Сказка о Алеуке батыре, сыне Алеке

Сказка про батыра Алеуке, по словам этнографа ХIХ века Григория Потанина, была неизвестна казахам, жившим вдоль реки Токрау, к северу от озера Балхаш. Ниже приведены два сюжета этой сказки, некогда рассказанные казахом Бейсемби другу Потанина Султангазину. Позже этот рассказ был переведен на русский язык и был включен в сборник местного фольклора. Литературный портал поведает сказку об Алеуке батыре, сюжетные ходы из которой также встречались в монголо-тибетских легендах, южнорусских сказках и даже в германском эпосе.

Первая версия сказки об Алеуке батыре звучит следующим образом. Жил некогда бай по имени Алеке, у которого был сын Алеуке (Әлеуке). Однажды Алеуке увидел во сне дочь хана и влюбился в нее. Вскоре он отправляется в путь в надежде найти ее. Он узнает, что ее днем и ночью караулят сорок сторожей. Чтобы усыпить их бдительность Алеуке использует волшебство, усыпляет их и приходит к спящей девице. Алеуке видит, что на голове и на ногах у нее стояло по свече. Он переставляет их местами. Девица вскоре просыпается и, увидев, что свечи переставлены, велит казнить своих сторожей, а на их место назначить других. Алеуке и при новых сторожах устроил то же самое, тоже переставил свечи. После этого он впервые показался ей, и она его полюбила. Она просит его отца Алеке высватать ее, на что последний не дает свое разрешение, так как боится гнева хана. В частности, он говорит, что хан осердится на то, что человек черной кости осмелился посвататься за его дочь, и казнит его. В ответ на это Алеуке говорит своему отцу, что если он не пойдет к хану сватать дочь, то он уйдет из дома. Это возымело действие на отца, и тогда Алеке пошел к хану и запел:

Ханская дочь поет в ответ:

Алеуке поет:

Хан не хочет отдавать дочь за Алеуке, но дочь говорит отцу, что выйдет замуж только за Алеуке, которого она уже полюбила. Тогда хан говорит: «Пусть Алеке наполнить скотом все мои летовки, зимовки и осеневки; тогда я выдам дочь за его сына». Алеке выполнил условия хана и наполнил скотом ханские летовки и зимовки. Когда дело было сделано, Алеуке пришлось уехать в военный поход. Хан, воспользовавшись ситуацией и не желая выдавать за него дочь, откочевал со всем своим родом. Вернувшись с похода с большой добычей, Алеуке не застал хана на старом месте. Он поехал следом за ханом, доехал до большого моря, хотел было переправиться, но не нашел брода. Около дерева Байтерек он бросился в воду, нашел здесь брод и вышел на другой берег. Выйдя на другом берегу, он застал хана в ханской ставке, в которой уже шли приготовления к большому пиру, так как хан собирался выдать свою дочь за слепого великана (соқыр дәу) Карьке. По традиции на свадьбах часто устраивали различные представления, среди которых была и борьба. Гости боролись, демонстрируя собравшимся навыки борьбы, смелость и силу, однако ни один из гостей не мог справиться с братом слепого великана. Сколько ни выходило противников, он побеждал всех борцов.

Алеуке превратился в тасчабала (паршивое дитя) и стал просить позволения побороться с братом слепого великана. Все начали смеяться над отвагой паршивого парня. Он вышел на поединок, взял брата Карьке за руку и ударил его о землю так, что тот разбился вдребезги (құл болды). Тогда на борьбу выходит сам слепой Карьке. Алеуке говорит, что он будет драться только в том случае, если хан отдаст дочь за победителя. Хан не согласился, и поединок не состоялся. Потом началась байга. Алеуке тоже принял участие в забеге и поехал на жеребенке. Дети, сидевшие на лошадях и готовившиеся к старту, стали смеяться над ним. С началом бегов они оторвались далеко вперед в том время, как Алеуке остался позади. Когда они были на половине пути, он обратил своего жеребенка в его настоящий вид (видимо, его жеребец изначально мало походил на скакуна), пустил его в бег, обогнал своих соперников и прибежал к месту первым. Ханская дочь была на этом забеге и заметила на руке паршивого парня перстень, который ранее она дала Алеуке. По этому перстню она признала его. Чуть позже вместе они условились бежать от хана. Так как дочь хана была волшебницей, она посадила его на себя и полетела. Слепой Карьке погнался за ними. Когда он стал догонять их, девица запела: «Больно моей спине; я устала». Слепой «дәу» пел ей в ответ: «Если ты устала, то остановись! Я буду биться с ним». Она остановилась, и великан догнал их. Алеуке сказал, что первым стрелять должен он, Алеуке, потому что он был первым женихом и раньше других высватал ханскую дочь. Карьке согласился. Алеуке выстрелил и стрела вонзилась в грудь противника. Слепой великан умер. Тогда хан выдал за Алеуке свою дочь. Хан навьючил на восемьдесят верблюдов разного добра и отпустил молодых. Алеуке приехал к отцу с женой.

