Как и когда была обнаружена могила Ер Жанибека?

Во второй части интервью мы поговорим о том, как Мухаметказы Мухамедиулы нашел кладбище Ер Жанибека Бердаулетулы. Как они построили ему памятник, как другие люди говорили, что это другой Жанибек и как люди из Стамбула оказались его потомками. 

- Теперь начнем наш рассказ об Ер Жанибеке. Когда вы узнали о знаменитом казахском герое Ер Жанибеке Бердаулетулы?

- Я родился в Тарбагатае, имеющем богатую историю кочевнических традиций и славы, в среде красноречивых генеалогов, мудрых старейшин, и с детства до школы рос, запоминая рассказы и былины о героизме и храбрости. Может быть, потому что я был ребенком кочевников, я рано повзрослел. Мой отец был известным орнитологом по прозвищу «Бүркітші Мұхамади». В нашем доме всегда гостевали охотники. Более того, младший брат моего отца Махамади был специалистом по генеалогии, человеком, хорошо знавшим старое письмо под названием «ақпа қызыл» и байтурсынское правописание. Он рано запомнил наизусть былины «Ер Кабанбай», «Ағаш ат», «Кенесары», «Тауке батыр». Однажды, он принес книгу, где была поэма «Жанибек батыр», написанная снаружи синими чернилами. Это было в 1946 году. 

- Расскажите нам о том, как вы нашли кладбище Ер Жанибека?!

- Следующие строки из саги «Жанибек батыр», которые я заучивал с детства, запечатлелись в моей детской памяти, когда я переехал в Калба:

«Өмірі ел қамын жеп өткен кісі, 

Дәл жасы сексен төртке жеткен кісі. 

Қабірі Қызылсу-Шар жағасында, 

Артына сөз қалдырып кеткен кісі», -  эти строки постоянно возвращались мне на ум. Меня мучал вопрос: «Эх, где ты лежишь, смелый человек, считавший желания страны и желания человека одним целым?!» Я ступил на землю этого края и стал искать Жанибека. Я уже рассказывал о том, как преподавая историю и географию в Ортабулакской школе, я организовал краеведческий уголок «Атамекен». Мы провели один учебный год и увидели прекрасное лето этого края. Я встречал восход солнца на вершине холма и провожал следующий день, сидя на вершине холма. Последние из настоящих кочевников, в широкополых накидках, остроконечных сапогах и тюрбанах, с весны сидят на холме на вершине Аулиеколя возле моего дома, как обычно, одетые в свой повседневный наряд. На вершине холма находится кладбище Святой девочки. С этой точки шум и суету всей деревни можно увидеть, как на ладони. Если вы послушаете их рассказы, то почувствуете, будто в академии наук проходит научная конференция ученых, когда они рассказывают о нерушимой казахской родословной, воинственном характере, судьбах страны, героях, ораторах, на которых мы выросли, слушая о них в нашей деревне в детстве. В этой группе был Жумадил Аубакир, его прадед Аубакир отправился в паломничество, а ближайший предок Калматай был болысом, Курмангалы Мусабая, прадед которого был из богатой семьи, выросший на заучивании стихов, рассказов, поэм и былин. Мусабай, который славился на весь Восточный Казахстан и другие аксакалы. Как обычно, когда я повернулся поприветствовать эту группу, Жарылгапов Камаш, крупный, ярколицый всадник и табунщик: 

- Ассалаумағалейкум! – сказал Камаш.

Восьмидесятишестилетний Садык Бакты, самый продвинутый по росту и уму среди сидящих, приняв его приветствие: «Ей, Камаш, где лошади?» Смотри, чтобы потом нас не упрекали в том, что мы сократили урожай колхоза! - сказал он властно.

Камаш сказал: «Кони на бархане Жанибека». Я был очень рад услышать это. Хоть я и спешил на занятия, но бормотал про себя: «Жәнібек, иә, Жәнібек. Йә, әруақ, өзің қолдай гөр! Көкбөрім, жар бола гөр».  

