Но выглядела она, девчонка девчонкой. И он вспомнил, как поразился этому на показе, но тогда не придал  особого значения. Но теперь сердце ныло, а из киоска доносились слова песни: «Не твоя, она не твоя». Что-то щёлкнуло внутри, и болезненно расплылось по всему телу.

 

Когда вернулся в кабинет, Костян стоял у окна.

 

- «И что это было?»: задал он вопрос, - не оборачиваясь.

 

- «Я хотел тебя спросить? Ты что-нибудь почувствовал во время эксперимента? И вообще кто-нибудь что-либо почувствовал?»: выдохнул я.

 

- «Понятно. Разыгрываешь? Смеёшься. Ну, вот не получилось. Но они доработают и вернуться»: обиделся Констонтин. Значит ни у кого больше не мелькнуло. Это только со мной. Может на таких как я и рассчитано. Но от одной мысли об Ивановой душа начинала трепыхаться,  мотыльком над пламенем. И он вернулся к столу.

  Да у них с Иринкой, всё замечательно. Артём начинал задумываться о семейной жизни. Но с этого момента, не был в чём-либо уверен. И вообще не знал, что делать. На него будто рухнула лавина снега и он начинал замерзать.

 

День  пролетел незаметно. С открытием новых аттракционов дел привалило не мало, и он носился по объектам как угорелый. Инцидент затёрся, и он вспомнил об этом только дома. Иринка позвонила мурлыкая в трубку: «Ты уже дома? Может, куда-нибудь сходим? Хочешь, я подъеду?»

 

Зотов напрягся: «Я очень устал детка. Не обижайся, у нас аврал с аттракционами. Мне бы до постели доползти. Но я рад тебя слышать. Ты мой пушистик. Приятного тебе вечера»: спрыгнул он, и обомлел. Как это случилось? Такие перемены и из-за чего? Но глаза модельерши словно жгли изнутри, будто дал ей клятву на верность. Понял, что попал, и испугался. Ради неё он готов отречься от самого себя.

 

Потянулся к журнальному столику взял газеты купленные в киоске. На первой странице бросилось фото со знакомой улыбкой. Прочёл: «Новая коллекция Весна 2016г.» Растянулся на диване и мечтательно потянулся. Не заметил, как уснул. Но всю ночь прокручивал в голове прошлый показ, - взгляд, движение рук, походку, манеру говорить. У неё прекрасная семья, и она любит мужа.  Ему рядом места нет, но он чувствовал, что от одного слова  «нет», начинает задыхаться. Его тянуло как магнитом.

 

Утром подскочил с будильником, и запрыгал по квартире, собираясь на работу. Позавтракал наспех, и уже в машине заглянул в записную: «Так, - совещание, затем выставка, встреча со спонсорами, и обед с мэром. Вечером Ирка звала на показ мод. Хорошо будет ей показ мод. Только если бы она знала, почему он согласился».

 

На встрече спонсоров  столкнулся с Кириллом Ивановым. Потрясный мужик. От него  веяло умом и проницательностью. Артём поёжился от его взгляда и сделал над собой усилие, чтобы скрыть волнение. Прощаясь Кирилл пожал руку и удивил: «А вы Артём приходите к нам в гости. Сегодня у жены показ мод, а потом мы немного устраиваем в честь этого вечеринку. Вот и приходите со своей Иринкой к нам». Если бы он только знал, что творилось у Зотова в голове. Он бы на пушечный выстрел не подпустил  к своему дому. И Тёмка вздохнув, - поблагодарил.

 

После мероприятия они с Иришкой подгребли к семейству и Артём преподнёс большой букет кремовых роз. Почему кремовые, - не знал, просто интуитивно взял. Но Светлана глянула на него и подумала: «Откуда ты знаешь, что они мне нравятся?» Зотов вспотел и покраснел: «Так это не показалось!?»

 

- «Что именно?»: переспросила она вслух.

