История дружбы Мухаметказы Мухамедиулы и Кабдеша Жумадилова

Был третий день как я находилась в городе Семей. Было утро. Примерно десять часов утра. Я набрала номер Мухаметказы Мухамедиулы, первый гудок, второй, третий... После третьего гудка он ответил: «Ало, слушаю». Я начала рассказывать о себе и о цели своего звонка: «Я хотела взять у вас интервью, поговорить о вашей дружбе с Кабдешем Жумадиловым, узнать о том, как вы нашли кладбище Ер Жанибека. Сможете ли вы найти время?», - спросила я. «Ну, раз так, приходи через два часа на Краеведческий музей, меня как раз пригласили на мероприятие». Вот так я поучаствовала на мероприятии Краеведческого музея, а после мы с Мухаметказы Мухамедиулы зашли в свободный кабинет и начали нашу беседу. 

- Мухаметказы аға, мы знаем, что в детстве вы с народным писателем Кабдешем Жумадиловым были не разлей вода. Нам интересно узнать о том, как началась ваша дружба? Так же вы прожили в Китае почти тридцать лет, наверняка, общественно-политическая жизнь там другая?

- Казах останется казахом в любой стране. В смутные времена казахского народа многие казахи оторвались от своих предков и уехали за границу. Некоторые уехали в Иран и Афганистан, некоторые переехали в Китай и Европу. Нашим местом жительства был город Шауешек, на юге Тарбагатая, Китайской Народной Республики. Там была наша восьмилетняя страна Тортуыл, и я родился там в 1937 году, а народный писатель Кабдеш Жумадилов родился на год раньше меня, у близлежащего родника Малдыбай. Разница между нами только один год. С детства мы оба росли вместе, как ягнята-двойняшки, вместе катались на лошадях, вместе выходили летом на пастбища, вместе учились в начальной школе в школе Күдері, открытой его отцом. Потом в центре Шауешек была школа «Казахская гимназия», и мы вместе окончили эту школу. Окончив среднюю школу, я поступил на историко-географический факультет Синьцзянского университета в Урумчи. Кабдеш в эти периоды оставался в Шауешеке, а в 1956 году, после оттепели в правительстве, 50 человек во главе с Кабдешем отправились в университет в Ташкенте и КазНУ в Казахстане. Таким образом, Қабаң учился в Алматы и вырос, слушая лекции великого писателя Мухтара Ауезова. Мы общались. В более поздние периоды небо Китая было политически затуманено. В 1958 году в Китае была реализована Национальная негативная политика. Кто-то, наверное, сказал, что Кабдеш в это время учился в Алматы, и слушал лекции Мухтара Ауезова, великого националиста Алаша. На Кабдеша была надета «шляпа», его считали националистом. Так, в годы политики «коррекции стиля» китайское правительство вернуло обратно молодых людей во главе с Кабдешем Жумадиловым, который в то время учился в Алматы. О тех, кто пытался указать на некоторые их недостатки, говорилось, что «правых, националистов, поехавших в Среднюю Азию в 1958 году, следует приветствовать, изменив их позицию, к ним нельзя относиться тепло и оказывать им внимание, к ним следует относиться строго и нельзя с ними любезничать». Однажды к университету привели 20-30 человек. Среди них был Кабдеш. Мы выросли вместе с Кабдешем, я не выдержал и прошептал: «Давай встретимся в Сухане (чайхане)...», - проходя мимо него. Қабаң открыто сказал: «Что это такое, где наши друзья, где наш народ?!» Рядом с ним шли два человека. Одним из них был Толеубек Жакыпбайулы, написавший впоследствии повести «Шытырманнан - шыңға», «Қыран туралы хикая», а другим — Уали Бекенов, участвовавший в IV фестивале Всемирной молодежи, проходившем в Москве в 1957 году с Кабдешем, а позже стал известным музыкантом. В тот вечер мы были все вместе в общежитии, а на следующий день вышли в образе карикатур и клоунов в большой газете. После этого Қабаң оставил учебу в Алматы. Там была единственная шахта под названием Щисанг, в которую можно было попасть по лестнице, и Кабдеша отправили туда. Кабдеш, который в деревне скакал на крылатом коне был вынужден жить под шахтой.  Китайское правительство взяло под контроль тех граждан, которых считали националистами. Позже, после того как редакторов и их заместителей во всех казахских пресс-службах Китая стали называть «националистическими, правыми», газеты и журналы перестали издаваться. Однако политика Китая в ней не реализована. Поэтому, чтобы снова проводить свою политику, Китаю следует использовать силу «националистических, правых» людей и заставить их работать под их контролем. Хотя Кабдеш был принят на работу сотрудником литературного отдела региональной газеты Синьцзяна, он все еще находился под домашним арестом. Когда Кабдеш работал в этой газете, в Синьцзянскую газету приехал наш друг Кажытай Ильясов, известный писатель, член Союза писателей Казахстана, выросший вместе с нами с детства, и начал вести новости на китайском языке. Кажытай опубликовал 7-8 книг, а его жена защитила докторскую диссертацию по произведениям Кабдеша. Теперь среди нас нет ни Кабдеша, ни Кажытая.

