Сегодня день рождения у
Никто не пишет литературу для гордости, она рождается от характера, она также выполняет потребности нации...
Ахмет Байтурсынов
Главная
Блоги
ПРОЗА
Равнодушие

Блоги

27.11.2017
3115

Равнодушие

                                       Равнодушие

                Удара я не слышала. От улицы меня отделял металл кузова автомобиля и звуки Вивальди, теплыми волнами разливавшиеся по салону. Я, как любая женщина, постоянно смотрю в зеркало, правда, это левое боковое, и меня там никогда не видно. Девушку отбросило, и она упала на бордюр. Рыжие волосы поверх черной куртки.

         В общем-то видела я все от начала, от ее робкого протискивания между стоящими в пробке машинами, все так делают, когда лень идти до перехода. Две полосы она преодолела легко, а третья должна была быть свободна и всецело принадлежать троллейбусу, но в этот момент по ней спешил большой белый Land Cruiser по своим большим делам.

         Вивальди сменил ведущий, читающий стихи. «Ну, зачем ты так с Есениным?», - подумала я, отмечая, как нелепо переврали строчку. Девушка пошевелилась. Кажется, жива. Из двух машин впереди вышли люди, помахали руками и сели обратно. Констатировав, что ошалевший водитель джипа  вышел, толпа зевак собралась, я переместила правую ногу с тормоза на газ. Машина плавно тронулась.

* * *

-Нельзя же так с живым человеком! – Глеб уже полчаса ковырял завтрак в тарелке. – Мам, ну когда ты вечером будешь дома?

-Когда, когда, когда рак на горе свистнет, - себе под нос закончила Алена. Нужно отвезти Глеба в школу и бегом на работу, шеф, вероятно, уже приехал  в офис и ищет балансы. Если бы Валера не был в командировке, можно было бы попросить его отвезти сына. Как все не вовремя, еще праздники эти!

 На ходу зажала ухом телефонную трубку: - Да, я на работу бегу. Да. Вот и Глеб то же самое спрашивает.  Не циклиться? А как не циклиться, голова кругом. Ага, мне мешает жить мое чувство вины. Да, Инна, спасибо, я уяснила, давай потом только.

-Глеб, иди уже, опоздаем.

Привычная очередность: сын надевает обувь и куртку, берет портфель, она обувается, набрасывает на плечи шубу, берет кейс с документами. Потом откапывание машины из сугроба и несколько автобусных остановок до школы.

-Вечером тебя заберет папа.

-Мы с папой уже переиграли во все компьютерные игры и в шахматы тоже. А ты обещала меня научить на гитаре играть.

-Глебушка, попроси папу, пусть научит тебя играть на балалайке, насколько я знаю, он целый год в школе этому учился, - улыбнулась Алена. - Ладно, не обижайся, в выходной приготовлю вам что-нибудь вкусненькое и сходим в кино, может быть. Вот проект сдам и будет посвободнее со временем.

- Мам, а что за проект?

-Беги, потом расскажу. До вечера!

-Ты же опять придешь, когда я спать буду.

- Я зайду и поцелую тебя. Пока.

Поворот, еще поворот. Да что ж она не проезжает, вот копуша, пока  слева светофор, можно проскочить. А, ну да, учебная, еще и на меня катится. 

Что же делать с балансами? Сдать часть, остальные  пока оставить или поменять цифры в последнем отчете? Надо подумать вместе со Степаном Игнатьевичем, их отдел должен сдать документацию в срок, иначе... А что иначе-то? Уволить их не могут, такими сотрудниками не разбрасываются, и кто работать будет? А вот нервы потреплют изрядно, и к новому году премии не видать как своих ушей.

И с Глебом так нельзя! По несколько дней не видимся. Что это – утром пять минут!  И вечером иногда десять. А помочь, а расспросить? Кажется, что у него все в порядке, а я ведь и не знаю ничего о нем на самом деле. Да, учится неплохо. Да, в футбол свой играет. Музыкой вот хочет заниматься. А с кем дружит, что любит, что у него в голове….

И Инка еще подзуживает: не позволяй чувству вины поработить себя. А куда его деть-то? Отца последний раз навещала полгода назад. Непросто взять вот так, купить билет на поезд и уехать. Дня четыре надо минимум, а где их взять, дни эти? И получается, что у нее на близкого человека нет жалких четырех дней. Как вообще такое может быть? Она лучше знает привычки шефа, чем распорядок дня ребенка, пристрастия вредной Тамары Михайловны из соседнего отдела знает прекрасно, а что подарить отцу на Новый год – не может придумать. 

Валера, конечно, тоже много работает, но он мужчина, ему нужна цель, занятие, дело, но нужно и внимание, а она….Боже, и здесь тоже чувство вины. Еще Инка – психолог доморощенный! Недоучилась, консультировать не может, отыгрывается на мне. Жить для себя! А как, когда жизни этой два часа в сутки остается, а порой и того меньше. И всем нужно уделить время: хотя бы поговорить.

Когда нет собственных детей, можно говорить, что дети неблагодарны, не чутки, грубы, требуют только денег и внимания к себе, но когда ты всегда помнишь о том, что вот этот подросток  - тот малыш, которого ты катала в коляске, а до этого он был у тебя в животе, не можешь ты абстрагироваться и относиться к нему, как к неблагодарному и постороннему. Да и зачем? Когда он на самом деле ласковый и чуткий ребенок. Или это просто материнские чувства  кипят и никакой  объективности?

А Валера…ну почему я должна подозревать его во всех смертных грехах и искать что-то там, где ничего, может, и нет. Кому она нужна, эта правда? Искали ее некоторые, а потом…потом хоть вешайся. Вечерами он дома, днем в офисе. Телефонных звонков, смс, вроде, нет никаких. Ну что мне, в карманах рыться что ли? Фу, противно!

Резко вильнув вправо и нажав на тормоз, Алена остановила машину у аптеки, купила таблетки пустырника, выпила сразу четыре. Стеклоочистители раздражали то своей медлительностью, то шарканьем по стеклу с бешеной скоростью. Раздражали люди, перебегающие дорогу где попало, одетые во все черное, так что сливались с темью зимнего утра, дня и вечера. Полярная ночь – констатировала Алена.

         На работу она приехала вовремя, но Степан Игнатьевич был уже на месте и в нетерпении мерил шагами кабинет.

-Ну что, Алена Игоревна, мы с Вами делать будем?

-Отчеты сдавать, Степан Игнатьич, что же еще?

-А они у нас готовы?

-Готовы-то готовы, только я вот затрудняюсь….

-С чем же, Алена Игоревна?

-С решением, все ли их сдавать.

- А какие варианты?

-Если все, то нужно немного цифры подогнать, или просто часть оставить пока у нас.

- А велика ли разница? В цифрах?

-Да нет, не очень. В последнем отчете на пару позиций. В предпоследнем в пределах  десяти.

-Тогда, я думаю, лучше подогнать и сдать все, так будет проще. Меньше вопросов. Я тут еще подумал, Алена Игоревна, - шеф сделал паузу, -  а не сходить ли нам с вами в ресторан? Отметить удачный конец года.

-Степан Игнатьич, так корпоратив послезавтра общий, еще отчет подогнать и сдать. Времени совсем не остается.

Алена углубилась в сметы, а мужчина усмехнулся и, рассеянно разведя руками, сел в кресло у окна. Некоторое время они оба молчали, он смотрел в окно, Алена – в бумаги, затем он вышел из кабинета.

Еще этого мне не хватало, - она с силой захлопнула папку. Свиданья в офисе. Или вне его, разницы нет. Похоже, он даже не понимает, что я замужем и насколько он старше меня, и вообще… Работу менять не хотелось бы.

Мысли ее прервал телефонный звонок.

-Да, Инн. Да, на работе. А ты как? Где? Я даже еще не думала. А ты? Кофе? Мне нужно отчет сдать срочно, и шеф тут еще…ага, в ресторан. Зачем мне это? Ну что ты! Да, я неправильно живу, скучно, ты уже говорила. Давай завтра кофе выпьем где-нибудь, сегодня никак. Если Валера не успеет, мне еще Глеба забирать. Да. Хорошо, я позвоню.

Инна когда-то предлагала ей пройти что-то вроде теста, сесть, глубоко вдохнуть - выдохнуть несколько раз подряд и представить, чего бы ей хотелось больше всего. «Это как игра, - учила подруга. – Не стесняйся, не ограничивай себя ничем». Вот сейчас, отложив отчет, Алена глубоко вдохнула и представила себя далеко-далеко на острове. Там не было людей, только природа и тишина. Большие розовые цветы склоняли головы к ее лежаку, а Алена подставляла тело солнцу, а потом бежала к воде и смеялась. «Ни сына, ни мужа. Наверное, это плохо. Или я просто очень устала».

В дверь постучали. Алена придвинула отчет и сказала: «Войдите!»

* * *

Пальцы снова  и снова набирали знакомые клавиши-цифры, сотовый оператор неизменно отвечал: «абонент недоступен».  Его нет в городе? Он не хочет разговаривать со мной? Почему? Что я ему сделала?