Однажды жена Алеуке батыра подошла к морю, чтобы искупаться. Служанка столкнула ее с берега, и та полетела лебедем. Служанка оделась в платье жены батыра и вернулась к Алеуке. Настоящая жена Алеуке батыра умела плевать золотом, а служанка таких способностей не имела, потому народ не стал ее уважать. Однажды к Алеуке батыру зашел какой-то странник. Алеуке спросил у него, не знает ли он каких новостей. На это странник отвечал: «Никаких, только вот разве одно это. Дорогой летел мимо меня лебедь и прокричал: «Как Алеуке глуп! Не может догадаться, что живет с подложной женой, а не с Дыйн-сулу». Тем временем, служанка, с которой жил Алеуке батыр, притворилась больной и сказала Алеуке, что ее утроба требует лебединого мяса. Не заметив подвоха, Алеуке выследил и застрелил этого лебедя. Ощипывая лебедя, он не заметил, как одно перышко отлетело в степь и превратилось в верблюда. Это заметила служанка, которая теперь стала просить мяса верблюда. Зарезали верблюда, одна косточка которого упала и обратилась в текенек (шиповник). Служанка потребовала, чтобы срубили текенек. Срубили, и один шип отлетел в сторону и обратился в ястреба, который тотчас же улетел. Позже ястреб попался в сеть Алеуке батыра. Он принес его в свой дом и стал держать там. Тогда в доме стало все само прибираться, приходить в порядок. Платье само и шьется, и починивается. Служанка догадалась, в чем дело и стала просить, чтобы Алеуке убил ястреба, но он не согласился. Алеуке стал наблюдать. Однажды ночью он заметил, что ястреб превратился в девицу, отложив в сторону ястребиную шкурку. Девица стала прибирать в доме, шить платье, а к утру она опять вошла в ястребиную шкурку. На следующую ночь Алеуке спрятал ястребиную шкурку. Девица стала искать ее, не нашла и стала просить Алеуке батыра отдать шкурку, но он не давал. Тогда она призналась, что она — Дыйн-сулу, его настоящая жена. Он привез ее домой к своим отцу и матери. Она им сказала, что их сын жил со служанкой и оттого пропитался дурным запахом. Она сказала, что будет с ним жить только после того, как его тело обмоют молоком кобылицы и вытрут жиром кобылицы. Так и сделали, и запах, который издавало его тело, исчез. Тогда спросили у служанки, чего она желает: сорок лошадей или сорок ножниц. Она сказала, что ей нужно и то, и другое. Тогда тело ее изрезали ножницами на сорок кусков, привязали куски к хвостам сорока кобылиц, и те разнесли их по степи. Потом устроили сорокадневный той. Так заканчивается первая версия сказки о Алеуке батыре.

