ПАРАМЕТРЫ СООТНОШЕНИЯ ОКСЮМОРОНА И ПАРАДОКСА

Согласно традиционным концепциям, оксюморон представляет собой явление, которое основано на идее антитетичности и алогичности и проявляется в виде смелой или вызывающей семантики. Это определение полностью описывает оксюморон как фигуру речи, но может быть недостаточным для изучения оксюморона как ценности в художественном произведении. В таком случае оксюморон может вступать в сложные и неоднозначные отношения со смежными явлениями. В итоге не всегда можно определить, что перед нами: оксюморон, антитеза, ирония, парадокс, бинарная оппозиция, абсурд, и даже в определенных случаях – нонсенс; каков характер и принципы их взаимодействия в границах одного явления. В связи с этим необходимо обратиться уже не столько к смыслу оксюморона, сколько к оксюморонной сущности. Это позволит провести более определенную границу между оксюмороном и традиционно соотносимыми с ним понятиями. 

Тайна парадокса восходит к древним временам, он был основой работы таких исследователей, как Цицерон, Аристотель, Квинтилиан, Ж.Ж.Руссо, Ф.Ларошфуко, Г. Гейне, А. Шопенгауэр, Б. Рассел других исследователей. Парадокс – это многогранное явление, которое можно изучать в различных науках. Исследователями парадокса в общефилософском аспекте были И. Нарский (1969), Б. Базаров (1979), Г. Брутян (1959), Г. Артамонов (1982) и другие. Первое изучение парадокса началось в математике, а не в литературе, как мы думали. «Para» — «неправильный, неверный»; «doxa» — «смотреть»; В зависимости от толкования «dokein» — «мышление» можно сказать, что «парадокс — неверный вывод». 

Существует два значения понятия "парадокс". Первое значение связано с объяснением логического отклонения, движения или нарушения условности в пределах правильного значения, тогда как второе значение относится к психологической специфике афористического мышления. Автор при игре со значением слова может определять его выбор, что приводит к личному "сюрпризному" употреблению. В целом, парадокс – это гонка двух истин, которые никогда не будут преодолены, а его постоянным "спутником" является непонимание, которое может привести к тому, что истина и ложь станут неотличимыми на протяжении всей жизни.

Сущность оксюморона не только раскрывает ненормативное и аномальное, но и метааномальное. Первый аспект работает с возможным и реальным, понимаемым и непонимаемым, сознательным и несознательным, то есть в случае оксюморона противоречия реализуются как снятые. Второй аспект (метааномальное) отражает осуществление невозможного, метасознательного, связанного с пониманием сознания как восприятия окружающих явлений в их длительной самоидентичности, когда включается их бытие в прошлом и будущем [1, 5]. Оксюморон выявляет явления, которые не имеют длительной самоидентичности и не могут иметь прошлого и будущего бытия, а существуют только как постоянно создаваемые настоящие.

О близости оксюморона и парадокса нередко упоминается в научной литературе. Существующие по этому поводу мнения можно представить следующим образом: оксюморон либо считается видом художественного парадокса, либо находится в тесной близости с ним [2], либо опосредованно соотносится с парадоксом через определенные характерные признаки [3; 25], т.к. оксюморон «нередко придает речи парадоксальный характер» [3, т.43, 31]; более того, оксюморон – «это сжатая и оттого парадоксально звучащая антитеза» [4, 258]. При этом основой для сопоставления оксюморона и парадокса выступали только характер взаимодействия противоречий, который «очень удобен для того, чтобы показать сложную природу описываемого» [5, 55], а также роль противоречий в передаче динамики мышления и бытия» [2, т.8, 271]. Только Н.В. Павлович указывает на принципиальные различия между оксюмороном и высказыванием-парадоксом: последнее «имеет особый синтаксис, отличный от оксюморонного...» [6, 239]. Связь между оксюмороном и парадоксом может быть определена либо формально-логически, либо лингвистически, либо чисто эмоционально.