Она никогда не думала, что тишина имеет свой цвет и запах. Утром она прозрачно-серебристая, немного звенящая, после чашки кофе – устойчиво-фиолетовая, в машине или в метро серая, либо окрашивается цветом ауры подходящих близко людей в общественном транспорте. В офисе она желтая. Пахнет свежей канцелярской краской. Вы спросите – ну какая же может быть тишина в транспорте или в офисе? А вот такая, даже уши закладывает, звук усиливается, словно это уже звенят не серебристые колокольчики, а кто-то  сильный, могучий раскачивает тяжелый многопудовый колокол…

         Хуже всего вечером. Тишина становится густой и темной. Иногда в стекло ударяется ветка дерева, растущего перед домом,  и нарушает тишину. Но от этого только страшнее. Какой-то первобытный страх вползает в щели комнаты, заставляет девушку сжиматься в кресле, становиться невидимой, недосягаемой. Иногда она сидит так всю ночь, а утром уже не слышит колокольчиков, засыпает в дороге. Попытки ночевать вне дома, на мягкой постели с новой зубной щеткой, заботливо предложенной хозяевами, не приносят радости избавления, а лишь досаду по утрам, что нет под рукой каких-то своих вещей и дольше ехать до работы.

         Отпуск тоже не спасет от того чудовища, что останется охранять дом, придется вернуться и снова корчиться в кресле. В выходные бежать к родителям – ночевать рядом с людьми. Мелькает мысль: «Я спасена!» Дом, где ты вырос – все-таки возможность отогреться, пусть и временная. Вторая мысль оглушает сильнее гонга: «Они все умрут, дом будет пуст. Тебе придется войти сюда одной. Ты сойдешь с ума».

Нужно звонить, я должна ему позвонить. Андрей поможет мне.

* * *

         В кабинет вошла Тамара Михайловна, выглядела она устало.

-Алена, Вы отчетом занимаетесь? Еще не закончили?

- Нет еще, Тамара Михайловна, немного осталось.

-Я с Вами посоветоваться пришла.

Это было не похоже на Тамару Михайловну, вечно отпускающую колкие шутки в адрес коллег. Алена кивнула на кресло:

- Да Вы присаживайтесь.

-Я вот о чем хотела спросить, Алена Игоревна. Вы только не подумайте плохо, но Вы работаете со  Степаном Игнатьевичем в постоянном, так сказать, контакте.

-Что Вы имеете в виду? – Алена было подумала, что Тамара Михайловна подслушала их утренний разговор про ресторан, с нее  станется.

-Ничего плохого. Просто Вы больше с ним общаетесь. А я…я просто хотела поздравить Степана Игнатьевича с Новым годом, но не знаю даже, что ему нравится, что он любит. Не могли бы Вы мне что-нибудь посоветовать?

Алена поняла, что Тамара Михайловна смущается и сделала вид, что задумалась.

-Степан Игнатьевич любит футбол, зеленый чай, баню. Или для машины ему можно что-нибудь подарить, освежитель там, например. Или рубашку с галстуком, правда, размера я не знаю, если только на вскидку. Или только галстук.

Тамара Михайловна засуетилась, стала подниматься с кресла:

-Спасибо Вам, Алена Игоревна, я последую Вашему совету, спасибо большое!

Женщина вышла. Алена усмехнулась: «Ну вот, Степан Игнатьич пристроен, это хорошо, одной проблемой меньше». Она закончила отчет, сложила папки в стол и поехала домой.

Валера  забрал Глеба из школы. Когда Алена вошла домой, они сидели на полу и собирали  модель самолета.

-Привет! – прозвучало в два голоса.

-Привет-привет! Как вы тут? Как съездил? - Алена чмокнула мужа в щеку,

потом повернулась к Глебу и сделала то же самое. – О, какой у вас самолет! А елку мы будем наряжать? Осталось три дня всего, завтра уже двадцать девятое декабря.

-Нарядим, дел-то, - отозвался Валера. – А где у нас елка?

- В том году не ставили, уезжали же. До этого живую заказывали. На шкафу наверное, лежит. Посмотри.

Елка была старая, с тощими ветками (язык не повернется назвать это лапами), хранившаяся когда-то в сарае, отчего некоторые ветки ее были обгрызаны  мышами. Инструкция по сборке тоже была частично съедена грызунами, поэтому подставку приходилось собирать «на ощупь», т.е. путем логических прикидок.  Раньше все это делала Аленина мама, сборка елки была целым ритуалом: Зинаида Семеновна смотрела в инструкцию и командовала дочери, что с чем соединять. После ее смерти елка, игрушки и дождик лежали на шкафу, и никто не знал, с чего начать.  Провозившись с час с подставкой и нижними ветками, Алена бросила ветки на пол: «Я все руки исколола об эту рухлядь. Мы что, не можем купить нормальную елку?»

-Я подумал, что она дорога тебе, как память о маме, поэтому ты хочешь поставить именно эту елку. Если бы знал, давно бы ее выбросил на помойку.

- Ты мог купить новую, не выбрасывая эту.

- А зачем нам две елки? К тому же, выбор сейчас огромный, можно пойти и купить. Хочешь, поедем сейчас в ближайший магазин?

У Валеры вдруг зазвонил телефон, он взглянул на экран и убрал телефон в карман.

- Не хочу я никуда ехать, - взвилась Алена. – Я вообще ничего не хочу.

-она ушла в кухню и захлопнула за собой дверь.

«Вот оно, началось», - подумала она, отдышавшись.

* * *

«Абонент временно недоступен», - уже две недели отвечал сотовый оператор. Она поняла, что он уехал. Без нее, но с кем? А разве он должен был уехать с ней? Ведь между ними ничего нет. Они просто знакомые. Или нет? А тогда, когда она слишком много выпила на даче у друзей, было что-то? Спрашивать стыдно и глупо.

Андрей назначил встречу в четверг, попытался обнять на пороге, она отстранилась.

-Что-то случилось?

- Да, случилось. Я не могу спать.

- И есть тоже? Это любовь, вероятно, - он усмехнулся. - А меня ты любила или так, развлекалась?

-Андрей, ты врач, и я пришла к тебе, как к врачу. Мне плохо, я не справляюсь сама. Это не любовь. И любовь тоже.

-То есть?

-То есть я люблю человека, который не любит меня, - все банально. Я вижу его и схожу с ума. И я не понимаю. Кто или что мешает нам быть вместе. Но самое страшное – не это. Я не могу спать в своем доме. Эта тишина! Я так хотела ее. Так ждала. А сейчас я боюсь. Я с ужасом жду вечера, когда она становится темно-синей, густой, обволакивает меня и давит.  Я понимаю, что это глупо, что я  - взрослый, умный человек, но я теряю волю, рассудок, не знаю, что еще…

-Расскажи, как это началось?

- Я не знаю. Не помню.  Все было хорошо: мне нравилось слушать музыку, смотреть кино, приглашать в гости друзей, а потом вдруг и музыка, и кино, и гости – все исчезло, а осталась лишь она. И мне тоже было хорошо.

-А потом?

-А потом я поняла, что живу я лишь утром и днем, а  вечером превращаюсь в напуганного зверька, мечущегося по квартире,   ищущего звуки и боящегося их одновременно.

-Попробуй описать то, что тебя пугает.

-Я уже описала

-Что-то еще?

-Пустота. Молчание.

-Ты считаешь, что пустота может говорить с тобой?

-Нет, я же не сумасшедшая.

-Я не говорил этого, я просто пытаюсь помочь.

-Я знаю, – она опустила голову, волосы упали  на лицо. – Я так устала бороться с пустотой.

-Ты борешься с собой, этот страх внутри тебя.

-Я знаю. Ты не можешь мне помочь.

Она встала. Вдруг зазвонил телефон. Она сбросила вызов и вышла из кабинета.

* * *

Алена не знала, что сделать, чтобы успокоиться. Дождаться вечера, когда он уснет и посмотреть номер, а заодно проверить смс? Но это же подло. Нет, она не станет этого делать. Спросить прямо?  Услышать ложь и предупредить, что она догадалась? Надо позвонить Инне.

- Привет! Ты что не отвечаешь? У меня тут…в общем, у Валерки, кажется, кто-то есть. Да, сбросил при мне вызов. Я? Ты с ума сошла? Нет, не могу. Что делать – то?  Ладно, попробую понаблюдать пока. Завтра встречаемся, как договорились. Да, хорошо, пока.

Алена положила трубку и вышла из кухни.

- Валер, извини, у меня на работе сложности, вот и вспылила из-за ерунды. Поедем, правда, посмотрим новую елку, а?

-Хорошо, мы как раз самолет закончили. Глеб, поедем за елкой?

-Да, пап.

-Вот и хорошо. А по дороге эту выбросим.

Елку купили высокую и пушистую, почти три метра, под потолок. Выбирали долго, Алена хотела серебристую, Глеб – сосну, но Валера объяснил им, что они за ЕЛКОЙ пришли, вот и купили елку в итоге. Когда вошли в квартиру, Валера посетовал, что забыл купить сигарет и вышел в магазин. На кухонном столе лежала начатая пачка. Алена взяла ее и убрала в шкаф.  Потом прошла в комнату и стала обшаривать один за другим карманы пиджака. Вытащила платок, положила обратно. Так, чек за бензин, за телефон, больше ничего. Дальше были брюки. Еще один пиджак. Когда в замке повернулся ключ, Алена уже была в коридоре.

Ужинали молча. Когда Глеб пошел спать, Алена присела к нему на постель:

-Глебушка, мы так редко видимся, рассказывай  мне иногда, что происходит у тебя в школе, хорошо? Мне же интересно, чем ты живешь, с кем общаешься. С кем ты сейчас дружишь в классе?

-Мам, сегодня в школе одного мальчика избили.

-Господи!..