- Где вы были, когда умер учитель Кабдеша Жумадилова, известный писатель Мухтар Ауезов?

- В 1961 году, должно быть, конец июня, начало июля, в центральном парке Урумжи я встретил Кабдеша. Он был растроен тем, что умер гений Мухтар Ауезов. «Я запомнил слова, которые он мне сказал, когда я возвращался в Китай: «В вашей стране будут большие потрясения, ты собрался домой, я желаю тебе мужества и здоровья», - сказал Кабдеш со слезами на глазах.

- Как и когда вы решили вернуться в страну?

- В ноябре 1961 года младший брат моего отца Махамади прилетел из Шауешека в Урумчи. Именно он был человеком, который видел деда Кабдеша Кудери би, батыра Демежана, и был хорошо знаком с отцом Кабдеша. В его руках была ручная кладь, он нанял китайского рикшу и прибыл в редакцию газеты Синьцзяна. Увидев благополучие Кабдеша, он пришел ко мне, преподававшему в то время в Синьцзянском университете. Коржын моего младшего отца был полон. Там были Амир Жалбагаев, доктор математических наук, который до сих пор живет в Уримжи, моя будущая жена Гайни и ее подруга, для всех нас накрыт полный стол. Мой младший отец за ужином сказал, что у него есть болезнь. После ужина мы вышли на улицу. И он сказал: «У меня нет никакой болезни, ты – моя болезнь». Оказывается, этим летом Махаң искал скот в Тарбагатае, заблудился во время сильного дождя и пересек границу. Затем наткнулся на небольшую юрту, где горел свет. Когда он вошел в дом, старший аксакал сразу обнял его и сказал: «Айналайын, ты Махамади?!». Как выяснилось, эти люди знакомы еще с Хрущевских оттепелей 1955-х годов. На следующий день за чаем хозяин дома заканчивает слово хорошими новостями: «Ходят слухи, что в следующем году будет «ағытпа». «Ағытпа» — это свободный проход в страну через границу. Услышав это, мой младший отец приехал к нам и сказал: «В стране становится тревожно, поэтому мы уедем в следующем году, вам с Кабдешем тоже надо уходить, если вы тут останетесь, то не знаю вернетесь ли вы когда-нибудь на родину» Послушав своего младшего отца, я попрощался с Урумжи, где пробыл около десяти лет, показав справку о том, что мои родители из страны пожилые. Через двадцать дней поступил приказ сверху о переводе из Синьцзянского университета в Тарбагатайский региональный институт. Мы прилетели в Шауешек на самолете. Четырехлетняя школа Кудери в Сибети была преобразована в восьмилетнюю школу. Китайцы переезжают сюда часто, но китайского языка по-прежнему нет. Я был первым учителем китайского языка в этой школе и преподавал историю. А Кабдеш стал учителем второго класса. Они же считают нас националистами и не дадут нам расти. В то же время в Китае возникла большая паника после того, как внутренние волнения в стране начали распространяться и затрагивать население. «Вы образованные граждане, один из вас приехал из Алматы, один живет в Урумжи, что у вас на уме, давайте вернемся в нашу страну», - ворчали аксакалы. «Напишите, заявление или жалобу. Ведь один из вас умеет писать по-русски, другой может писать по-китайски». Конечно, если бы мы написали по-китайски, нас поймали бы, поэтому Кабдеш написал заявление на русском языке. В то время главой советского правительства в России был Никита Сергеевич Хрущев. Итак, мы написали письмо, приклеили марку и отправили его в Москву. Наше письмо, должно быть, дошло до Москвы, мы получили сообщение: «Хорошо, можете переходить границу». Как когда-то казахи прошли, так и сейчас можно пройти снова. Тем более, что войск с китайской стороны нет, есть только войска с нашей, казахстанской стороны. Итак, мы решили зимой подготовиться и уехать в апреле, перед сбором урожая. Потому что, когда начинается посевная кампания, людей везут туда и не разрешают выезжать.