Вторая версия сказки о Алеуке батыре выглядит так. У Алеуке было девять сыновей, а извечными его врагами были калмыки. Он послал против них свое войско под начальством девяти сыновей. После многих месяцев пути они достигли земель калмыков. Добравшись до места, выяснилось, что никто из войска не хотел нести караул, и потому караул несли девять сыновей Алеуке батыра. С горы, на которой они сидели, они увидели бесчисленное войско калмыков. Они пошли ему навстречу, и началась битва. Девять батыров стали биться с целым войском, и никто из них не мог отлучиться, чтобы поведать своему войску о нападении неприятеля. Девять батыров расшибли вражеское войско на девять частей и истребляли его по частям. В войске калмыков сражался некий Кобыкты батыр. Этот богатырь и убил старшего сына Алеуке батыра. Тогда остальные восемь братьев разделили вражеское войско на восемь частей. Сражались шесть дней, а на седьмой был еще убит один из девяти богатырей. Стали тогда семеро сражаться. Еще шесть дней прошло, а Кобыкты батыр еще одного брата убил. Осталось шесть. Шестеро разделили вражеское войско на шесть частей. Еще Кобыкты батыр убил одного. Пятеро разделили войско на пять частей. После шести дней на седьмой Кобыкты батыр еще убил одного, осталось четыре. Четверо разделили войско на четыре части. Еще Кобыкты батыр убил одного, осталось три. Трое разделили войско на три части. Еще на седьмой день Кобыкты батыр убил одного, осталось двое. Двое стали сражаться. На седьмой день Кобыкты батыр еще убил одного, остался один. Шесть дней они сражались вдвоем; на седьмой день и этого убил Кобыкты батыр. Потом калмыцкое войско напало на войско Алеуке батыра. Много дней длилась битва, много было перебито людей в войске Алеуке батыра. И калмыки победили. У Алеуке батыра был друг Али би. Они вдвоем сумели спастись бегством. Приехали они к своему роду. Алеуке собрал свой род, сказал людям, что он остался без сыновей, и просил совета, что делать. Ему посоветовали поехать к святым попросить себе сына. Алеуке взял с собой по самцу от каждого рода скота и отправился в путь со своей женой. Он побывал у разных святых, каждому заколол по скотине (қонақ асы), но последствий это не возымело. Остался у него один баран-самец. Однажды они проехали мимо святого Баба-Токти-Шаш-Тазы и остановились здесь переночевать. Алеуке зарезал последнего самца-барана. Они помолились Богу, зажгли свечку и легли. Однако тут же пришел к ним человек в белой чалме со словами: «Я тоже молился о вас; наша молитва принята. Что ты хочешь: девять сыновей или вместо них одного?». Алеко ответил: «Мне достаточно одного за девять». Человек в белой чалме сказал: «Бог даст тебе одного сына и одну дочь. Когда родятся, я сам дам им имена». Когда Алеуке и его жена проснулись, около них уже никого не было. Они с радостью вернулись домой, и устроили пир. Вскоре жена забеременела. Через десять месяцев и десять дней родились сын и дочь. Алеуке батыр опять собрал народ и устроил пир. Народ собрался дать детям имена, но Алеуке и его жена взяли сына и дочь на подол и шли, не дав народу дать имена. Они говорили: «Кто даст хорошее имя, тому мы дадим золото с конскую голову». В это время приехал один сарт дуана («юродивый», «блаженный», человек, которому приписывается дар исцелять болезни, предвидеть события и т.д.), сидевший на сером осле (көк есек), навьюченном курджунами (переметная сума). На голове у дуаны была белая чалма. Дуана сказал: «Если я дам хорошее имя, то отдадите ли вы мне это золото?». Алеуке кивнул. Дуана открыл лицо сына Алеуке батыра и сказал, что имя ему будет Орак батыр. Следом он открыл лицо девочки и сказал, что имя ее будет Карлыгаш. Дуана взял два золота, каждое величиной с конскую голову, и уехал. Народ возражал, говоря, что эти имена нехорошие: «Такие имена мы и сами могли бы придумать; поэтому не дадим дуане золото, которое он увез!». Народ погнался за дуаной. Дуана бежал, но когда народ приблизился к нему, дуана толкнул осла и исчез вместе с ним. Это был сам святой Баба-Токты-Шаш-Тазы. Детей положили в колыбели и устроили той.