-Не из нашего класса, из параллельного. Повалили на пол возле учительской  старшеклассники и били ногами. А несколько учителей выходили и ничего не сделали. А потом его увезли на скорой и, говорят, зашивали бровь или еще что-то.

- Как это, молча мимо прошли? И никто не вмешался, не заступился?

-Мам, мы с Вовкой были там, видели. Я жалею, что не вмешался, я испугался тогда. Сейчас …

-Вы и не должны были вмешиваться, на это есть взрослые.

-Мам, но я…

-Ты никогда не лезь, а то и тебе будут потом голову зашивать! У вас в детском саду была девочка, сама влезла под качели, ей потом все лицо зашивали, но она сама виновата.

- Мам, а если я…

- Если ты не будешь нарываться, лезть к старшеклассникам, с тобой ничего не случится.

-Но он не…

-Спокойной ночи, Глеб, я очень устала, завтра еще поговорим.

Алена  прикрыла дверь,  прошла на кухню, налила кофе.

Мысли ее были в левом кармане последнего непроверенного пиджака.

А Глеб так и не мог понять, почему, когда бьют беззащитного, не нужно лезть? И что будет, если завтра его будут бить ногами – все остальные пройдут мимо? И почему его родная мама так рассуждает? Видимо, она не поняла, он как-то неправильно рассказал. Попробую завтра рассказать правильно, - подумал Глеб, и с этой мыслью уснул.

Алена сидела на кухне, механически накручивая на палец прядь рыжих волос, глотала кофе  и думала, спит ли Валера. Если да, то что ему снится?  Если нет, то…она боялась зайти в комнату и понять, что он не спит. Боялась сорваться, ведь она еще ничего не знает. Или знает, чувствует? Она подумала, когда последний раз они с Валерой оставались одни: ходили в кино, в ресторан, ездили в отпуск? Работа, кредиты забирали все время и силы. У нее. А у него? Она достала спрятанные ранее сигареты, открыла окно и затянулась. Она не курила лет пятнадцать. Так, баловалась в старших классах и после школы. Рукой смахнула дым, выбросила окурок в унитаз и решительно пошла в спальню. Валера  ровно дышал во сне.

* * *

Как они познакомились? Она четко помнила ту минуту, когда ей представили его: «Это Кирилл». Голова как-то закружилась, и жизнь пошла на новый виток. На этой даче друзей все кружилось как в карнавале, люди мелькали, дни текли, и, казалось, нет конца веселью. Кирилл приехал позже остальных, был серьезен, приглядывался к незнакомым людям. Они много разговаривали, гуляли по территории, пили и танцевали. Ту ночь она не помнила, проснулась уже у него в номере. Просто он не знал, в каком она…Ну да, ну да. Ничего такого. А ей хотелось остаться. Совсем. Быть с ним без всех этих людей. В этот день они вернулись в город, он подвез ее к дому, сказал «до встречи». И не позвонил. Она позвонила первая, ведь женщина может так и не дождаться первого шага мужчины, приходиться наступать ему на ноги. Они встретились в центре и выпили кофе. И он снова не позвонил. А теперь абонент недоступен. А она…нет, она не могла представить, что больше не увидит его. Взяв у подруги телефон  знакомой гадалки, она отправилась уточнять цену своего счастья.

«Бабушка» сидела в подвале. Она оказалась довольно молодой женщиной без всяких стеклянных шаров и сушеных лягушек. Взяла за руки, сказала, что немного барахлит печень и желудок.

-Что Вы хотели узнать у меня?

-Э..в общем-то, я пришла из-за одного человека.

-Напишите имя на бумаге. У Вас есть его фотография?

-Нет, фотографии нет.

-Тогда имя.

-Вот.

- Красивый. Умный. Но к Вам он равнодушен. У него кто-то есть. Женщина, рыжая, длинные волосы. С ним не живет, но он не может ее забыть. Она…да, она замужем.

-А я могу как-то переключить его внимание?- она замялась.

- В смысле – приворожить?

- Ну…в общем, да.

-Вы уверены, что этот человек Вам нужен?

- Я как помешанная. Я не могу не видеть его. Не знаю, что со мной.

-Подумайте. Этим Вы можете навредить ему. Да и себе тоже. Если решитесь, приходите в среду вечером сюда же, я дам Вам средство. Это будет стоить, цифру она написала на бумажке, но девушка уже доставала кошелек.

- И запомните: пузырек на три дозы, паузы – не меньше двух дней, если выльете  все сразу – он может умереть. Если выпьет кто-то другой, тоже будет беда.

* * *

В девять утра Алена была уже на работе. Глеба сегодня в школу завезет Валера. Тревожность не проходила. Она удержалась от просмотра его телефона, но руки так и чесались. Достала папку с отчетом: «Надо уже сдать его и забыть!» В коридоре она встретила улыбающуюся Тамару Михайловну: «Я последовала Вашему совету, Алена Игоревна! Кажется, Степану Игнатьевичу понравился подарок!»  и она протанцевала дальше по коридору мимо остолбеневшей Алены. Заглянув в кабинет шефа, Алена удержалась от того, чтобы прыснуть: на шее Степана Игнатьевича болтался розовый галстук с рисунком в виде серебряных оленей. Он удивленно разглядывал это чудо, но, видимо, все же был тронут вниманием коллеги.

-Я пошла сдаваться!

Степан Игнатьевич показал, что будет держать кулаки,  и вернулся к созерцанию серебряного стада.

Алена шла по коридору, заглядывая в кабинеты, где вовсю шла подготовка к Новому году: наряжались небольшие офисные елки, под них ставились Санта-Клаусы, Снегурочки и бутылки с шампанским. На стены вешали мишуру, готовые поздравления, гирлянды, которые держали симпатичные обезьянки, самодельные газеты с фотографиями сотрудников. В общем, жизнь кипела. Алена постучалась и открыла дверь. Руководитель отдела - Игорь Юрьевич разговаривал по телефону, жестом пригласил присаживаться.

-Да, и Вас с наступающим! Всего доброго! До свидания!

Он отложил трубку.

-Здравствуйте, Алена Игоревна! Принесли долгожданный отчет?

-Да, Игорь Юрьевич, простите, что задержалась, работы было много.

-У нас у всех ее много, - и кто бы мог подумать после этой фразы, что начальник отдела работает полдня, а потом уезжает к себе на дачу париться в бане.

-Я знаю, Игорь Юрьевич, мы все стараемся для общего блага. Я могу идти?

-Подождите. Он открыл папку, но Алена не переживала, он вряд ли поймет что-нибудь в цифрах, таблицах, схемах. Все это начнут читать-сверять в середине января, а в праздники можно спать спокойно.

А почему, собственно, она вообще должна беспокоиться? Потому что ее заставляют  менять данные в отчете?  Ну, прямо-таки «заставляют»? Скорее, просят. А она может отказаться? Может, конечно, вместе с заявлением об уходе. Начальству нужны удобные работники. А ей нужна работа, и зарплата. Зачем вообще об этом думать? Нужно просто выйти из кабинета и заняться своими делами. Встретиться с Инной, наконец, и попить кофе.

- Хорошо, Алена Игоревна, - Игорь Юрьевич оторвался от созерцания цифр, - Вы можете идти. С наступающим Вас! Впрочем, завтра ведь корпоратив, еще увидимся.

-Да, до завтра, Игорь Юрьевич!

Алена вышла. «Интересно, она моложе меня? Наверное, моложе. Наверняка парикмахерша или маникюрша». Она автоматически кивала головой проходящим мимо коллегам. «Интересно, где они встречаются? Впрочем, неважно. Интереснее – когда? В рабочее время? Надо позвонить Инне, может, она подскажет что-то дельное». Алена полезла в карман за телефоном и в этот момент он зазвонил.

- Да? Добрый день! Кто? А, да, помню, конечно. Рада тебя слышать! Сегодня? Знаешь, у меня сейчас встреча в районе  двух – трех часов дня. Где-то в центре, я думаю. Позвони, как освободишься, я скажу адрес. Да, хорошо. До встречи!

Она набрала Инну.

- Привет! Ну что, мы встречаемся? Да, еще один старый знакомый позвонил, хочет к нам присоединиться. А мне нужно с тобой поговорить до него. Он? Приятель друзей, в студенческие годы были в одной компании. Говорят, даже был в меня влюблен. На Павелецкой? Кольцевая или радиальная? Ладно, подъеду. Ну, через час точно. Кафе «Эль Гато»? Хорошо, не найду-позвоню.

* * *

Отчего-то ей показалось, что он может вернуться именно сегодня, и вполне вероятна была их встреча утром на Белорусском, куда приходил экспресс из Шереметьево.  Она не знала, улетел ли он самолетом, уехал ли на машине, не знала ничего вообще, но идея с экспрессом показалась ей убедительной. Нет, не все потеряно, ведь он мог прилететь в Домодедово, а я стою как раз возле Павелецкого вокзала, а он… вполне возможно, что он сейчас идет от красненькой змейки-экспресса к метро. Она бросилась к вокзалу, расталкивая толпу: «Ну же, скорее!», протиснулась в двери подъезда, рванулась туда, где сквозь железные ворота пропускали пассажиров экспресса. По эту сторону стояли встречающие. Возле перрона отдыхали сразу два красненьких экспресса – это уже два шанса из ста или из миллиона. Она прижалась к железной решетке и жадно вглядывалась в лица, выискивая знакомую фигуру с синей сумкой. Люди сплошным потоком проходили мимо. Вот прошел парень с большим белым медведем в руках. Медведь был очень странный, каждая его шерстинка торчала нахохлясь, словно колючая снежинка, отчего вид у медведя был вовсе не дружелюбный, а словно наэлектризованный. Вот девушка с большим малиновым чемоданом, ее встретил парень и прижался к ее губам в поцелуе. Вот еще и еще встречающие отлавливали своих, долгожданных. Молодая пара встречала друзей – других таких же молодых и счастливых. У всех какие-то вещи, подарки. До Нового года остались считанные часы. Людей становилось меньше, и вот уже  последние пассажиры экспресса покинули перрон, ворота стали закрывать. А она  все еще стояла, ухватившись за кованую створку, в животе было пусто и холодно.