 

- « В тот день эксперимента»: уточнил он.

 

- «А в тот день. Ну, вы извините, - так громко думать. И вы правы, я бы не стала его поддерживать. Ни один учёный не может достоверно описать строение и работу мозга. А он настаивает на волновом вмешательстве. Я бы посоветовала вам подстраховаться и прикупить хороших адвокатов. Вот же на вас сработало неадекватно, а там кто знает у кого как выстрелит».

 

- «Но почему я слышу только вас?»

 

- «Я этого не знаю. Но вам бы лучше об этом не думать. Устраивайте свою личную жизнь без меня».

 

Кирилл подошёл и обнял её за талию: «Светик, я пригласил этого милого молодого человечка с его девушкой к нам на вечеринку. Ты не будешь против?»

 

- «Солнце, ты уже пригласил, как я могу быть против?»: и повернувшись к нему она так улыбнулась, что у Зотова перехватило дыхание, и взмокли от волнения руки. Он еле оторвал взгляд. Но Ирка почувствовав неладное дёрнулась и отвела его в сторону: «Тёмка я не поняла, что с тобой происходит?» Артём не любил врать, и теперь рассказал всю правду, но только ту часть, где происходил эксперимент. И уточнил, что чувствует себя не очень хорошо.

 

- «Может тогда к врачу?»: округлила глаза подруга.

 

- «Ну, кто мне теперь поможет бедолаге? А всё Костик со своим ноу хау». Но на самом деле он не злился на Костика. А даже был в какой-то мере благодарен. Своим стремлением удивить, тот сбил прицел с его устоявшихся привычек. И теперь чувства разливались по телу и дышали полной грудью. И он исподтишка покосился на Светлану.

 

Ирка одёрнула: «А Иванова то тут причём? Ты её весь вечер прожигаешь глазами».

 

- «У меня к ней здоровый интерес. Как она совмещает дела и семью? Вот умудряется же удержать столько лет около себя такого мужика как Кирилл. Как это у неё выходит? Любовь, чувства,- они же со временем проходят? А я смотрю у них всё реальное сто процентное, и по высшему балу. Аж завидно». Иринка задумалась. И почти всё остальное время молчала. Женщину трудно обмануть, у неё чутьё срабатывает, - вот наверно и сработало. Потому что  глаза, то и дело были на мокром месте. Но Артём не стал ничего менять. Ему самому хотелось рыдать от безысходности.

 

Последующие дни он был занят. Иришка ни разу не позвонила. И он был тому рад. Костя настороженно поглядывал в его сторону, но с расспросами не лез. А Зотов работал до упаду, чтобы забыться, чтобы не дать волю пламени, что бушевало в его сердце. Он понимал, Светлана была счастлива, и ему с его чувствами даже малейшего шанса нет. Но кроме неё ему больше никто  не нужен. Вот такое вышло наваждение.

 

Аппаратуру всё же снова опробовали и Костя настоял на её установке. Артём письменно открестился от «Лабиринта». Как бы возвеличивая заслуги друга, на самом деле умывал руки. И на открытие не пошёл, а на неделю уехал на Мальдивы,  - упиваясь своим одиночеством, и потихоньку сходя с ума. Каждый вечер заказывал еду в бунгало, устраивая романтические посиделки на двоих, и засиживался допоздна, мысленно витая где-то там, около милого и желанного образа. На третий день она всё же появилась. Присела напротив и тяжело вздохнула: «Ты мне дышать не даёшь. Я чувствую себя виноватой. Пойми, я люблю Кирилла. И он, - моё солнце. У меня даже в мыслях не появлялось желание закрутить с кем-либо роман, - от добра, добра не ищут.  А он моя большая любовь, на всю жизнь». Она приподнялась, чтобы уйти, но глянула на Зотова и вернулась.

