Ольга Капитова. Тай, это тебе!

Все началось из-за Таи. А ведь поездка обещала быть такой приятной. Мы с Артемом запустили очередной проект и впереди маячили два безмятежных выходных на Машиной даче. Заснеженная поляна, которую Тая увидела в окно, казалась сказочной в своей нетронутой белизне. В отличие от прочих придорожных пятачков, утоптанных людьми и собаками, здесь не было даже птичьих следов. Мы вышли из машины и стали носиться по снежной целине, вопя от восторга и забрасывая друг друга снежками.

Артем отбежал к огромной пушистой ели, одиноко зеленевшей посередине поляны. Затем поднял что-то с земли и уже медленно, словно с трудом, пошел к нам.

- Что там, Артемчик, подснежник нашел? - манерно спросила Тая.

- Смотрите, какой странный камень - черный в красную крапинку! И такой теплый.

- Ты просто согрел его, пока нес, - предположил я.

- Нет, Дэн, говорю же, он такой и был, - серьезно ответил Артем.

- А где ты его взял? Из-под снега выкопал? - засмеялась Маша.

- Он лежал в проталине. А вокруг, не поверите - зеленая трава. Держи, Тай, это тебе!

- Да ну его, этот камень, принеси лучше термос, хочу глинтвейна, – заявила Тая, хотя сама была гораздо ближе к машине.

- Поехали уже, попьешь по дороге, - Артем как-то сник. Он сунул камень в карман куртки и поплелся к машине.

Всех внезапно одолела усталость. Дальше ехали молча, мрачно поглядывая друг на друга. Добравшись до места и побросав вещи в комнаты, я и Артем занялись растопкой камина, а девочки ушли на кухню собирать на стол – время было обеденное. Вот только аппетита ни у кого из нас совершенно не было.

Мы достали бутерброды с семгой. Вяло их пожевали и запили глинтвейном, грея руки о горячие керамические кружки. В воздухе витал аромат апельсина и каких-то пряностей, но даже это не могло поднять нам настроения. Все погрузились в какое-то уныние. Артем с Таей ушли наверх. Я сказал Маше, что тоже собираюсь подняться в комнату, так как чувствую сильную сонливость. И тут раздался крик Таи.

Обогнав Машу на целый лестничный пролет, я споткнулся о верхнюю ступеньку, чертыхнулся и застыл на площадке второго этажа. Дверь комнаты была распахнута. Тая стояла спиной ко мне, тряся обеими руками. Она загородила весь обзор, потому было непонятно, что произошло. Маша напирала сзади, и я был вынужден шагнуть внутрь, хотя мне этого очень не хотелось.

На кровати поверх одеяла лежала обыкновенная дохлая мышь. Я выдохнул. В этот момент на лестнице загрохотали шаги, и в дверном проеме возник запыхавшийся Артем.

Я отодвинулся, чтобы дать ему дорогу, стукнулся о тумбочку и сшиб с нее тот самый пестрый камень. Артем слегка наклонился над кроватью:

- Что за…почему у нее такой странный красный налет на пузе и на лапах, пробормотал он, резко выпрямившись.

- А кто ее знает, может, в кладовке вляпалась во что-то, - озвучил я первое, что пришло в голову.

- В лужу крови, например, - сказал Артем страшным голосом.

- Дурак ты, и шутки у тебя идиотские, - проронила Маша.

Тая молча смотрела на нас. Ее лицо пошло красными пятнами — точь-в-точь такими, как на брюхе у мертвого грызуна. Хотя, не совсем мертвого, как выяснилось буквально через минуту.

Мышь неожиданно зашевелилась и, перевернувшись, медленно встала на лапы. Девочки завизжали. Ошалев от громкого звука, грызун ринулся к противоположному краю кровати и шмякнулся на пол с хрустом разбивающегося яйца. Мышь оказалась невероятно живучей. Она тотчас же вскочила, немного пометалась по полу, оставляя мелкие грязные отпечатки, нашла дыру в стене и, издевательски пискнув, провалилась внутрь. На лицах девочек было написано отвращение, смешанное со страхом.

Оставаться в комнате не хотелось. Я и Маша вышли на улицу. Судя по нетронутым снежным дорожкам, все дома в поселке, кроме нашего, были пусты. Почувствовав прилив бодрости, мы прогуляли до темноты, пока внезапно начавшийся сильный ветер не погнал нас обратно. И тут снова послышался Таин крик.