«Вам плохо?» - спросил сотрудник вокзала.

Она отрицательно покачала головой и побрела обратно на площадь. Она переходила от ларька к ларьку, скользя взглядом по маленьким обезьянкам – символам наступающего года и большим уродливым гориллам – тоже символам чего-то неизбежного. По упаковкам с чаем, по разнокалиберным коробкам конфет и прочей предпраздничной мишуре, рассыпанной на лотках. Наверное, можно было бы что-то купить, кого-то поздравить. Она поняла, что ей в другую сторону только  когда дошла до конца улицы. Давно кончились палатки, по правую руку тянулись унылые серые здания, пахло общественным туалетом, обозначенным впереди «М/Ж». Запах вернул ее в реальность, она вздрогнула и повернула назад.

* * *

В кафе было сильно накурено. Алена поморщилась. Вечно Инна забывает, что она не курит. Подруга сидела в дальнем углу и казалась расстроенной.

- Привет! Что-то случилось?

-Нет, с чего ты взяла? – взгляд Инны был отстраненный.

-Ну, ты явно где-то не здесь.

-Я тут. Что там у тебя с Валерой? Рассказывай. Ну, пока только пара неопознанных звонков. Но у меня такое ощущение, что я до этого просто спала и ни на что не обращала внимания. На него тоже. И вся эта ситуация – естественное развитие событий. Только что делать – не знаю. И хочется убедиться и не хочется.

-Подожди, ну ты смс-то посмотрела? Входящие? Номер записала?

-Нет, я не влезала в его телефон. Это неправильно, нечестно.

-А он честно? А жене изменять, пока она на работе день и ночь пашет честно?

-Инн, не трави, а.

- Что, Инн! Я помню, как меня зовут. А он помнит? Он тебя ночью чужим именем не называл еще? Ну, жди, назовет.

-Я ночью сплю крепко, иногда прямо на диване в гостиной засыпаю, до спальни не дохожу, сил нет.

-Вот-вот, на диване. А она доходит. И, может быть, до твоей спальни.

-Ну, нет, не может быть!

-Почему не может! Дачи у вас нет, лишней квартиры тоже, за эту только-только кредит отдали. Где тогда?

-Ну, у нее может или в гостинице.

- Надо все выяснить и поговорить с этой профурсеткой по душам.

-Инн, может и нет ее… А если есть, волосы драть что ли? Ты посмотри на меня, я что, похожа на медузу-горгону?

- Нужно уметь постоять за себя!

- Я верю, что все складывается в жизни так, как должно. Если счастье Валеры – быть с другой, значит, так будет. Если мое - с другим, оно тоже случится.

О, вот, может мое счастье к нам едет или твое! – Алена улыбнулась. – Алло, да, Кирилл, да, я на Павелецкой, кафе «Эль Гато», знаешь? Это, если ехать с Дубининской, то по левую руку на Садовом кольце. Если по Садовому, то на внешней стороне. Да, ждем!

-Давай закажем еще кофе! Инн, ты меня слышишь?

- А, да, слышу. Я буду латте.

-А ты не веришь в судьбу?

-Я? Знаешь, мне кажется, иногда нужно помогать тому, кто не вовремя отвернулся. То есть как-то корректировать  события.

-И как ты их скорректируешь?

-Ну, кому позвонить, кому помочь – подсказать что-то. Или просто убедить, что так будет лучше для человека.

-Ну, хорошо, ты советуешь одно, а он делает другое. Ты считаешь, что для него будет лучше вот так, а он так вовсе не считает.

-Ну что ты ко мне пристала? – Инна повысила голос. – Не знаю я. Тогда силой!

-В смысле – силой?

-Насильно делать людей счастливыми.

-Это как?

- Это делать, как считаешь нужным, а потом сами поймут, что ты желала им добра и счастья.

-Ну, ты даешь? – Алена отпила из чашки. – То есть ты вот сейчас решишь, что мне лучше бросить работу, отдать сына в интернат и выйти замуж за иностранца и силой будешь это воплощать в мою жизнь для моего же счастья?

-Да при чем тут ты! – Инна  воодушевленно посмотрела в окно. – Вот, например, молодой, красивый входит сейчас в эти двери и идет вон к той уродине, сидящей за твоей спиной.

Алена обернулась: «Девушка как девушка, зачем ты ее обзываешь?»

- В общем, к этой вот прыщавой девушке с жиденькими волосенками  и кривыми ногами он и идет. Ну и где справедливость в этом мире?  А я хочу, чтобы он шел сюда, к нам.

- И как ты его заставишь?

-Ну, для начала можно уронить что-то или толкнуть нечаянно, помощи попросить, еще что-то придумать. Чтобы познакомиться. Потом надо как-то добыть телефон и уже активно действовать.

-Ин, я раньше за тобой такой активности не наблюдала что-то.

-А это я решила, что чем всю жизнь ждать, пока тебе твое счастье с неба свалится, а всем плохим людям отольется, лучше один раз купить дубинку и бабахнуть им всем по голове!

-Я даже не знаю, что тебе на это ответить.

-А нечего отвечать, потому что я права. Вот ты. Сидишь и думаешь: судьба. Вот уйдет Валерка к двадцатилетней, а ты будешь сидеть в шестьдесят лет  одна в коммуналке и жалеть, что ничего не сделала.

- Может быть ты и права, но лишь отчасти. Потому что нельзя дубинкой направо и налево размахивать.

- Кто ж говорит, что направо и налево, нужно бить точно в цель. Нельзя быть нюней, как ты.  Я всегда тебе говорила….

Инна замерла, глядя за спину Алены.  Та тоже обернулась.

-Вот вы где. Добрый вечер! – поздоровался Кирилл.

-Привет! Сколько лет, – улыбнулась ему Алена.

-П-привет.

-Вот так встреча! – обратился Кирилл к Инне. – Вы знакомы? – этот вопрос был адресован  Алене.

-Да, это моя подруга Инна, но я так понимаю, что вы тоже знакомы.

На Инну было страшно смотреть. Она как-то вдруг уменьшилась в кресле, быстро допила остатки кофе и, пробормотав: «Ну, мне, наверное, пора», попыталась встать.

-Тебе же никуда не нужно. Оставайся! Расскажите, где вы познакомились? – удивилась Алена.

- Отмечали прошлый новый год на даче у общих друзей. В общем-то, вот и все. А ты все хорошеешь, Алена! Сколько лет мы не виделись?

- Года три, наверное. Последний раз на дне рождения Степы Вакина, помнишь?

-Да, время как летит! Кстати, я у него и узнал твой телефон, ты же поменяла номер. Поэтому я не мог дозвониться.

- Да, у меня украли в метро телефон. Кирилл, а что ты ничего не закажешь? Мы бы тоже еще выпили по чашке кофе. Да, Инн?

Но девушка не ответила. Она думала лишь о пузырьке, стоящем на тумбочке в квартире далеко-далеко от кафе.

* * *

- Спасибо, что подвез, - Алена вышла из машины и пошла к подъезду.

Кирилл смотрел, как она нажала кнопки домофона, как открыла и закрыла за собой дверь. Потом выехал из двора и поехал прямо.

- С кем ты была? – Валера никогда не был ревнив, и подобная встреча  на пороге спустя тринадцать лет после свадьбы удивила Алену. - Кто тебя подвозил?

-Знакомый. А что случилось?

- Ты проводишь вечера со знакомыми мужчинами? И часто?

- А ты с кем их проводишь? – взвилась Алена. – А дни? Кто тебе звонит, чьи звонки ты сбрасываешь  тайком?

- А что вдруг тебе стало это интересно? Столько лет тебе до меня не было никакого дела! Только отвези-привези-купи. Она у нас бизнес-леди, она такая занятая. А есть девушки попроще, подоступнее, понежнее.

- Вот и катись отсюда к доступным, видеть тебя не хочу! – Алена закрылась в ванной, пустила воду  и зарыдала. Ну, вот и выяснили. «Есть!» Алена пыталась понять, что она чувствует: боль? обиду? непонимание? Пустота, только пустота внутри, словно тело – огромный пузырь, в который налили воды. Вода перекатывается, булькает, и все. «Хочет – пусть уходит. Не хочет – пусть остается, мне все равно».

- Лен, - в дверь постучали. Ну чего ты там сидишь? Выходи! Давай спокойно поговорим.  Я как увидел тебя с этим, на машине, разозлился жутко. Дело не в том, что я святой. За эти годы была ерунда всякая. Лен, но я тебя люблю. И вдруг ты…

Алена прислушивалась, завернув кран.

-Ты же вечно такая неприступная, занятая. Мы уже несколько лет никуда не выходили вместе.