Однажды друг Алеуке батыра Али би приехал к нему и спросил: «Ехать ли к калмыкам воевать или подождать?». Алеуке батыр отвечает: «Я сам теперь стар, хотя и царь; сын молод. Подождите, пока он вырастет». Народ ждал. Когда ребенку исполнилось семь лет, терпение народа иссякло, народ стал готовиться к войне. Семилетний сын пришел к Алеуке батыру и просит его: «Дайте мне разрешение! Я пойду, отомщу за кровь девяти братьев». Отец не дал своего разрешения, говоря, что он еще слишком молод. Орак со слезами пошел к матери, а она лишь повторила слова отца ребенка. Тогда он пришел к сестре, и вместе с сестрой они пришли к Али би. Тогда Али би вместе с ними пришел к Алеуке батыру и сказал ему: «Дайте мне вашего сына. Я его не пущу в битву, буду держать при себе. Пусть будет только его имя Орак среди войска». Алеуке батыр хотел было разрешить другу взять ребенка с собой, но сестра Карлыгаш сказала Али би: «Подождите сорок дней, пока мы приготовим одежду для брата Орака и лошадь с ее сбруей». Сестра сделала токым (потники под седло), положила в него между войлоками таволгу и клевер, сделала чапан, под подкладку положила шелк и бауырсак. Когда она закончила, был вызван табунщик Кодара.

У Алеуке батыра было девяносто рабов, а главенствовал над ними тот самый Кодар. Ему приказали пригнать лошадей к большой реке. Девица Карлыгаш брала каждую лошадь и перебрасывала на другую сторону реки. Всех перебросала и сказала: «Здесь нет лошади, достойной моего брата Орака. Нет ли еще лошадей, кроме этих?». Тогда Кодар сказал: «Десять лет назад я пустил несколько лошадей на остров». Кодар сам поехал за этими лошадьми, сев на гнедого жеребца Токпак-жалды. Он пригнал сто голов лошадей. Карлыгаш и этих лошадей начала по одной перебрасывать на другой берег. Остался один трехлетний серый жеребенок. Когда и его перебрасывали на другой берег, он упал на середине реки и вышел на тут же берег, с которого девица бросила его. Она снова бросила его, он опять упал на середину реки и опять вышел на тот берег, с которого был брошен. Она в третий раз бросила его и только тогда он упал на другой берег. Девица выбрала этого жеребца. Тогда Орак поймал эту лошадь и сел на нее верхом. Он приехал к отцу, который дал свое благословение.

Через сорок дней войско двинулось в путь. Оно прибыло в местность Кудели, потом пришли в Тобулгалы, в Бетегели, в Джусанды, Токрау, Шийли, Булдергенды, и только потом дорога привела войско в местность Балдырганды. Здесь войско остановилось и решило поставить караул, на который, впрочем, никто не хотел идти. Тогда Орак сам вышел один караулить. Вскоре, во время караула, он увидел в степи пыль, разглядел в пыли ту (знамя), а под знаменем — многочисленное войско. Тогда он приготовился к бою, взял в руки оружие и поехал по направлению к врагам и стал один с ними сражаться. У врага был батыр по имени Кийсык, который и вышел на поединок с Ораком. Убийство Кийсыка Ораком вселило ужас с сердца врагов. Орак один воевал со всем калмыцким войском, да так успешно, что в бою пало много противников, а те, кто уцелел бежали. Орак гнал их до их города.

К убегающему войску врага вскоре приехал Кобыкты батыр. Он сказал своему народу: «Не бейтесь с ним! Он вас всех побьет, потому что у него есть святой Баба-Токти-Шаш-Тазы. Надо его взять хитростью, выкопать яму, прикрыть ее и уронить его в нее. Надо привести из города разряженных девицы и поставить на другую сторону ямы; тогда он бросится на них и свалится в яму». Так и поступили: привели девиц и выкопали яму. Орак бросился к девицам, но лошадь остановилась перед ямой и не двигалась. Тогда Орак стал бить коня. Конь перескочил на другую сторону ямы и убежал в степь, а Орак упал в яму. Конь прибежал к своему войску. Только тогда народ догадался, что Орак попал в плен.

Тем временем, калмыки привезли гору и поставили ее на яму. Через сорок дней они вытащили Орака и оковали его ноги цепью. Привели девицу, дочь калмыцкого хана, чтобы взять токым от Орака. Орак отказался. Тогда его опять опустили в яму. Через сорок дней опять привели девицу, вытащили Орака из ямы, но и в этот раз он отказался дать токым. Тогда посадили его в лодку с восьмидесятью людьми, чтобы отправить его в оковах на остров. В дороге восемьдесят человек советуются между собой: «До острова далеко, море большое, не хватит провизии. Надо ему связать руки и ноги и опустить на дно моря». Но половина людей сказала: «Это тоже герой, голодающий восемьдесят дней. Надо развязать ему руки и ноги и так опустить в море». Развязали ему руки и ноги, но даже так он бросил врагов в море и поплыл в лодке один. Причалив к берегу, он увидел дерево, стоящее на земле, окруженной водой. Это и был тот остров, куда его везли. Он постоял на берегу, а потом отправился обратно к своей лодке, но сильный ветер уже унес лодку, оставив Орака одного на острове без пищи. Тогда Орак нашел под подкладкой своего чапана приготовленные сестрой бауырсаки. Несколько дней питался этими бауырсаками, но они закончились. Тогда Орак нашел в чапане сломанную иголку, из которой изготовил удочку. Из шелка, который сестра положила в чапан, он сделал лесу и стал удить и питаться рыбой.