В этот момент в «Сыжах» (исторических летописях) Китая, находившемся на кафедре истории Синьцзянского университета около пяти лет в Урумчжи фигурируют казахи, проживавшие в Коксалинском и Баканасском районах Чингистау во времена Абылай-хана и джунгарского нашествия. «Абылай хан заманы, жоңғар шапқыншылығы тұсында Абақ керейлер Шыңғыстаудың Көксала, Бақанас жерін мекендеген қазақтар өз арасындағы жерге, мал өрісіне, ру талас, бақ күндестігімен шығысқа ауа көшіп, Ер Жәнібек елін Қалба, Қаратай жайлауына дейін қоныстандырып, өзі Қызылсу-Шар, Қалба өңірінде қайтыс болыпты», казалось, эти строки приоткрыли завесу реальности еще раз.

После того, как всадник Камаш произнес: «Бархан Жанибека», я еле дождался и как только прозвенел звонок и урок закончился я пришел в дом к Садыку, восьмидесяти шестилетнему старцу, который был все еще крепок как черный дуб, обладает живым умом, ясной речью и стройным телом. Когда я вошел внутрь, он был одет в белую рубашку и с белой бородой, сидел перед ним на круглом столе в холле и взбалтывал деревянной ложкой кумыс. Потом сказал своей жене Камиле, сидевшей за столом в гостиной: «Принеси этому мальчику преподавателю кумыса». «Ох, сынок, так рано ты пришел, ты хоть и молод, все же гражданин Алаша, я хотел и сам пригласить тебя в гости вместе со снохой, когда наш ягнята станут больше», - сказал старейшина, уважающий традицию, и ему, кажется, было жаль. 

- Нет, ата, ничего страшного. Для меня самое главное сейчас это то, как называется тот холм Жанибека? Я хочу знать об этом побольше, - сказал я.

- Это правильно, сынок. В наши дни становится все больше людей, которые не знают своих семи предков, не то, что героев прошлого. Если предыдущее поколение не будет говорить и передавать свою историю до последнего, как сохранится государственность и народность страны? Могилы, превращенные в кладбища на вершине каждого холма, раздутые могилы перед их домами, среди деревьев, — это мученики кровавой резни во время вторжения джунгаров, согласно тому, что нам рассказывали наши отцы и те, кто был до них. Советская власть вытирает из истории героев и мулл. На этой базе находится село Карагожа. Его могилу стоит увидеть, он был героем. Но искателя нет. Теперь этому селу дали имя Невский. После этого я спросил у него, почему же это место называется «Жәнібек шағылы». 

- Зачем тебе ворошить прошлое. Ты ведь еще молод. Есть и те, кто отправился на пять лет в карагандинскую тюрьму из-за горсти пшеницы, где отец показывал на сына, а сын — на отца. Ты только переехал, завтра люди будут говорить, - робко сказал он.

Я попросил старейшину Садыка съездить к кладбищу Жанибека.

- Аға, я историк, мне это интересно. Можем съездить туда на школьной трашпанке», - сказал я.

 - Нет, дорогой, если я пойду, то пойду на своей лошади. Итак, он накинул на свою кобылу седло, схватил за гриву и поехал на лошади. Затем мы оба достигли вершины дюны на закате. Он долго читал Коран рядом с каменным кладбищем. Я считаю, что он как минимум в три раза прочитал Ясина. В узком месте возле Святого источника, в глиняном месте, где сливаются пять родников, рос заросль осоки. В старину это место называлось биебау Жанибека. Когда почва высокая, лошадь навалится на голову. С тех пор, чтобы его имя не стерлась из народной памяти, эту точку назвали «Жәнібек Шағылы».

Что касается холма Жанибек, то мой отец Бакты человек, проживший в районе восьмидесяти лет. Когда мы были детьми, в Курбан-байрам, Ораза-байрам и по пятницам мы читали Коран на могилах наших предков. После этого ходили в могилу Әулие, потом к Жанибек батыру, где наш отец долго читал Коран. Позже пришла советская власть и прогнала богатых, как овец, оставила героев безымянными, и, увидев все эти события, люди перестали туда не ходить. Если ходили, то недальновидные активисты указали на них, и открывали дела. Кладбище Жанибека было названо Жәнібек Шағылы с мыслью, что старейшины, чтящие героизм и дух, не будут забыты. Когда-то эта территория была размером с большой шестикрылой юртой. Ветер, дождь и суровая природа региона разрушили его, и под каменным кладбищем сохранился только труп. Мой отец Бакты, его отец Жоке батыр, его отец Дуйсенби, отец Маргула Мама были в группе Кенесары и стали разведчиками и носителями новостей. А моего сына Садыкова Нуркасыма, который преподает у вас в школе, обучал Герой Советского Союза Толеген Токтаров, когда он был учителем в Риддере. Поэтому наша семья с особым уважением и достоинством отнеслась к поколению героев, – закончил он свою историю. 