- Почему народ решил переехать?

- Если говорить о причине переезда, то это не была экономическая ситуация, трудности, голод и т.д. В первую очередь это было связано с политической ситуацией в Китае и рядом политических реформ. Запугивание и тревога интеллектуалов малых национальностей в стране, поиск имён и вынесение на первые полосы газет набрали обороты. Этому предшествовало «Восстание трёх областей» (1944-49), было создано правительство Восточного Туркестана с его гербом, гимном и армией. Вот почему китайское правительство посчитало необходимым давить на малый народ. Была проведена земельная реформа, в результате которой народ лишился земли, после реформы в животноводстве в 1957 году государство разбило находившийся в руках страны скот на деньги, оценило его с прибылью, а весь скот забрало в собственность. В более поздний период произошла коммунализация, правительство велело людям есть из одного центра, а людей, привыкших ждать гостей в своих домах, заставляли есть с общего котла. Женщины зимой переносят навоз, а летом выдергивают сорняки с посевов. Технологии в то время не было, убирали урожай косой, а после занимались даже уничтожением вредителей, ловлей червей, муравьев и воробьев. После столь мучительного труда у молодых женщин не было возможности иметь детей. Люди не наедались, и нормальной одежды у них не было. Появилась «карточная политика». В 1957 году началась кампания по выплавке стали и чугуна. На земле устанавливают доменную печь, в нее подвозят и переваривают руду. Юрты казахов, которые всю жизнь кочевали, привезли на шахтерские поля. Здесь была скрытая политика: необходимо было разрушить юрту кочевого казаха. Сложнее всего этого было то, что нация находилась в духовном кризисе. В 1958-59 годах действовал фронт «Тіл біткен сайрасын, гүл біткен ашылсын». За «Политикой сжатия» последовала политика «Коррекции стиля». Политика Китая «Открытия дверей» стала популярной. В соответствии с этой политикой из Китая начали прибывать сотни тысяч беженцев. В этот период в Синьцзяне ускорилось строительство железной дороги. Началось строительство железной дороги Ланьчжоу-Синьцзян. Это здание было построено полностью вручную. В нем участвовали люди, у которых в народе было небольшое количество человек. Недостаток еды, горячий и сухой ветер, пыль и жаркое солнце в поле стало последствием того, что многие из них заболели. Необходимо было выполнять ежедневный план, а те, кто не выполнил план, становились врагами народа. Националистов судили. Среди них были такие уйгурские философы, как Кажигумар Шабдан, Задахан Мынбай, Абдиушкир.

- Итак, в каком году вы переехали?

- Это была весна 1962 года. Возможно, это было для нас благословением Аллаха, что в апреле того года лето наступило рано и земля была уже сухой. С двенадцатого апреля вся страна Тарбагатай, 320 тысяч человек, перешла границу Казахстана из Шауешека. Я определил это по расчетам человека, который вел в то время статистические данные, под фамилией Рамазанов. В то время Семипалатинская область была отдельным регионом. Вся информация о переписи населения в этом регионе доступна в архиве. Соответственно, мы прошли 320 000 человек. Мы думали, что было примерно 200 тысяч человек, но видимо недосчитали. Я, Кабдеш и Кажытай, мы втроем были в числе этих людей, позже зарабатывали тем, что косили траву и стригли овец в совхозе «Скотовод» Жарминского района. Там перечислили каждого из нас. У меня есть диплом о высшем образовании, после его просмотра меня вызвали в отдел образования района и сказали: «В Ортабулаке есть казахская средняя школа. «Ты может пойти туда и стать учителем». «У меня есть девушка, на которой я собирался жениться», - сказал я. Нам тогда было по двадцать пять лет. Она уехала в Аксуат. А была она из рода Мұрын. Приехали ее родители и родственники их забрали. Гайни был учителем математики. Итак, Аксуат связался с отделом образования, оказывается ее отправили в Семипалатинск для повышения квалификации. Мы нашли ее там, договорились и сыграли нашу свадьбу в августе 1962 года в селе Кайран Жарминского района. Итак, мы устроились на работу в школу Ортабулак. Что касается этого места, то Ортабулак – большое село. Находится вдоль родника Аулиебулак. Это село Калматаева Дуйсенби, известного среди казахов. Его сын, впоследствии генерал Калматаев, прославился в стране. Итак, я устроился на работу в школу и проработал там тридцать восемь лет. В этой школе я организовал первый краеведческий кружок. Об истории и географии. Наша новая жизнь в Советском Союзе только началась. Однажды, когда я услышал слова начальника колхоза: «Мы перевезли доярок на «Таңбалы тас», я сразу заинтересовался. Я взял с собой активных членов кружка, и мы отправились в горы. Мы нашли разные камни с тамгой. Тогда я начал переписываться с известным тюркологом Алтаем Аманжоловым. Мои статьи о камнях с тамгой, найденных в горах Калба, были опубликованы в журнале «Образование и труд». Позже в наше село приехал сам профессор Аманжолов. Также я получил приглашение продолжить научные исследования в Институте Шокана Уалиханова. Но мы не смогли покинуть деревню.