Однажды ему попалась большая рыба, которой удалось оборвать леску. Теперь Орак готовился умереть с голоду, даже принес весло, разрыхлил им песок, сделал яму и лег в нее. Лежал он в яме несколько дней, но однажды сорок воронов прилетели к нему и выклевали у Орака один глаз. Он лежал и плакал, понимая неизбежность смерти. Тогда прилетела и села на дерево очень большая черная птица. Он думал, что она пришла по его душу. Орак всплакнул, вспоминая, что ни отец, ни мать, ни сестра не знают, в каком положении он находится. Тогда прилетевшая птица Кара-кус стала говорить: «Ты не произнес ни разу имени твоего святого Баба-Токти-Шаш-Тазы». Это и был сам святой, прилетевший в виде орла. Святой сказал Ораку: «Я сам помогал тебе, когда ты воевал с врагами, но ты не вспомнил меня. Я уронил тебя в яму, чтобы ты вспомнил обо мне. Потом я опять помогал тебе, когда тебя вынули из ямы; я не давал тебе соединиться с девицей. Снова я положил тебя в яму. Снова заставил вынуть тебя и с восьмидесятью человеками посадил тебя в лодку. И тогда ты не вспомнил меня. На середине моря не давал бросить тебя в воду, заставил их развязать тебя. И потом ты бросил этих восемьдесят человек в море; это я помог тебе сделать это. Потом ты вышел на остров; в виде ветра я угнал твою лодку, чтобы заставить тебя вспомнить меня. Сколько дней ты шлялся голодный; я навел тебя на колобки (баурсак), которые сделала твоя сестра, и ты ел их. Когда ты удил, я явился в виде большой рыбы и унес твою удочку, но и тогда ты не вспомнил обо мне. В виде ворона я выклевал тебе глаз, и то не вспомнил обо мне. Во время битвы я не давал пулям коснуться тебя. Всегда я тебе делал добро, но ты меня никогда не вспоминал. Поэтому я теперь явился сам». Орак сказал птице: «Я вас не знал, в каком виде вы являлись. Не видал вас, какой вы сами. Я как буду знать, что ты, сарт, делаешь!». Тогда орел спустился на землю и из-под его крыльев выпали две пули. Он поводил своим крылом по глазу Орака, глаз выздоровел. «Сядь мне на спину и закрой глаза», - сказала птица. Орак сел и зажмурился. Птица полетела. Несколько времени спустя птица велела открыть глаза. Орак открыл глаза и увидел, что птица стоит на горе. - Узнаешь ли место? - спрашивает птица. Узнаю, - отвечает Орак, - Это место, где отец делает собрание для совета, по имени Кенгес-тобе (холм совещаний). — А найдешь ли свой дом? Найду, - говорит Орак. — В другой раз вспоминай меня, - сказала птица.

Орак пошел к своему народу. Родители его постарели, их скотом завладел Кодар и насильно хочет жениться на его сестре Карлыгаш. Орак спрятался. Родители его плакали каждый день, вспоминая Орака. Мать Орака говорит, что видела сына во сне и что у нее грудь ослабла, отчего она думает, что он жив. В это время приехал Кодар. «Что ты плачешь каждый день?» - говорит он матери Орака. «Орак давно уже умер. Я женюсь на Карлыгач и заберу ваш скот». От страха родители Орака промолчали. Когда Кодар ушел, Орак вошел в юрту, поклонился отцу. Вскоре люди в народе рассказали друг другу, что Орак приехал. Народ собрался, был устроен пир. Когда пир был закончен, Орак попросил позвать Кодара, но он не пришел. Тогда Орак сам пошел к Кодару и спросил, почему тот не пришел, когда его звали. «У скота не было пастуха, поэтому я не пошел», - сказал Кодар. Орак поймал Кодара, связал ему руки и ноги и положил в юрту. Каждый день он отрезал от его тела кусок мяса и заставлял есть его. Так умер Кодар.