Однако, необходимо отметить, что оксюморон и парадокс являются разными понятиями несмотря на то, что они имеют некоторые общие черты. Парадокс (от греческого неожиданный, странный, противоречащий обычному мнению) – «выражение, в котором вывод не совпадает с посылкой и не вытекает из нее, а, наоборот, ей противоречит, давая неожиданное и необычное ее истолкование» [2, т.8, 271]. Парадокс представляет собой выражение, которое не соответствует ожиданиям и дает неожиданное и необычное истолкование исходной идеи. Парадокс часто описывается как нечто странное и удивительное, несоответствующее общепринятому мнению или здравому смыслу. Несмотря на то, что оксюморон и парадокс имеют некоторые общие черты, они не могут быть тождественными, особенно в поэтической сфере. 

В литературном произведении или в целой художественной системе парадокс может быть использован как одно из средств выразительности языка, которое отражает характер творчества или литературного стиля [2]. Персонажи, использующие парадоксы в речи, могут быть представлены как интеллектуально развитые. Например, в романах Тургенева "Отцы и дети" и "Рудин" главные герои создают парадоксы во время споров с оппонентами. Кроме того, парадокс может быть важным элементом всей системы повествования, являясь фактором, формирующим сюжет, конфликт или композицию (как, например, в "Циниках" А. Мариенгофа). 

Современные писатели также могут использовать парадоксы для выражения противоречий внутреннего мира человека, таких как конфликты между нравственностью, добродетелью и долгом и злом и безнравственностью. Таким образом, писатели могут попытаться выразить свои взгляды на человеческую личность через созданных ими персонажей.

Новаторский характер в казахской литературе характеризуется тем, что два таких персонажа являются личностями одного и того же персонажа. В качестве примера можно привести роман выдающегося писателя М. Магауина «Жармак», впервые опубликованный в 2007 году в Праге, а также повесть «Қыпшақ аруы», рассказ «Оң қол» еще одного талантливого писателя Т. Абдика. 

Главные герои романа «Жармак» - Мурат Бейсенович Казыбеков и его главный герой Марат Бейсенович Казыбеков. Хотя роман основан на фантастике и мистике, это история из реальной жизни. Известно, что в мифопознании есть рассказы о втором лице. Общеизвестный факт, что в реальной жизни люди не взрываются и не становятся частью целого, но каждым человеком движут две разные идеи, всегда находящиеся на перекрестке.

Основная нагрузка произведения – история и социальная ситуация. Борьба между старым обществом и новым обществом, двойственная судьба главного героя, ставшего рабом мира и вступившего на путь науки, описываются в соревновании друг с другом. Персонажи с двумя разными личностями, позициями и взглядами явно едины. Автор стремится раскрыть истину, поместив противоречие в две строки.

Отличительные черты оксюморона в соотношении с парадоксом следующие:

1. Оксюморон и парадокс глубоко индивидуальны и оригинальны по своей природе и формальной представленности; логически недоказуемы. [2]. Однако, парадокс может быть верным или неверным в зависимости от развития его смысла, тогда как оксюморон не может быть отнесен к категориям верен/неверен, поскольку его смысл не поддается логическому объяснению. Оксюморон основан на противопоставлении понятий, а парадокс - на иррациональности. Парадокс игнорирует противоречивость, в то время как оксюморон сохраняет противопоставленность. Поэтому, аналитическое разложение и объяснение парадокса уничтожит его смысл, тогда как анализ оксюморона не может привести к категории верен/неверен.

Парадокс требует аналитического подхода и может выявлять новые ценности и системы, которые могут объяснить парадоксальный смысл как нормативный, работающий в определенных границах. Анализ такой природы создает основу для новой самоидентичности. Оксюморонный смысл, в свою очередь, не может быть проанализирован и объяснен аналитическим путем без его уничтожения. Такое исследование приводит только к выводу о том, что такие явления представляют собой простое сочетание несовместимых понятий.

2. Оксюморон, если он использован не в пародической или иронической ситуации, не обладает ни одной из этих черт. Смысловые пространства оксюморона и парадокса совпадают в редких случаях: когда они используются как самодостаточные принципы и приемы словоупотребления, когда «осуществляется сама множественность смысла как таковая – множественность не устранимая, а не просто допустимая» [7, 417]. 