 

- «Артём очнись. Это уже не шутки. Ты болеешь». Он слабо улыбнулся: «Не поверишь, но я с тобой согласен. Я болен тобой с того самого дня. И ничего с этим поделать не могу. Наверно это наказание за моё высокомерие. Но я чувствую, что ничего изменить невозможно. Так что я смирился. Но мне тебя не хватает, как воды в пустыне». Но вдруг в его взгляде мелькнула искорка: «Может, ты останешься со мной на эту ночь? Без дурных помыслов, просто поболтаем, посмотрим на звёзды, встретим рассвет. И ты можешь  навсегда вычеркнуть меня из своей жизни».

 

Светлана задумалась на мгновение, и согласилась. Кирилла не было дома, он уехал в столицу на пару дней, что-то на счёт бизнеса. Дети жили своими семьями. Так что она бродила дома из угла в угол, в полном одиночестве. И её душило дурное предчувствие, от чего она не могла расслабиться, и уснуть. Так что ничего не теряла.

 

Артём ожил. Наполнил фужеры красным вином, положил на тарелочку еду, и произнёс тост: «Жизнь прекрасна, даже тогда, когда преподносит сюрпризы. Ведь это значит, что мы не машины и имеем право на ошибку. Но даже если душа впадает в уныние от подобных сюрпризов, я никогда не откажусь от возможности испытать весь шквал эмоций, что бушует сейчас во мне. Выпьем же за нежданчики и сюрпризы, которые делают нашу жизнь необыкновенной».

 

Светка улыбнулась: «Да ты у нас романтик».

 

- «Нет, это для тебя стараюсь. А так я сухарь от самого рождения, - батан. Для меня главное работа, работа и работа. Вот дожил до сорока, а семьи нет. Одна подружка, и ту потерял. Она даже драться за меня не стала. Бросила в одночасье и навсегда. А вы как с Кириллом познакомились?»

 

- «Учились вместе в Политехе. Он уже на первом курсе преподом работал, преподавал высшую математику. У него отец на Байконуре работал кем-то из высшего состава. Так что учился только для корочки. Он нам курсовые помогал решать по высшмату, компы чистить. Я даже и не мечтала, что ему со мной будет интересно. А потом поехало, закрутилось, и не заметила, как стала его девушкой, а потом и женой. Но ни разу об этом не пожалела. С ним легко».

 

- «Я примерно так это и представлял. Рядом с тобой нужно быть гигантом мысли, человечищем, или даже не пытаться быть. Потому что ты сама шедевр природы, «Как гений, дивной красоты». С тобой надо жить на одном дыхании».

 

- «Вау, какие дифирамбы. Не стоит себя утруждать. Я упёртая, восторженная женщина, которая хочет быть счастливой. И я счастлива». За разговорами не заметили, как расселись сумерки. Артём подскочил: «Идём вон к той косе, оттуда самый необыкновенный вид». И они побежали навстречу солнцу. Светлана брела по краю моря, радуясь рассвету как чуду из чудес. А Артём шёл рядом, прощаясь с ней навсегда. Наконец она обернулась, махнула на прощание рукой и исчезла, вместе с первыми лучами. Он прирос к берегу не в силах сдвинуться с места. И его прорвало, он рыдал как от потери потерь. И только шум набегающих волн, и крик проснувшихся птиц вторили ему стараясь перекричать.

 

  Он вернулся к завтраку. На столе не умолкая звонил телефон. Нехотя протянул руку и взглянул. Штук двадцать пропущенных, от Костика. Что же заставило его нарушить уединение безутешного друга?

 

Он нажал на голосовые сообщения: «Тёмка возвращайся, ты нам нужен. Без тебя конец света. Открытие комнаты страха полный провал. Пара посетителей в больнице. А твоя Светка в полной прострации. Кирилл разбился». Артём нащупал стул и сел. Пипец отдохнул.