После смерти Кодара, Орак собрал народ и приказал готовиться к войне с калмыками. Он отправился в поход с сорокатысячным войском. Они дошли до места, где должна была произойти битва. Войско калмыков теперь стало больше, чем прежде. Орак стал воевать с калмыцким войском один. Он гнал их до их города, выгнал оттуда калмыцких жен и девиц. Тут он встретился с Кобыкты. Они вышли на поединок. Семь дней боролись, не могли одолеть друг друга. Однажды Орак вспомнил своего святого Баба-Токти-Шаш-Тазы и тотчас свалил Кобыкты батыра. Кобыкты сказал: «Я принял твою веру». Кобыкты сделался мусульманином. Пробыли они там сорок дней и построили мечеть. Кобыкты батыра сделали ханом в том городе. Кобыкты сделал много подарков Ораку — золота, серебра, проводил Орака до дома Алеуке батыра и простился с ним. Алеуке батыр сделал Орака ханом вместо себя. Ораку в то время было двадцать лет.

Такова была сказка про батыра Алеуке, которая, по словам этнографа ХIХ века Григория Потанина, была неизвестна казахам, жившим вдоль реки Токрау, к северу от озера Балхаш. Обе вышеуказанные версии были рассказаны казахом Бейсемби другу Потанина Султангазину, и только потом была включена в сборник местного фольклора.

По свидетельству Потанина, центральная часть сказки об Алеуке заключала в себе отголоски монголо-тибетской легенды об Эрдени-Харалике, воплощения местного бога Арья-Бало. Эта легенда рассказывает историю гонимой матери-царевны. Тут есть похожие сюжетные линии. Это и две злые служанки, выгоняющие царевну из дворца, а ее сына зарывающие в землю, дерево, вырастающее на могиле, овца, поевшая его листья и давшая жизнь золотокудрому мальчику Эрдени-Харалику. Затем следует возвращение изгнанной царевны к семейному очагу и казнь коварных служанок. В казахской сказке эти события представлены в превращениях в верблюда, в куст шиповника и ястреба, которые совершаются не с сыном, а с гонимой матерью Дыйн-сулу.

К слову, начало злоключений Дыйн-сулу могло стать основой для южнорусских вариантов сказок про героиню Арысь-поле. В ней злая женщина обращает нелюбимую женщину в птицу, иногда в щуку.

Рассказ о женитьбе Алеуке на Дыйн-сулу, которым сказка начинается, также имеет сходства со сказкой об Эрдени-Харалике.

Также сказка об Алеуке дало новые данные для очертания эпического образа святого Баба-Токты-Шаш-Тазы, который является в этой сказке в разных видах - под видом человека в белой чалме, под видом дуаны на сером осле, ветра, сорока воронов и, наконец, под видом птицы Кара-кус. В другой казахской сказке он является отцом героя Идыгэ-би.

Кодар в этой сказке такой же злой персонаж, как и Кодаркул в казахской сказке о Козы-Корпеше и Баян-сулу. «Құл» значит «раб», а здесь он — начальник рабов. Кодаркул пытается отнять у Козы-Корпеша его невесту Баян-сулу.

Подобно молодому Ораку в тибетской повести о Гэсэре собирается умирать самый молодой из Гэсэровых богатырей Чагэ-Мунго. К Чагэ-Мунго являются звери и птицы и также с упреками, но речи их другие.

Германский эпос тоже имел рассказ о смерти в степи Эрманариха. Здесь с этим мотивом связана идея о мести за убитых родственников. Кримгильда снаряжает мстителей за смерть своих сыновей, как Карлыгаш снаряжает Орака. Однако растения, которые она зашила в потники седла своего брата, не пригодились. Но они встречаются только потом в именах урочищ, через которые проходит войско Орака. Это и Кудели, Тобылгалы «таволожное», Битeгeли «кипцовое», Булдергенды «земляничное», Балдырганды «дягилевое».