Мади Айымбетов. Чудесный мир детства

Любой человек, «заболевший» искусством слова, естественно, изначально никак не может заявлять о каких-то амбициях, мол, «я непременно буду поэтом или же писателем», и это - непреложная истина. Я тоже не исключение, не нарушал эту истину. Признаться, мне и не снилась мысль о том, что буду писать книги, стану писателем, героями своих первых произведений выберу детей, и делая первые робкие попытки над созданием из образов, характеров, окунусь в искусство миропознания и человеческих ценностей.

В таком случае, чем же объяснить возникновение такого необычного состояния души?..

Задаваясь вопросом, как я мог столкнуться с этим «сладостным мучением», прихожу к мысли, похоже, это произошло не внезапно, а имела, кажется, некую подоплеку...

... Тогда я учился в третьем классе, помню, как на уроке математики (арифметики), начал писать о каком-то ужасном событии, придумывая всякие страшилки. Сейчас смутно вспоминаю свое первое маленькое «произведение», написанное на одной странице школьной тетради в клетку. Сюжет его таков: зима, буран, ночь, маленький мальчик, заблудившйся в степи, напуганный воем волков, он бежит и невзначай падает в глубокую яму. Яма оказывается логовом того самого волка, который напугал его своим жутким воем.Представив перед глазами столь плачевное положение своего персонажа, мне стало так жалко его, что невольно на глаза навернулись слезы сострадания. Надо спасать его во что бы то ни стало. Но, как, каким образом? Неистово бушующий буран, глухая мгла ночи, зловещий вой голодного волка. Мучился, не зная, как спасти мальчика – своего персонажа от этого ужаса, ведь он, бедняжка, может стать жертвой голодного хищника.От жуткого страха меня затрясло, будто в опасности не мальчик, а я – сам. Понял, что у меня не хватить ни воли, ни терпения, чтобы закончить событие подобной трагедией. Наконец, изрядно поразмыслив, решил, не делать своего беспомощного персонажа жертвой кровожадного волка. Поэтому мое «сочинение» об ужасно пугающем событии, по моей же воле оказалось лишь страшным сном мальчика, уснувшего на уроке математики.

Еще не успев окончательно отойти от впечатлений написанного, вечером я показал отцу свое «творение». Внимательно прочитав, он удивился тому, что я сам сочинил и сумел написать о столь страшном событии, он похвалил мое «произведение со столь пугающим сюжетом» и поцеловал в лоб.

Вспоминая об этом сегодня, я думаю, что отец скорее остался доволен моим стремлением писать, нежели страшным сюжетом моего «творения». Не знаю, видимо, он понимал, что нельзя писать подобные сентиментальные произведения и плакать, жалея придуманных персонажей, но с тех пор подобный мотив не нашел своего продолжения в моем творчестве. Однако хорошо помню, что первое стремление к словесному творчеству у меня проявилось где-то в возрасте десяти лет...

Изначальным родником миропознания является умение человека удивляться в процессе знакомства с окружающей жизнью. Если это начало способно затронуть душу, то, безусловно, оно вызывает отлкик, чувства, наполняя человека впечатлением. Именно впечатление – источник творческого искусства. Особенно в детском возрасте я испытал немало чудесных мгновений, удивляясь, порой поражаясь окружающему миру, получая уйму впечатлении от увиденного...

Страдая неизлечимой болезнью, отец пожелал свои последние дни провести в родных местах и в середине пятидесятых годов прошлого столетия переселился из города в аул. Видимо, воздух отчего края возымел свое, несколько приободрившийся, отец привел нас в чистый, тихий уголок природы, где некогда проходило его детство.Там, пригорки и долины, пески и реки родного края отца приняли нас с распростертыми объятиями. Я не уставал удивляться, искренне выражать свои чувства, знакомясь с каждым явлением размеренной аульной жизни, которая существовала в ладах с природой, словно одно целое.До сегодняшнего дня перед моими глазами стоят картины тяжелых послевоенных лет становления аула, образы людей, лица ребят, рано повзрослевших, отцы которых вернулись с войны инвалидами, или же вовсе не возвратились. Были такие семьи, где более других испытывали тяжесть и невзгоды времени.Основным транспортом колхозников того времени были лошадь, верблюд или же вол. То, как отец впервые посадил меня на коня, как мать доила кобылицу, как резво носились жеребята, отвязанные с привязи после последней вечерной дойки – все это незабываемые и неповторимые картины того времени, вызывавшие удивление и теплые чувства у меня. После городской жизни эти картины вызывало неподдельный интерес, и казались многочисленными проявлениями некоего загадочного для меня окружающего мира.

Я в неоплатном долгу и искренне благодарен своему детству, предоставившему мне прекрасную возможность ощутить себя попавшим на некий, со своеобразным волшебным миром остров-рай, затерянный посреди огромного океана, называемого жизнью.

Вот эти-то фрагменты, запечатленные некогда в детском сознании и стали основой для написания мной серии автобиографических новелл под названием «Жизнь моя, ты всего лишь сон».Именно картины аульной жизни, впечатления детской поры частенько всплывают в памяти и греют душу мне. Говоря словами Экзюпери, «Во взрослую жизнь человек приходит из прекрасного мира детства». А это в свою очередь – чудесный мир!..