Алена открыла дверь: «То есть у тебя все эти годы была «всякая ерунда».  И я не закатывала тебе скандалов. Я, как ты говоришь, была занята. Да, я работала, отдавала долги. Надеюсь, ты в это время не таскал своих шлюх в мою постель?! А я за десять лет один раз невинно  выпила кофе с сокурсником, это уже преступление. Да как ты смеешь вообще мне что-либо высказывать?!» Она рванулась по коридору в комнату, открыла шкаф и стала доставать рубашки и пиджаки.

-Забирай свои вещи и уматывай к своим парикмахершам-маникюршам!

-Почему к парикмахершам? – Валера усмехнулся, несмотря на серьезность ситуации.

-А кто она?

- Лен, важно, кто ты и кто я. Давай поедем в отпуск? Вдвоем.

От неожиданности Алена бросила вещи на кровать и села.

- Поедем, а? Отдохнем, побудем вместе. Все наладится.

-Я не знаю. Смогу ли я поехать с тобой.

Валера сел рядом и обнял ее: «Ну что ты, мы же семья. Сейчас Глеб вернется от Сашки. Ну, перестань!»

Слезы катались и катились по щекам. Наверное, это вся вода изнутри выходит наружу, и потом станет сухо и солнечно.

* * *

Сегодня тишина была сиреневой. Она легла слоями на занавески, подоконник, стол. Казалось: протяни руку – и ты зачерпнешь сгусток, сможешь вымазать щеки, руки, тело чудесной мазью. И - кто знает – что будет дальше? Между тяжестью и невесомостью не такой большой разрыв. «Хотя нет, мне больше по вкусу цвет майской сирени, этот темноват, темно, очень темно».  Андрей не помог, никто не помог, я сама могу себе помочь! Она кинулась в коридор, схватила сумку, стала рыться в ней, выкладывая вещи прямо на пол. Вот!

Инна сжимала пузырек в левой руке, а правой продолжала рыться в сумке.

-Где же эта бумажка? Я же записала, сколько нужно наливать. Половину? Кажется, половину. Нельзя все. Но я все равно его не увижу. Вчера он сделал вид, будто меня не знает вовсе, а ей комплименты отвешивал. Рыжая! Ну конечно! А она меня тоже за нос водила: у мужа любовница. А сама шашни водила с Кириллом,  хороша же я, верила подруге! Ну, они оба поплатятся, ох поплатятся. Другому нельзя, другому нельзя…Если он не появится, я сначала разберусь с ней. Сегодня звонить бессмысленно, они высадили Инну у метро, и он повез Ленку дальше, до самого дома. Сидят, наверное, сейчас у подъезда в машине, обнимаются.

Злоба била через край, расплескивалась вокруг небольшими лужицами, наступать в которые было бы опасно. Хорошо,  рядом никого не было. Хорошо ли? Инна убрала пузырек в сумку, включила музыку и, улыбаясь, стала танцевать.

* * *

Утром Алена с Валерой  поехали за билетами. Взяли путевку на Бали, номер на двоих четыре звезды. Алена чувствовала себя странно. Еще вчера она думала об отчете, о том, с кем изменяет ей Валера, что делать все праздники в квартире с этим человеком, который ее не любит. А сейчас…сейчас она тоже об этом думала. То есть в голове была каша, но она знала, что будет солнце, море, что муж ее любит, если едет с ней за тридевять земель и хочет помириться. И она позволила себе немного забыться и пустить все на самотек. Они зашли в кафе, сели у окна. В сквере было много снега, и дети лепили снежки и просто возились в сугробах.

-А помнишь, когда Глеб был маленький, ты уехала с ним на лето на дачу? Мне было так одиноко без тебя. Но я не мог признаться, это показалось бы тебе смешным, я ведь взрослый мужчина, а хнычу, как ребенок, оставшийся без мамки. Но я подумал тогда, что не нужен тебе, не жизненно необходим.

- Валер, наличие маленького ребенка сводит личные нужды к нулю, остается лишь необходимость: одеть-уложить-выгулять-покормить. Нет сил даже на себя. Наверное, это понятно лишь женщинам.

- Да нет, головой это как бы можно понять, но остается что-то. Осадок что ли. 

-Да, за долгие годы накапливается толстый слой осадка. Думаю, не стоит вдруг начинать его мешать столовой ложкой.

-Да, наверное, не стоит. Но, может быть, есть смысл обсудить какие-то вещи, чтобы лучше понять друг друга?

- У нас будет время. Я не могу сразу, столько всего…

- У тебя во сколько корпоратив?

-В четыре. Еще есть время.

- Давай заедем, купим что-нибудь к предстоящему отпуску.  Купальник, шляпу, сандалии. Что ты хочешь? Хотя, думаю, и там можно будет купить.

-Лучше там, это всегда память. Помнишь, как я купила огромную сумку с рыбами в Эмиратах? Или смешные футболки со слонами в Тайланде.

-Да, а я очки и шлепанцы из соломки.

Если  бы кто-то смотрел со стороны улицы, то увидели бы за столиком  мужчину и женщину, они смеялись и смотрели друг на друга так, словно не виделись последние десять лет.

* * *

-Ален, привет! Как ты?  Ты не отвечала. Что-то случилось? Валерка? Здорово. На Бали? Я тут, знаешь, подумала, что вчера забыла привезти тебе подарок. Ты как раз дорожный утюг хотела, вот и возьмешь с собой. Пересечемся завтра? Ну, с утра. Хорошо, поближе. Да. Пока.

Врет она все! Не мог Валера ее на Бали позвать, это она с Кириллом едет, сто процентов. И вообще, что в ней все находят? Алена полновата, ну, волосы рыжие, лицо обычное. Обойдется без Бали, и так ее Валерка в кучу стран свозил. Не видать ей Кирилла! Лицо Инны скривилось, глаза так и буравили пустоту, в которой ей, вероятно, мерещилась лучшая подруга.

* * *

         Корпоратив – то, что никогда не начинается вовремя, точнее, это мероприятие вообще расплывается во времени. Наполнять рюмки втихушку начинают часа за два до начала, потом речь руководства, а дальше как пойдет.  И вот уже немного выпивший Игорь Юрьевич идет на трибуну, улыбается всем присутствующим, шлет воздушные поцелуи и перечисляет все, чего бы он хотел от работников в новом году. Ну и немного радостей – самим работникам! Ему аплодируют, но на самом деле он уже никому не интересен. Всю последнюю неделю коллеги мечтали о выходных, и сейчас был слышен громкий смех, звук открываемого шампанского, вопросы: «А Вам что наливать?». Запах мандаринов разливался в воздухе  приближением новогодней ночи, кто-то дернул хлопушку – веселье началось!

«Вы себе не представляете, - говорила Тамара Михайловна соседке по столу. – У них было уже трое детей, и вдруг он ушел к француженке. А она оказалась убийцей, она до этого двоих мужей отравила. Это мой любимый сериал, - отвечала она на недоуменный взгляд Алены, - в  семь часов по третьему каналу. И продолжала: и вот она уже готовилась и ему бросить яд в стакан, но вдруг ворвалась милиция, ой, да, полиция, и ее повязали. Кто вызвал? А, вызвала Катя, его жена, она почувствовала, что ему угрожает опасность. Женская интуиция… Степан Игнатьевич, добрый вечер! – Тамара Михайловна оставила соседку в покое. – Не проходите мимо. Давайте с Вами потанцуем!»

«Пошла ва-банк, - улыбнулась Алена. -  Да уж, сериалы, кругом сериалы».

«А моя сидит ревет, - послышалось с другой стороны. – Ну да, уже чемодан собрала. Говорит, звал на острова, такая довольная ходила. Дверь закроет и щебечет там с ним по телефону. Говорю: «Как звать-то хоть твоего хахаля?» А она: «Да ладно, мам, тебе его никак не звать». Я сразу поняла, что женатый. В выходные дома сидит. Говорю: «Ты чего не выходишь никуда?» А она мрачная такая – юрк в комнату и сидит за компьютером или телевизор щелкает, а видно же, что   не смотрит, просто пультом играет, чтобы руки занять. И вот, значит, чемодан сложила, ну что у нее там – тряпье нехитрое: купальник, парео какое-то -знать не знаю, что это,  тапочки резиновые, а он позвонил, видать, и отбой дал.  С женой едет. Ну, у девки истерика. А я что поделаю? В наше-то время так бы отхлестали за эти дела, а щас…» - женщина махнула рукой.

У Алены неприятный холодок скользнул между  лопаток: «С женой едет. Отбой. С женой… Давай купим что-нибудь… Купальник… Купальник». Боже, как все это мерзко. Хочется прямо сейчас в душ. Она проскользнула между столиками и вышла в коридор. Мужчины стояли на лестнице и курили:

-Куда же вы, Алена Игоревна?

- Сигаретку дайте.

- Вы же не курите!

- Не курю. Спасибо! – протянула руку.

Дым плыл по потолку. Также плавно двигались мысли.  «Не думай, не думай ни о чем…Переживешь и это. Погреешься на пляже, а потом…потом придется вернуться в холодную Москву к тем же баранам». Уже не имело смысла спешить: волосы и платье пропитались дымом. Теперь пришла очередь слушать мужские разговоры.

-А моя говорит: «Не может быть, чтобы ты сидел в кафе и футбол смотрел. Ты у любовницы был. Логика железная просто, ничем не докажешь. Впрочем, для  женщин что футбол, что любовница – одно вред, равноценный я бы сказал. Она как увидит, что я дома спортивный канал включил, вопит, режут будто. Вот и приходится чемпионат в кафе смотреть».