 

Предчувствие Светлану не обманули. Кирилл ночью спешил домой, а какой-то долбан свет не переключил, - ослепил его, и он улетел на встречку. Смерть наступила мгновенно. Она была опустошена. У неё будто сердце вынули. Сидела рядом с гробом и отказывалась верить в свершившееся. Её будто выжали, не было сил даже пошевелиться. Она сидела рядом как побитая собачонка, боясь отойти. Слёзы стекали по щекам не стихающим потоком. Нет, она не кричала, не заламывала руки, она тихо истекала.

 

Артём прилетел первым рейсом. Купил букет чёрных пионов и к ней. Она заметила его, и громко всхлипнула: «Тёмочка, я его не уберегла. Как я жить буду теперь без него? Тёмочка я умерла вместе с ним». Артём не скрывал своих слёз. Он чувствовал её боль как свою. И его сердце заходилось от бешенного ритма. Он сидел рядом, держа её ладонь в своей руке, тихонько поглаживая. Он не произнёс слов вслух, но мысленно это выглядело, как-то так: «Солнышко, в этом нет твоей вины, - время и случай. Ты дышала им. И поверь, ему было бы невыносимо видеть твою боль. Но так случилось. Прости, что я нарушил слово. Но я не мог оставить тебя наедине с твоей болью. Отдай мне её, или ты задохнёшься». Светка стиснула губы: «Пусть, без него мне жизнь не мила».

 

- «Не горячись»: стелился он перед ней: «Я понимаю всё. Но у тебя есть дети, скоро будут внуки. Солнышко и если что с тобой случиться, я уйду за тобой.  Моё сердце в твоих руках». Она дёрнулась, но обмякла и притихла. Он попытался подняться и уйти, но она остановила. И он остался. Зотов не отходил от неё до последней минуты расставания. И она держалась, только когда гроб опустили, и первая горсть земли стукнулась о его крышку, она потерялась и рухнула в его руки. Вызвали скорую. Вдова впала в кому. Такую любовь и такую связь, какая была у них с мужем, пережить трудно.

 

Артёма в реанимацию не пускали. Дети были подавлены и потеряны. Врачи разводили руками. Зотов решил идти напролом. Подошёл к Виктории: «Вика, ты должна мне помочь, я должен попасть в её палату. У нас с ней, - особая связь, я смогу достучаться. Ничего не подумай, это что-то вроде кармической чуши. Твоя мать как женщина, - святая. Но я могу попытаться. И ты мне должна это позволить».

 

Вика выслушала молча. Взяла его под руку и они вдвоём вошли к Светлане. В её осунувшемся лице, не было ни кровиночки. Он присел рядом с кроватью взял холодную ладонь и поднёс к губам. Артём услышал только горькое, и безутешное: «А-а-а-а…». И у него навернулись слёзы.

 

- «Светочка»: шепнул он: «Не оставляй меня одного». Она притихла, и через пару минут забрала руку. Вика присела рядом и зарыдала: «Мамочка, мамочка, вернись ко мне. Я тебя люблю, ты мне нужна». Светка открыла глаза и вздохнула: «Куда ж я от вас уйду?»

 

Её перевили из реанимации в палату. И туда  пускали Артёма,  - как друга семьи. А он готов был просиживать у её кровати часами, и выслушивать бесконечные горькие причитания. Хотя это и выглядело странно.  Она молча лежала уставившись в потолок, а он сидел рядом, лишь иногда касаясь ладонью её руки. Наконец она не выдержала: «Тёмка ты сумасшедший. Разве можно это слушать?»

 

- «Ты же знаешь, я готов на коврике спать около твоей кровати. Это уже не лечится».

 

Она улыбнулась: «Глупенький мальчишка. Я тебе сочувствую. Мне это знакомо». И с того разговора быстро пошла на поправку. Её беда ещё долго вызывала содрогание души, но рядом был преданный готовый на всё Зотов. И они вместе справлялись с кипевшими чувствами. А через год он сделал ей предложение, и она не отказала.