- С чего началась ваша переписка с Алтаем Аманжоловым?

- Академик Академии наук республики Казахстан, учёный-тюрколог, профессор Аманжолов Алтай Сарсенулы, прочитал нашу статью «Таңбалы тасқа саяхат» в журнале «Образование и труд». В 1984 году он посетил мой дом в Ортабулаке вместе с заместителем Исполкома Жарминского района Нуроллой Озбековым посетили мой дом, и мы вместе рассматривали камни с тамгой. Он был очень заинтересован. В первом номере журнала «Мәдениет және тұрмыс» за 1984 год была опубликована его статья «Таңбалы тас», и великий учёный, увидев, что мы нашли кладбище Ер Жанибека во время его визита, сказал: «Эта ваша работа – великая новаторство, которое сохранится в казахской национальной истории, покажет время», и оставил следующую подпись: Ортабұлақ мектебіндегі өлкетану музейі халқымыздың тарихи, мәдени мұрасын қорғауды паш етуде зор табыстарға жете берсін. Аудан мен облыс жұртшылығының алғысына бөленіп, көркейе берсін. Алтай Сәрсенұлы Аманжолов, профессор. 28.07.1984 жыл. (Пусть краеведческий музей при Ортабулакской школе добьется больших успехов в охране историко-культурного наследия нашего народа. Пусть общественность района и области будет благодарна и преображена. Алтай Сарсенулы Аманжолов, профессор. 28.07.1984 год). 

- Похоже, Ортабулак стал для вас дорогим местом…

- Мы перезимовали год и увидели весну в этом месте. Географическое положение села журчащие ручьи под названием «Акжайлау», «Кайынды», реки «Кызылсу» и «Шар», стекающие с двух склонов села. Кладбища на холмах и густые язвы на равнинах являются свидетельством героических сражений в этом регионе.

«Көп таудың бірі - Арқада Қалба тауы, 

Ақ құндақ асыр салған аңға тауы. 

Шығыстың хандығында Қытай-Мамыр, 

Жорытып батқан талай қанға тауы», - говорит поэт Тайыр Жароков, ведь описание в этом стихотворении так трогательно. В этом регионе, где национальное сознание сформировалось еще при зарождении страны, были граждане, которые управляли страной самостоятельно. Один из них — Алхам торе из Наймана. Существует легенда, что Абая однажды пригласили в гости. Об этом свидетельствуют стихи, вошедшие в его произведение «Состязание речи Абая с другими поэтами». Поэт Жылтыр из Буры, когда он провожал Абая и его слуг до Кайындыского этапа реки Кызылсу в нынешнем Жарминском районе спросил у Алхам торе:

«Әркімнің бір жары бар басыбайлы, 

Қызылсу Шарға құймай тасымайды.

Жаманға жақсы қолы ұжмақтай,

Алхамжан, бері таста насыбайды», - сказал он.

Абай ответил:

«Ханым, сен қарашаңмен басыбайлы, 

Ханы жақсы болса, қарашасы жасымайды. 

Жаманға жақсы қолы ұжмақтай, 

Алхамжан, бері таста насыбайды», - все эти речи были произнесены в Ортабулаке.