Тут Алена подумала, что некоторые женщины просто не понимают своего счастья. Может быть, и она не понимала? Привыкшая всю жизнь быть правой, имела ли она право ошибиться?  И какие последствия это повлечет?  Ладно, Глеб первого уедет к бабушке, еще через день они с Валерой  - на Бали, а там…там начнется новый год с новыми проблемами и заботами. Зачем гадать наперед?!

Она поднялась обратно в зал, прошла вдоль стены, откуда видно было практически все столы и людей, взяла с тарелки канапе, положила его в рот, оставив лишь ядовито-розовую пластиковую палочку в виде шпаги, покрутила ее в руках, вернула на стол. Нужно, наверное, ехать. Помочь Глебу уложить вещи, подумать, что самой взять. Завтра нужно купить еды, но для этого сначала составить список. Она собиралась сделать два салата, запечь мясо. Остальное – так: бутерброды, нарезка. Салат сделать с курицей или с говядиной? Можно сырный еще…Валеру с утра в магазин пошлю, сама поблизости встречусь с Инкой.  Или не встречаться? Говорит, утюг купила, в отпуске пригодится. Да и время есть, в принципе.

Алена попрощалась с близко стоящими коллегами и вышла на улицу.  Ловить  машину было холодно, к вечеру температура опустилась градусов до десяти, и в коктейльном платье Алена чувствовала себя неуютно. Машины проезжали мимо, не показывая поворотника и не притормаживая. Вдруг из другого ряда к ней ринулся зеленый жигуль, тонированное стекло опустилось, обнаружив за рулем молодого водителя, явно приезжего.

- Академика Пилюгина, знаете?

-Садись, красавица, довезу, не бойся.

Совершенно замерзшая Алена села на холодное сиденье, потянула вниз дубленку, но голые колени продолжали сверкать в полумраке машины.

Минут десять ехали молча, потом водитель спросил:

-Где этот Пилюгина твой находится? Говори, я ехать буду.

Алена мысленно выругалась. Ведь спрашивала же.

- В общем, сейчас прямо, дальше из тоннеля направо и по проспекту,  там покажу.

-Откуда так хорошо дорога знаешь? Машину водишь? Муж подарил? У такой красавицы, наверна, богатый муж, да?!

Его рука внезапно оказалась на Аленином колене. Она вздрогнула, дернулась и почти что вывалилась в открытую дверь машины. Хорошо, что машина стояла на светофоре. Теперь она сидела на обочине на корточках и набирала номер Валеры.

-Что случилось, - спросил муж, услышав в трубке ее плачущий голос.

-Забери меня отсюда, пожалуйста, забери.

-А где ты?

-На  светофоре возле «Ашана». Нет, не наш, предыдущий на проспекте. Я пока погреться зайду.

- Сейчас приеду.

Алена прошла в магазин. Выглядела она неважно: колготки порвались, тушь потекла и на лице были следы от черных ручейков. Она направилась в отдел спиртного и взяла небольшую бутылку коньяка. Оплатив, она открутила пробку и глотнула из горлышка тут же, отойдя недалеко от касс.

-Гляди-ка,  - кивнула на нее кассирша, показывая своей товарке, - Во дает! Совсем стыда нет.

У Алены дрожали руки и зубы стучали о горлышко бутылки. Ничего, сейчас приедет Валера, он заберет ее, согреет, все наладится. Так, сжав двумя руками бутылку, она и переместилась в машину и, уткнувшись в воротник дубленки мужа, разревелась снова.

* * *

-Алло!

-Кирилл, это Инна!

-Да, Инна, здравствуй!

-Привет! Как ты? Не уезжаешь на Новый год? Я завтра собираюсь встретиться с Аленой, может, присоединишься к нам?

Разумеется, она не собиралась сводить его с Аленой. Даже и мысли такой не было. Но это – крючок, приманка.

- Вообще-то на завтра у меня были другие планы. А во сколько?

Инна стала прикидывать. Если они встретятся в одиннадцать,  то до двенадцати  Алена уже убежит и тогда…

-В начале первого, думаю.

-Я перезвоню завтра, хорошо?

-Хорошо, звони.

Она положила трубку и подумала, что он легко может перезвонить Алене, а не ей. Вероятно, он так и сделает. Она снова допустила ошибку. Хорошо, тогда как отвлечь их обоих? Мысли скакали одна за другой. Пузырек лежал в сумке, но как осуществить задуманное? В крайнем случае, Алена ответит за все! – решила Инна и легла спать.

* * *

         Алена потянулась в кровати. После допитой вчера бутылки дико болела голова, выходить никуда не хотелось. «Может, позвонить Инне и отказаться?» - мелькнула спасительная  мысль. Валера уже ушел на рынок. На плите оставил для нее сваренный кофе. Глеб в своей комнате играл в компьютерную игру. В гостиной стояла новая елка. Зазвонил телефон, где бы он мог быть? Достав трубку из кармана дубленки, Алена ответила.

- Привет! Ты собираешься? – голос Инны был бодр.

-А сколько уже времени?

- Десять минут одиннадцатого. В одиннадцать,  как планировали?

-Ой, Инн, в одиннадцать я  не успею, я только встала.

Инна  зажала трубку ладонью и выругалась.

-А во сколько успеешь?

- К двенадцати, не раньше. Ну хочешь, давай не сегодня, если у тебя свои планы, - Алена надеялась, что подруга перенесет встречу.

-Хорошо, жду в двенадцать, - сухо сказала Алена и положила трубку.

-Странно, - мелькнула у Алены мысль, - какое-то обязательное вручение подарка, уже и правда не хочется идти.

И все-таки пошла собираться. Приехавший  с продуктами Валера предложил подвезти ее. Алена отказалась:

- Тут по прямой на метро три станции, я туда и назад.

* * *

Кафе было на противоположной стороне. Пешеходный переход на площади в конце улицы: долго и холодно. В две полосы была длинная пробка, машины сигналили, но ничего не двигалось. Алена решила протиснуться между ними, сэкономив время. Оставалось пересечь полосу троллейбуса. Джипа она не видела. Удар был такой силы, что ее отбросило на тротуар.

         Инна постукивала ноготком по чашке с  остывшим кофе, глядя на часы. Алена не пришла и не отвечала на звонки. Кирилл тоже не перезвонил. «Хорошо, значит в следующем году», - подумала Инна, вышла из кафе  и побрела домой.

* * *

Птица билась о стекло. Она была небольшая, серая, похожая  на поползня. Как она попала в подъезд  этого дома в городе, было неведомо. Я стояла на третьем этаже и видела каждый удар ее о стекло. Глупая, она ударялась снова и снова, с размаха, вскрикивая по-своему, по-птичьи, от боли и бессилия. Окно было высокое, а я - маленькая, и мне было не достать до нее. Я протягивала руки, пытаясь поймать ее, вынести на улицу, на воздух, на волю. Но она только пугалась моих рук и поднималась все выше. Вот, ударившись в очередной раз, она осела на раму, я подтянулась, почти коснувшись ее крыла, но птица из последних сил взлетела, сделала круг над моей головой и  снова ударилась о стекло. Она упала на площадку возле моих ног. Теперь я могла взять ее в руки, но уже ничем не могла помочь ей. Тогда, помню, я плакала…

 

 

 

 

 

 

 

 

                                       Равнодушие

                Удара я не слышала. От улицы меня отделял металл кузова автомобиля и звуки Вивальди, теплыми волнами разливавшиеся по салону. Я, как любая женщина, постоянно смотрю в зеркало, правда, это левое боковое, и меня там никогда не видно. Девушку отбросило, и она упала на бордюр. Рыжие волосы поверх черной куртки.

         В общем-то видела я все от начала, от ее робкого протискивания между стоящими в пробке машинами, все так делают, когда лень идти до перехода. Две полосы она преодолела легко, а третья должна была быть свободна и всецело принадлежать троллейбусу, но в этот момент по ней спешил большой белый Land Cruiser по своим большим делам.

         Вивальди сменил ведущий, читающий стихи. «Ну, зачем ты так с Есениным?», - подумала я, отмечая, как нелепо переврали строчку. Девушка пошевелилась. Кажется, жива. Из двух машин впереди вышли люди, помахали руками и сели обратно. Констатировав, что ошалевший водитель джипа  вышел, толпа зевак собралась, я переместила правую ногу с тормоза на газ. Машина плавно тронулась.

* * *

-Нельзя же так с живым человеком! – Глеб уже полчаса ковырял завтрак в тарелке. – Мам, ну когда ты вечером будешь дома?

-Когда, когда, когда рак на горе свистнет, - себе под нос закончила Алена. Нужно отвезти Глеба в школу и бегом на работу, шеф, вероятно, уже приехал  в офис и ищет балансы. Если бы Валера не был в командировке, можно было бы попросить его отвезти сына. Как все не вовремя, еще праздники эти!

 На ходу зажала ухом телефонную трубку: - Да, я на работу бегу. Да. Вот и Глеб то же самое спрашивает.  Не циклиться? А как не циклиться, голова кругом. Ага, мне мешает жить мое чувство вины. Да, Инна, спасибо, я уяснила, давай потом только.

-Глеб, иди уже, опоздаем.

Привычная очередность: сын надевает обувь и куртку, берет портфель, она обувается, набрасывает на плечи шубу, берет кейс с документами. Потом откапывание машины из сугроба и несколько автобусных остановок до школы.