Парадокс, будь то явный или скрытый, имеет целью утверждение или отрицание чего-либо, часто неосознаваемо, и стремится к созданию новой системы ценностей и взаимосвязей, которая считается общепринятой и здравомыслящей. При этом парадокс не может существовать без активизации противоположностей, таких как известность/неизвестность, тождество/нетождество. Например, в парадоксах, приведенных в тексте, добро предполагает превосходство над злом, жизнь - над смертью, а позерство - уничтожение естественности своей всеобщности. В отличие от парадокса, оксюморон может быть воспринят как парадокс, но здесь равноправность составляющих понятий имеет значение, и противоречие не является самоцелью, а используется для осознания и реализации явления. В оксюмороне ценностно значимой является иллюзия, которая является соблазном и угрозой для разрушения антитетичности, а не ее самоценностью.

3.      Для парадокса и оксюморона важна историческая изменчивость сути противоположности, противоречия. Однако в парадоксе в отношения противоречия вступают любые понятия и мнения, противостоящие общественному, «ортодоксальному», а также старые, ранее казавшиеся надежными, стабильными знания, и новые [8; 174], или явления, содержащие кажущиеся внутренние логические несовместимости [9]. В отличие от парадокса, оксюморон не обладает определенными ценностными ориентациями. Для оксюморона важно столкновение двух противоположных и непримиримых понятий, которое приводит к созданию нового, нелогичного и ненормативного смысла. Диапазон оксюморонности, который был упомянут ранее, зависит от исторического развития и определяется объемом, логикой и тенденциями, которые существуют в оксюмороне. 

4.      Парадокс – двупланов (как и ирония) в том смысле, что объединенные в нем понятия или мнения явно или неявно стремятся к отрицанию, дискредитации того мнения или понятия, которые кажутся не правильными, причем вне зависимости от того, насколько это верно [3]. Оксюморон не основан на отрицании, так как это приведет к нарушению равновесия и равноправия взаимодействующих явлений. В отличие от парадокса, который основан на рациональных или иррациональных мыслительных операциях, оксюморон принципиально алогичен и не сводится к противоречию существующим законам. Смысловая целостность парадокса основана на рациональных или даже иррациональных мыслительных операциях, так как он «доказывает как истинность, так и ложность некоторого предположения» [8]. Парадокс может быть доказан как истинный, так и ложный, и может быть разрешен через анализ, рассуждения или возврат к системе фиксированных тождеств. 

5.      Существует много общих черт между отображением действительности с помощью оксюморона и парадокса: они оба нарушают традиционные ценностно-иерархические системы, и имеют анти-официальный характер. Однако, парадокс требует стабилизации и конечного выбора из-за его отрицательной природы, в то время как оксюморон углубляет антитетичность и не предполагает выбора. Оксюморон постоянно является аксиоматичным и содержит всю информацию, необходимую для понимания входящих в него явлений. В отличие от этого, парадокс аксиоматичен только при первичном восприятии, и его анализ заключается в раскрытии и устранении ошибочного смысла, который может привести к противоречиям, разрушению традиций или невозможности создания новых идей.

Таким образом, при анализе соотношения парадокса и оксюморона необходимо учитывать не только их общие формальные характеристики, такие как алогичность, оригинальность, нарушение традиционных норм и краткость, но и более глубокие и разъясняющие особенности этих понятий.

Использованная литература: 

1. Философско-психологические предположения. Школы диалога культур / под общей ред. В.С. Библера. – М.: Рос. полит. энциклопед. (РОССПЭН), 1998. – 216 с.
2. Литературная энциклопедия / гл. редактор А.В.Луначарский. – М.: ОГИЗ, РСФСР, 1934. – Т.8. – С. 270–271.
3. Большая советская энциклопедия. – М.: Государственное изд-во «Совет. энциклопед.», ОГИЗ, РСФСР, 1939. – Т.43. – С. 31.
4. Литературный энциклопедический словарь. – М.: Сов. энциклопед., 1987. – 258 с.
5. Атаева Е.А. Лингвистическая природа, стилистические функции оксюморонов: дисс. канд. филолог. наук: 10.01.02. – М., 1975. – 158 с.
6. Павлович Н.В. Семантика оксюморона / Н.В. Павлович // Лингвистика и поэтика. – М.: Наука, 1979. – С. 238–247.
7. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика.: пер. с фр. – М.: Изд. группа Прогресс, Универс, Рея, 1994. – 616 с.
8. Краткая литературная энциклопедия: в 9 томах. – М. Из-во Сов. энциклопед., 1968. – Т. 5. – С. 410–411.
9. Философский энциклопедический словарь. – М.: Сов. энциклопед., 1983. – 840 с.