- Ну, это уже слишком, - с досадой сказал я, - Артему всегда не везло с подружками. Но эта превзошла всех прежних.

- Дэн, а вдруг что-то случилось, - предположила Маша.

- Ну да, еще одно животное решило выспаться на их кроватке.

Крик, между тем, не прекращался. Когда мы зашли в дом и снова поднялись в комнату ребят, желание шутить пропало. Артем неподвижно лежал на кровати, Тая уже не кричала. Она сидела на полу и равномерно билась затылком о тумбочку, на которой в такт ударам подпрыгивал пятнистый камень. Лицо и руки Артема были обезображены ужасными бурыми пятнами. Я сделал над собой усилие и дотронулся до свисавшей с кровати голой ноги Артема. Она была твердой и холодной как мрамор.

Маша увела Таю вниз. А я стал попеременно звонить в скорую и полицию. К трубке никто не подходил. Также не удалось связаться и с Машиными родителями. Затем телефон и вовсе отключился.

Вскоре обнаружилось, что Таи нигде нет. Мы с Машей обошли весь дом. Не стали заходить только в ту комнату, где оставили бездыханного Артема. Ветер утих, мы вышли на улицу и попытались отыскать Таины следы там. Но на дорожке около дома не было даже отпечатков, которые какой-то час назад оставили наши ботинки. Повалил снег - мы вернулись в помещение, снова проверили все, вплоть до чердака и, наконец, вернулись в комнату наших друзей.

Тая был там. Она мирно лежала на кровати рядом с Артемом. Ее остановившийся взгляд и характерные пятна на лице, не оставили никаких сомнений - я и Маша остались вдвоем. Но уединение нас больше не радовало.

Дальнейшее я помню смутно. Сначала мы засобирались было вернуться в город на машине. В результате я ударил крыло о створку ворот. Автомобиль так и остался на дорожке - я больше не смог завести двигатель. Затем, толкаясь и крича что-то злобное друг другу, мы с Машей ринулись к сараю за лыжами, но все крепления оказались сломанными.

А потом нас окликнул с крыльца Артем. Они с Таей стояли, обнявшись. Артем был в одной футболке, а Тая накинула на плечи его куртку. Крыльцо хорошо освещалось, и можно было легко разглядеть красные пятна на их руках и лицах. Но Маша этого словно не замечала. Она, как сомнамбула, двинулась к дому. Я попытался ее удержать, но Маша вырвалась и отвесила мне пощечину:

- Смотри, они живы, с ними все хорошо. Я устала, замерзла, надо вернуться в комнату и забраться под одеяло.

На миг мне представилась мягкая теплая постель, захотелось улечься в нее и будь что будет. «Нет! Нельзя, это ловушка, надо убираться отсюда!» Я кинулся бежать в сторону леса. Однако, пару раз провалившись по колено в глубокий снег, передумал и пошел по своим собственным следам обратно к автомобилю. Вернуться в дом я не решился, потому залез в машину и еще раз попытался ее завести. Чихнув, двигатель заурчал, как недовольная собака.

Я гнал без остановки всю ночь. А когда совсем рассвело, понял, что спасен. Я остановил автомобиль у той поляны, где накануне мы делали привал. Казалось, с того момента миновало несколько месяцев. А ведь не прошло и суток. Место было легко узнаваемым благодаря огромной одинокой ели, под которой Артем нашел пестрый камень. Сегодня здесь было людно. По поляне расхаживали лесорубы. Они растягивали какие-то веревки, примеряясь, как лучше подступиться к работе. Очевидно, ель была выбрана в качестве новогоднего дерева для украшения какого-нибудь зала, или даже площади. На обочине стояла бортовая Газель. Я подъехал поближе, припарковался и вышел. Из кабины грузовика показался немолодой водитель и удивленно уставился на машину:

- Да, потрепало тебя, бедолага, сказал он, обращаясь то ли ко мне, то ли к автомобилю, - а что девушка не выходит, спит что ли? - прибавил он, заглянув внутрь.

Я обернулся. На заднем сидении, укрывшись курткой Артема, лежала Маша. Из кармана куртки торчал краешек пестрого камня…

Фото: из личного архива О. Капитовой