На страницах уральской антологии

В известной антологии «Современная уральская поэзия» были опубликованы стихи казахских поэтов. Эта книга примечательна уже тем, что она издается с 1996 года. Среди многих известных авторов есть и молодой поэт Айбол Исламгалиев. Его стихи впервые были переведены на иностранный язык.

Айбол Исламгалиев (Исламғали Айбол Саматұлы ) родился в 1993 году в городе Уральск Западно-Казахстанской области. Окончил факультет филологии и мировых языков Казахского Национального университета им. аль-Фараби. Лауреат премии имени Ермурата Зейпхана международного фестиваля «Шабыт». Лауреат второй премии республиканских «Махамбетовских чтений». Публиковался в разных литературных журналах и альманахах. Автор книги «Көктемгі идиллия» («Весенняя идиллия»).

Le vide

Если дождь заструится из глаз полинявших небес,

Опочивших в объятиях вечной немой тишины,

Не печалься, родная, мой стих, что ты слышишь сейчас, –

Не для Бога был создан мной.

Так и истлевшие строки

Не для Всевышнего эти.

Вместо ложных фантазий, что век мертвецы нам несут,

На пределе миров, воплощённых в энигму, давай

Прикоснёмся губами друг к другу, презревши живых,

Но под сенью листвы не смутит ли нас пристальный взгляд

Мудрецов сей земли?

И быть может, потом станет наша беседа иной,

Объясненья другие найдём и внезапно тогда

Мир прогнём под себя, всё устроим по-своему здесь.

А пока мы в глуши, вкруг нас призраки ход свой ведут

И кочуют покойники.

Но не стоит смотреть с сожалением, каждую ночь

Растворяюсь внутри одиночества улиц, домов.

Здесь и там бродит друг одиночество.

Повсюду мне друг – одиночество.

Дорогая, ноябрь – то скорбная песня моя,

Будто голос сыча с потревоженной кем-то душой.

Твоя песня печали – ноябрь.

Страх, как голос сыча.

Ветхи дом и часы.

Вязью стихов на тревожном моем лице

Тень очей твоих. Тень всего мира.

Эти стены, и призраки, и зеркала, зеркала…

Одинокая музыка. Нет – это я свои мысли

Завернул в тонкий шёлк, так легко соскользнувший с тебя.

Под ногами моими слышится бой часов.

Дрожь твоих пальцев текла по моим губам

Морем и морем, но что же мы можем поделать,

Если осень и молодость наши тела пьянит?!

Погружала нас в бездну надежда, и мы бежали,

Мучаясь в омуте снов, коих нет страшней,

Будто бы время-болото тянуло нас.

Так какой же я жизни теперь убоюсь?

Кому предпочту молиться?

В каком направлении Бог твой?

В каком направлении мой?..

Грудь тяжела от страданий, заполнена вся.

Истлел, а хотел бы рукой до луны дотянуться.

Меланхолична мелодия, морок мне шлет.

То вдруг замру, то рыдаю – о прошлом все мысли

Этой лилии чашу заполни горячей слезой.

Дорогая, хранить её бережно буду, а после,

Опрокинув, все вылью на темя свое и, один,

Непорочным ребёнком заплачу.

Позволь же поплакать

Моим мыслям, охваченным пламенем лет молодых,

Стоя с бесом и ангелом вместе, позволь мне,

Позволь, в знак печати любви,

Накрыв густотой облаков моих бледный огонь.

Посланник души моей вольной,

Безрассудные мысли мои всколыхни

Дыханием чистым, морским.

Пусть алые анемоны, возросшие на ресницах

Твоих, раны мои излечат.

От того и утихнет горе.

От того и утихнет горе.

Когда же закончится сказка, в которую верили мы,

Глаз не своди с моментов,

Сплетающих жуткие мысли с тоской,

Вошедших с цветами в комнату мрака,

Сохранённых на старой плёнке.

И, взмахнувши крылами, поджёгшими тьму,

Засмеёшься тогда,

И я засмеюсь,

Показав, как прекрасна смерть.

Айбол ИСЛАМГАЛИЕВ,

Вариации Владимира Тарковского на подстрочные переводы автора.