- Что было дальше? 

- На следующий день я встретился с семидесяти шестилетним старейшиной Аубакировым Жумадилом, потомком Аубакира би и кажы и семидесятилетним Курмангазы Мусабаевым. Эти люди также рассказали, что с детства это кладбище принадлежит Ер Жанибек батыру, и что они читали Коран на его могиле. В этот момент я вспомнил следующие строки из поэмы «Ер Кабанбай», которую когда-то выучил: 

"Кім ұқпас наймандағы Боранбайды, 

Бес байыс "Боранбайлап" ұрандайды. 

Қазақтың ұран шықса қаны қызып, 

Ер жігіт өз үйінде тұра алмайды. 

Жатушы ек елімізде сары қазы жеп, 

Шабатын біз қалмаққа не қылып ек?! 

Намысын Қабанбайдың бермеймін деп 

Керейден іздеп кепті Ер Жәнібек»,

Для историка, драгоценна храбрость батыра, защищавшего свой народ. Я не нашел никого, с кем мог бы разделить эту радость, когда разум народа был отравлен высокомерием. Я хотел поделиться этой новостью со всеми, кричать, что нашел могилу Ер Жанибека. Но не увидел, чтобы кто-то среди казахов обрадовался этому. Наоборот, казалось, что я ворошу прошлое. Некоторые даже отвернулись от меня. Еще не пришло время различать благородных и бедных, героических и тиранических. Мы подошли к моменту, когда формировалась и стиралась коммунистическая идеология, оправдывавшая колониальную политику России перед лицом истории. Однако, как говорится, «истинное золото не ржавеет», Дулат Бабатаулы, вознесший пение казахской поэзии до Абая на вершины поэмы: 

«Елімді менің сұрасаң - Қалың найман нуынан. 

Тегімді менің сұрасаң - Сары алтынның буынан», - воспевал поэт и когда я рассказал эту историю гражданину, благородному брату, одному из последних выросший в любви к своей нации, народному поэту, господину Калихану, который изливает свои песни, как черная буря Калбы, он обнял меня и сказал не тая: "Есть легенда, что этом районе есть кладбище Ер Жанибека. Но точного места никто не знал. Как говорится,`«Кто не ленится, тот станет сапожником», - это великий труд и большой успех историка, который не поддается настоящей политике», - выразил он благодарность и воодушевил меня. В 1975 году я отправил материал в редакцию газеты «Біздің Отан», издаваемой международной казахской общественностью. Тогда же я отправил сообщение об этом в Институт истории имени Чокана Уалиханова. Однако отношение к своей национальной истории еще не улучшилось, когда идеология колонизации была на высоте. Школьный краеведческий кружок «Атамекен» посетил холм Жанибека, вырезал ровную доску и повесил на ней табличку «Это кладбище героя Жанибека». Просто прославлять древних героев нации в то время не было возможности.

Кладбище Ер Жанибека находится в трех километрах от села Ортабулак №2 бригады колхоза «Расцвет». За сланцевой равниной под названием родник Кіші әулие близ Шагыла голубая глина, как говорил старший Бахтенов Садык, «Биебау Жанибека» (Весенняя стоянка Жанибека, где привязывают жеребят дойных кобылиц). После Биебау на отдельном холме расположено кладбище Жанибека. Воды Ортабулака, Шетбулака, Жыланды, Шолакбулака, Үлкен әулие, Кіші әулие впадают в реку в конце села Ортабулак и проходят мимо бархана Жанибека. Северо-западная и юго-восточная части холма Жанибека соединены с холмами «Ак дала» и «Барақ шыққан». На востоке находится высокий хребет «Богенбай». А песчаный берег реки, не пересекающий холм, продолжается равниной. Согласно тому, что слышали старожилы от своих предшественников, существует легенда, что во время древних битв в этом месте давали еду для людей с трех жузов в честь Ер Жанибека.

- Вы только что говорили о том, что повесили табличку «Это кладбище героя Жанибека». Расскажите подробнее. 