- Кажется, среди ваших исследований есть и информация о Баспай торе…

- Баспай Шолакулы был Найман-Каракерей, Мәмбет. Этот человек был очень богат, можно сказать, что у него были все виды скота и беззаботная жизнь. У него было 60 000 овец, 3 000 лошадей, 1 000 голов крупного рогатого скота. Около десяти лет он носил титул уали Тарбагатайского района. На свои средства он построил мост длиной в один километр через большую реку Эмиль. В Шагантогайском районе построил ряд школ. В середине 30-х годов он открыл центры разведения и осеменения животных. Он всегда помогал беднякам. Он поставил перед ними скот. На свои деньги он женил примерно 30 человек. Среди этих тридцати человек есть китайцы, дунгане, уйгуры и даже русские. После этого все говорили по-казахски в честь Баспая. В 1952 году, когда Америка напала на Корею, он предоставил деньги на один военный самолет, 1000 голов скота на убой и 120 лошадей и седел для добровольческой армии. Он родился в 1906 году и умер в 1953 году, приехав в Пекин по приглашению Маузай-Донга. Его кости были доставлены в Шауешек самолетом. Его отец был похоронен недалеко от Шолака в Шегире. На его кладбище есть широкий мемориал. В Шагантоге есть большой парк отдыха. В этом парке установлен его бронзовый бюст весом 1,5 тонны. Летом 2006 года в Шагантогайском районе Китая, на горе Тор-Алтай, на лугу знаменитого богатыря Баспая, разводившего тысячи голов скота, состоялось грандиозное торжество в честь 100-летия со дня его рождения. На вершине горы на высоте 3000 метров над уровнем моря построена посадочная площадка для самолетов и вертолетов. Тогда в Китае прошли 17-е дебаты на государственном уровне. Во время празднования в Торжайлау я познакомился с Турсыном Журтбаем. Мы смотрели на Алаколь с окраины Торжайлау, между застроенными домами. В этот момент он тяжело вздохнул и сказал: «Қайран туған жер-ай, шалғынды күреңселі жер таптауырын қор боласың-ау!», - посмотрел на меня и сказал: «Аға, посмотрите на кладбище с копья на мысе, это кладбище моей покойной матери, - сказал он тоскливым голосом. В этот момент мне на ум пришел мой отец Мухамади. Я вспомнил черного орла моего отца, который ловил за один день пять или шесть лисиц, и сказал Турсыну: «По какой стороне из этих холмов ходил мой отец?». 

- Вы также занимались охотой с ловчими птицами?

- Ортабулак – очень благоприятное место. На склоне горы есть поселение, в селе Акжайлау. Около десяти лет мы держали орлов и свободно бродили по Акжайлау. Это было время забытых национальных традиций. Тут даже ястребов не держали, ни то что орлов. Однажды летом я поехал в Жайлау, Сынтас, и заметил, что весь склон горы наполнен пением птиц. «О, здесь есть орлы!» — сразу сказал я. Пастухи подтвердили. Заинтересовавшись, я решил взять одного из них. Однажды, взобравшись на высокую скалу, я перелез через орлиное гнездо, которое он построил на камне. Когда я посмотрел, в гнезде был один птенец. Мой отец говорил, что к 22 июля орел улетит. Одной из особенностей орла является то, что пара когтей отражает свет во время полета в небе. Яйцо не взрывается. Хранится как минимум 130-140 лет. Было время, когда один орел кормил одну деревню. Тогда я покрыл капюшоном глубокоглазого, синеклювого орленка, и когда он лягнул ногой, его копыто пронзило этот толстый копюшон. Я привез его на лошади. Орел нелегко привыкает к рукам. К птице должна быть особая любовь. В противном случае он будет особенно мстительным. Он не забудет, что ты его ударил. Местность Калбы сложная, дует сильный ветер, и орел падает вниз головой. Наконец-то я приучил. Орел хватает задним пальцем ноги, стальным копытом, душит животному нос. Если орел не может уже ловить животных, говорят, что он «устал». Орел – очень ловкая птица. Острота зрения у него 40-50 км. Говорят, что в таких случаях он желает подготовиться к полету. Хочет, чтобы его отправили в свободный полет. Чтобы взять его на дальнее расстояние, в сильный мороз, сильный ветер, в дальнюю дорогу, его нужно пеленать. Чем длиннее скрещенный кончик крыла (называемый основанием), тем оно острее. На 150-летие Абая я взял двух орлов. Орлы стояли перед юртой. К сожалению, во всей округе ни одного живого орла. Только братья, впервые приехавшие из Монголии из Каркарали, привезли двух ястребов. Юрточный дом Жарминского района занял 4-е место из 1,5 тысяч юрт, созданных для этого великолепного мероприятия.

В следующей части нашего интервью, вы можете почитать о том, как Мухаметказы Мухамедиулы нашел кладбище Ер Жанибека Бердаулетулы.