-Вечером тебя заберет папа.

-Мы с папой уже переиграли во все компьютерные игры и в шахматы тоже. А ты обещала меня научить на гитаре играть.

-Глебушка, попроси папу, пусть научит тебя играть на балалайке, насколько я знаю, он целый год в школе этому учился, - улыбнулась Алена. - Ладно, не обижайся, в выходной приготовлю вам что-нибудь вкусненькое и сходим в кино, может быть. Вот проект сдам и будет посвободнее со временем.

- Мам, а что за проект?

-Беги, потом расскажу. До вечера!

-Ты же опять придешь, когда я спать буду.

- Я зайду и поцелую тебя. Пока.

Поворот, еще поворот. Да что ж она не проезжает, вот копуша, пока  слева светофор, можно проскочить. А, ну да, учебная, еще и на меня катится. 

Что же делать с балансами? Сдать часть, остальные  пока оставить или поменять цифры в последнем отчете? Надо подумать вместе со Степаном Игнатьевичем, их отдел должен сдать документацию в срок, иначе... А что иначе-то? Уволить их не могут, такими сотрудниками не разбрасываются, и кто работать будет? А вот нервы потреплют изрядно, и к новому году премии не видать как своих ушей.

И с Глебом так нельзя! По несколько дней не видимся. Что это – утром пять минут!  И вечером иногда десять. А помочь, а расспросить? Кажется, что у него все в порядке, а я ведь и не знаю ничего о нем на самом деле. Да, учится неплохо. Да, в футбол свой играет. Музыкой вот хочет заниматься. А с кем дружит, что любит, что у него в голове….

И Инка еще подзуживает: не позволяй чувству вины поработить себя. А куда его деть-то? Отца последний раз навещала полгода назад. Непросто взять вот так, купить билет на поезд и уехать. Дня четыре надо минимум, а где их взять, дни эти? И получается, что у нее на близкого человека нет жалких четырех дней. Как вообще такое может быть? Она лучше знает привычки шефа, чем распорядок дня ребенка, пристрастия вредной Тамары Михайловны из соседнего отдела знает прекрасно, а что подарить отцу на Новый год – не может придумать. 

Валера, конечно, тоже много работает, но он мужчина, ему нужна цель, занятие, дело, но нужно и внимание, а она….Боже, и здесь тоже чувство вины. Еще Инка – психолог доморощенный! Недоучилась, консультировать не может, отыгрывается на мне. Жить для себя! А как, когда жизни этой два часа в сутки остается, а порой и того меньше. И всем нужно уделить время: хотя бы поговорить.

Когда нет собственных детей, можно говорить, что дети неблагодарны, не чутки, грубы, требуют только денег и внимания к себе, но когда ты всегда помнишь о том, что вот этот подросток  - тот малыш, которого ты катала в коляске, а до этого он был у тебя в животе, не можешь ты абстрагироваться и относиться к нему, как к неблагодарному и постороннему. Да и зачем? Когда он на самом деле ласковый и чуткий ребенок. Или это просто материнские чувства  кипят и никакой  объективности?

А Валера…ну почему я должна подозревать его во всех смертных грехах и искать что-то там, где ничего, может, и нет. Кому она нужна, эта правда? Искали ее некоторые, а потом…потом хоть вешайся. Вечерами он дома, днем в офисе. Телефонных звонков, смс, вроде, нет никаких. Ну что мне, в карманах рыться что ли? Фу, противно!

Резко вильнув вправо и нажав на тормоз, Алена остановила машину у аптеки, купила таблетки пустырника, выпила сразу четыре. Стеклоочистители раздражали то своей медлительностью, то шарканьем по стеклу с бешеной скоростью. Раздражали люди, перебегающие дорогу где попало, одетые во все черное, так что сливались с темью зимнего утра, дня и вечера. Полярная ночь – констатировала Алена.

         На работу она приехала вовремя, но Степан Игнатьевич был уже на месте и в нетерпении мерил шагами кабинет.

-Ну что, Алена Игоревна, мы с Вами делать будем?

-Отчеты сдавать, Степан Игнатьич, что же еще?

-А они у нас готовы?

-Готовы-то готовы, только я вот затрудняюсь….

-С чем же, Алена Игоревна?

-С решением, все ли их сдавать.

- А какие варианты?

-Если все, то нужно немного цифры подогнать, или просто часть оставить пока у нас.

- А велика ли разница? В цифрах?

-Да нет, не очень. В последнем отчете на пару позиций. В предпоследнем в пределах  десяти.

-Тогда, я думаю, лучше подогнать и сдать все, так будет проще. Меньше вопросов. Я тут еще подумал, Алена Игоревна, - шеф сделал паузу, -  а не сходить ли нам с вами в ресторан? Отметить удачный конец года.

-Степан Игнатьич, так корпоратив послезавтра общий, еще отчет подогнать и сдать. Времени совсем не остается.

Алена углубилась в сметы, а мужчина усмехнулся и, рассеянно разведя руками, сел в кресло у окна. Некоторое время они оба молчали, он смотрел в окно, Алена – в бумаги, затем он вышел из кабинета.

Еще этого мне не хватало, - она с силой захлопнула папку. Свиданья в офисе. Или вне его, разницы нет. Похоже, он даже не понимает, что я замужем и насколько он старше меня, и вообще… Работу менять не хотелось бы.

Мысли ее прервал телефонный звонок.

-Да, Инн. Да, на работе. А ты как? Где? Я даже еще не думала. А ты? Кофе? Мне нужно отчет сдать срочно, и шеф тут еще…ага, в ресторан. Зачем мне это? Ну что ты! Да, я неправильно живу, скучно, ты уже говорила. Давай завтра кофе выпьем где-нибудь, сегодня никак. Если Валера не успеет, мне еще Глеба забирать. Да. Хорошо, я позвоню.

Инна когда-то предлагала ей пройти что-то вроде теста, сесть, глубоко вдохнуть - выдохнуть несколько раз подряд и представить, чего бы ей хотелось больше всего. «Это как игра, - учила подруга. – Не стесняйся, не ограничивай себя ничем». Вот сейчас, отложив отчет, Алена глубоко вдохнула и представила себя далеко-далеко на острове. Там не было людей, только природа и тишина. Большие розовые цветы склоняли головы к ее лежаку, а Алена подставляла тело солнцу, а потом бежала к воде и смеялась. «Ни сына, ни мужа. Наверное, это плохо. Или я просто очень устала».

В дверь постучали. Алена придвинула отчет и сказала: «Войдите!»

* * *

Пальцы снова  и снова набирали знакомые клавиши-цифры, сотовый оператор неизменно отвечал: «абонент недоступен».  Его нет в городе? Он не хочет разговаривать со мной? Почему? Что я ему сделала?

Она никогда не думала, что тишина имеет свой цвет и запах. Утром она прозрачно-серебристая, немного звенящая, после чашки кофе – устойчиво-фиолетовая, в машине или в метро серая, либо окрашивается цветом ауры подходящих близко людей в общественном транспорте. В офисе она желтая. Пахнет свежей канцелярской краской. Вы спросите – ну какая же может быть тишина в транспорте или в офисе? А вот такая, даже уши закладывает, звук усиливается, словно это уже звенят не серебристые колокольчики, а кто-то  сильный, могучий раскачивает тяжелый многопудовый колокол…

         Хуже всего вечером. Тишина становится густой и темной. Иногда в стекло ударяется ветка дерева, растущего перед домом,  и нарушает тишину. Но от этого только страшнее. Какой-то первобытный страх вползает в щели комнаты, заставляет девушку сжиматься в кресле, становиться невидимой, недосягаемой. Иногда она сидит так всю ночь, а утром уже не слышит колокольчиков, засыпает в дороге. Попытки ночевать вне дома, на мягкой постели с новой зубной щеткой, заботливо предложенной хозяевами, не приносят радости избавления, а лишь досаду по утрам, что нет под рукой каких-то своих вещей и дольше ехать до работы.

         Отпуск тоже не спасет от того чудовища, что останется охранять дом, придется вернуться и снова корчиться в кресле. В выходные бежать к родителям – ночевать рядом с людьми. Мелькает мысль: «Я спасена!» Дом, где ты вырос – все-таки возможность отогреться, пусть и временная. Вторая мысль оглушает сильнее гонга: «Они все умрут, дом будет пуст. Тебе придется войти сюда одной. Ты сойдешь с ума».

Нужно звонить, я должна ему позвонить. Андрей поможет мне.

* * *

         В кабинет вошла Тамара Михайловна, выглядела она устало.

-Алена, Вы отчетом занимаетесь? Еще не закончили?

- Нет еще, Тамара Михайловна, немного осталось.

-Я с Вами посоветоваться пришла.

Это было не похоже на Тамару Михайловну, вечно отпускающую колкие шутки в адрес коллег. Алена кивнула на кресло:

- Да Вы присаживайтесь.

-Я вот о чем хотела спросить, Алена Игоревна. Вы только не подумайте плохо, но Вы работаете со  Степаном Игнатьевичем в постоянном, так сказать, контакте.

-Что Вы имеете в виду? – Алена было подумала, что Тамара Михайловна подслушала их утренний разговор про ресторан, с нее  станется.

-Ничего плохого. Просто Вы больше с ним общаетесь. А я…я просто хотела поздравить Степана Игнатьевича с Новым годом, но не знаю даже, что ему нравится, что он любит. Не могли бы Вы мне что-нибудь посоветовать?