- Как я уже говорил, в 1963 году я открыл в школе краеведческий кружок «Атамекен». На следующий год я составил план краеведческого кружка и планировал сходить к могиле Жанибека, Богенбая и Барака. Мы прижгли в школьной мастерской берёзу, написали слова «Керей Ер Жәнібек», поднесли к могиле Жанибека и повесили. Керей Ер Жанибек родился в 1714 году и умер в 1792 году. Я рос, запоминая поэмы о героях с восьми лет, и в 1946 году, когда отец принес мне книгу о Жанибека, я выучил его от начала до конца. Это стихотворение стало одной из причин того, что я искал могилу Жанибека.  Китайские летописи содержат много сведений о наших героях. Также говорят, что Ер Жанибек умер в Калбе, когда ему было чуть больше восьмидесяти лет. Если знака в могиле нет, значит, есть причина. Эпоха войны. На самом деле о смерти героев не было объявлено, поскольку их могилы пришлось скрыть от посторонних глаз. Жанибек, родом из Жантеке, Он екі Абақ, вероятно, шел на Өр Алтай, потому что хотел умереть в своей стране. Я не сомневаюсь, что это кладбище Ер Жанибека на холме. Шакшак Жанибек Кошкарулы похоронен в Туркестане, другого Жанибека нет. Однажды я встретил Калихана Алтынбаева, сотрудника Жарминской районной газеты «Молшылық үшін», ставшего впоследствии известным поэтом-импровизатором, и рассказал ему об этом вопросе. Он сказал: «Оу., Мухметказы, қарағым, это большая находка! Я также человек, который оплакивает некоторых поэтов, в том числе поэтов Жылтыра, Кемпирбая, Орынбая, Акшолака. Трупы погибших остались в глубоких недрах Калбы...", - сказал он. Затем я опубликовал информацию о кладбище Ер Жанибека в газетах «Біздің Отан» и «Сарыарка». 

- Расскажите, пожалуйста, о человеке, который приехал из-за границы искать могилу Ер Жанибека.

- В 1991 году 300-летие Кабанбая отмечалось в местечке Корыкшар Жарминского района. Мы собирались построить дом для героев Би Боранбая и Богенбая, которые находились недалеко от Кабанбая. Пока мы ходили по этим делам, до нас дошли слухи, что нас ищет кто-то из Стамбула. Гость, приехавший на машине секретаря обкома, рядом с ним была дочь с видиком в руке, в шапке цвета хаки, сказал: «Ой, айналайын, это ты. ..», и обнял меня. Имя гостя оказалось Құланбай қажы из Стамбула. Мы привезли его в дом, построенный для Ер Жанибека. Говорят, что он богатый человек, у которого есть собственная фабрика. План мероприятия рассчитан на три дня. Он сказал мне устроить большой забег от имени Шакабая. «Шырағым, есть ли среди вас человек, кторый сможет выбрать мне лучшего коня?». На самом деле у меня был брат по имени Бахтияр, который с юности рос на лошадях, и я познакомил их. Бахтияр выбрал лошадь по имени «Көктұйғын» и сказал: «Эта лошадь не даст тебе смутиться перед гостем. Обязательно победит». Хотя детство Куланбай Кажы провел в Стамбуле, он родился в таком благородном месте, как Алтай, и тоже что-то понимал в лошадях. Когда «Коккаска» на седьмом круге опередил одну лошадь, он не выдержал и закричал: «Шакабай! Жанибек!». «Коккаска» пришла первой. Гонка закончилась. На следующий день к нам в дом пришел Куланбай кажы. После еды мы пошли к могиле Ер Жанибека. После того, как мы пришли к могиле Куланбай кажы вздохнул с облегчением, произнес имя Ер Жанибека, взял немного земли, намазал ей лоб, сел и начал читать Коран. Прочитав, он посмотрел на дочь Джамилю и сказал: «Дочка, ты тоже прочитай Коран своему дедушке!» Девушка достала из своей черной сумки белый шелковый платок, надела его на голову и прочитала Коран. Ее особый голос, ее грамотность в отношении Корана превосходили навыки его отца. Прочитав Коран, Куланбай кажы посмотрел на меня: «Могу ли я взять пригоршню земли?» — сказал он. Когда я спросил зачем ему это, он сказал: «Я отвезу ее в город Стамбул, положу в середину и посвящу Коран, а остальную землю разделю детям Керея и раздам их в качестве талисманов».