Алена поняла, что Тамара Михайловна смущается и сделала вид, что задумалась.

-Степан Игнатьевич любит футбол, зеленый чай, баню. Или для машины ему можно что-нибудь подарить, освежитель там, например. Или рубашку с галстуком, правда, размера я не знаю, если только на вскидку. Или только галстук.

Тамара Михайловна засуетилась, стала подниматься с кресла:

-Спасибо Вам, Алена Игоревна, я последую Вашему совету, спасибо большое!

Женщина вышла. Алена усмехнулась: «Ну вот, Степан Игнатьич пристроен, это хорошо, одной проблемой меньше». Она закончила отчет, сложила папки в стол и поехала домой.

Валера  забрал Глеба из школы. Когда Алена вошла домой, они сидели на полу и собирали  модель самолета.

-Привет! – прозвучало в два голоса.

-Привет-привет! Как вы тут? Как съездил? - Алена чмокнула мужа в щеку,

потом повернулась к Глебу и сделала то же самое. – О, какой у вас самолет! А елку мы будем наряжать? Осталось три дня всего, завтра уже двадцать девятое декабря.

-Нарядим, дел-то, - отозвался Валера. – А где у нас елка?

- В том году не ставили, уезжали же. До этого живую заказывали. На шкафу наверное, лежит. Посмотри.

Елка была старая, с тощими ветками (язык не повернется назвать это лапами), хранившаяся когда-то в сарае, отчего некоторые ветки ее были обгрызаны  мышами. Инструкция по сборке тоже была частично съедена грызунами, поэтому подставку приходилось собирать «на ощупь», т.е. путем логических прикидок.  Раньше все это делала Аленина мама, сборка елки была целым ритуалом: Зинаида Семеновна смотрела в инструкцию и командовала дочери, что с чем соединять. После ее смерти елка, игрушки и дождик лежали на шкафу, и никто не знал, с чего начать.  Провозившись с час с подставкой и нижними ветками, Алена бросила ветки на пол: «Я все руки исколола об эту рухлядь. Мы что, не можем купить нормальную елку?»

-Я подумал, что она дорога тебе, как память о маме, поэтому ты хочешь поставить именно эту елку. Если бы знал, давно бы ее выбросил на помойку.

- Ты мог купить новую, не выбрасывая эту.

- А зачем нам две елки? К тому же, выбор сейчас огромный, можно пойти и купить. Хочешь, поедем сейчас в ближайший магазин?

У Валеры вдруг зазвонил телефон, он взглянул на экран и убрал телефон в карман.

- Не хочу я никуда ехать, - взвилась Алена. – Я вообще ничего не хочу.

-она ушла в кухню и захлопнула за собой дверь.

«Вот оно, началось», - подумала она, отдышавшись.

* * *

«Абонент временно недоступен», - уже две недели отвечал сотовый оператор. Она поняла, что он уехал. Без нее, но с кем? А разве он должен был уехать с ней? Ведь между ними ничего нет. Они просто знакомые. Или нет? А тогда, когда она слишком много выпила на даче у друзей, было что-то? Спрашивать стыдно и глупо.

Андрей назначил встречу в четверг, попытался обнять на пороге, она отстранилась.

-Что-то случилось?

- Да, случилось. Я не могу спать.

- И есть тоже? Это любовь, вероятно, - он усмехнулся. - А меня ты любила или так, развлекалась?

-Андрей, ты врач, и я пришла к тебе, как к врачу. Мне плохо, я не справляюсь сама. Это не любовь. И любовь тоже.

-То есть?

-То есть я люблю человека, который не любит меня, - все банально. Я вижу его и схожу с ума. И я не понимаю. Кто или что мешает нам быть вместе. Но самое страшное – не это. Я не могу спать в своем доме. Эта тишина! Я так хотела ее. Так ждала. А сейчас я боюсь. Я с ужасом жду вечера, когда она становится темно-синей, густой, обволакивает меня и давит.  Я понимаю, что это глупо, что я  - взрослый, умный человек, но я теряю волю, рассудок, не знаю, что еще…

-Расскажи, как это началось?

- Я не знаю. Не помню.  Все было хорошо: мне нравилось слушать музыку, смотреть кино, приглашать в гости друзей, а потом вдруг и музыка, и кино, и гости – все исчезло, а осталась лишь она. И мне тоже было хорошо.

-А потом?

-А потом я поняла, что живу я лишь утром и днем, а  вечером превращаюсь в напуганного зверька, мечущегося по квартире,   ищущего звуки и боящегося их одновременно.

-Попробуй описать то, что тебя пугает.

-Я уже описала

-Что-то еще?

-Пустота. Молчание.

-Ты считаешь, что пустота может говорить с тобой?

-Нет, я же не сумасшедшая.

-Я не говорил этого, я просто пытаюсь помочь.

-Я знаю, – она опустила голову, волосы упали  на лицо. – Я так устала бороться с пустотой.

-Ты борешься с собой, этот страх внутри тебя.

-Я знаю. Ты не можешь мне помочь.

Она встала. Вдруг зазвонил телефон. Она сбросила вызов и вышла из кабинета.

* * *

Алена не знала, что сделать, чтобы успокоиться. Дождаться вечера, когда он уснет и посмотреть номер, а заодно проверить смс? Но это же подло. Нет, она не станет этого делать. Спросить прямо?  Услышать ложь и предупредить, что она догадалась? Надо позвонить Инне.

- Привет! Ты что не отвечаешь? У меня тут…в общем, у Валерки, кажется, кто-то есть. Да, сбросил при мне вызов. Я? Ты с ума сошла? Нет, не могу. Что делать – то?  Ладно, попробую понаблюдать пока. Завтра встречаемся, как договорились. Да, хорошо, пока.

Алена положила трубку и вышла из кухни.

- Валер, извини, у меня на работе сложности, вот и вспылила из-за ерунды. Поедем, правда, посмотрим новую елку, а?

-Хорошо, мы как раз самолет закончили. Глеб, поедем за елкой?

-Да, пап.

-Вот и хорошо. А по дороге эту выбросим.

Елку купили высокую и пушистую, почти три метра, под потолок. Выбирали долго, Алена хотела серебристую, Глеб – сосну, но Валера объяснил им, что они за ЕЛКОЙ пришли, вот и купили елку в итоге. Когда вошли в квартиру, Валера посетовал, что забыл купить сигарет и вышел в магазин. На кухонном столе лежала начатая пачка. Алена взяла ее и убрала в шкаф.  Потом прошла в комнату и стала обшаривать один за другим карманы пиджака. Вытащила платок, положила обратно. Так, чек за бензин, за телефон, больше ничего. Дальше были брюки. Еще один пиджак. Когда в замке повернулся ключ, Алена уже была в коридоре.

Ужинали молча. Когда Глеб пошел спать, Алена присела к нему на постель:

-Глебушка, мы так редко видимся, рассказывай  мне иногда, что происходит у тебя в школе, хорошо? Мне же интересно, чем ты живешь, с кем общаешься. С кем ты сейчас дружишь в классе?

-Мам, сегодня в школе одного мальчика избили.

-Господи!..

-Не из нашего класса, из параллельного. Повалили на пол возле учительской  старшеклассники и били ногами. А несколько учителей выходили и ничего не сделали. А потом его увезли на скорой и, говорят, зашивали бровь или еще что-то.

- Как это, молча мимо прошли? И никто не вмешался, не заступился?

-Мам, мы с Вовкой были там, видели. Я жалею, что не вмешался, я испугался тогда. Сейчас …

-Вы и не должны были вмешиваться, на это есть взрослые.

-Мам, но я…

-Ты никогда не лезь, а то и тебе будут потом голову зашивать! У вас в детском саду была девочка, сама влезла под качели, ей потом все лицо зашивали, но она сама виновата.

- Мам, а если я…

- Если ты не будешь нарываться, лезть к старшеклассникам, с тобой ничего не случится.

-Но он не…

-Спокойной ночи, Глеб, я очень устала, завтра еще поговорим.

Алена  прикрыла дверь,  прошла на кухню, налила кофе.

Мысли ее были в левом кармане последнего непроверенного пиджака.

А Глеб так и не мог понять, почему, когда бьют беззащитного, не нужно лезть? И что будет, если завтра его будут бить ногами – все остальные пройдут мимо? И почему его родная мама так рассуждает? Видимо, она не поняла, он как-то неправильно рассказал. Попробую завтра рассказать правильно, - подумал Глеб, и с этой мыслью уснул.

Алена сидела на кухне, механически накручивая на палец прядь рыжих волос, глотала кофе  и думала, спит ли Валера. Если да, то что ему снится?  Если нет, то…она боялась зайти в комнату и понять, что он не спит. Боялась сорваться, ведь она еще ничего не знает. Или знает, чувствует? Она подумала, когда последний раз они с Валерой оставались одни: ходили в кино, в ресторан, ездили в отпуск? Работа, кредиты забирали все время и силы. У нее. А у него? Она достала спрятанные ранее сигареты, открыла окно и затянулась. Она не курила лет пятнадцать. Так, баловалась в старших классах и после школы. Рукой смахнула дым, выбросила окурок в унитаз и решительно пошла в спальню. Валера  ровно дышал во сне.

* * *

Как они познакомились? Она четко помнила ту минуту, когда ей представили его: «Это Кирилл». Голова как-то закружилась, и жизнь пошла на новый виток. На этой даче друзей все кружилось как в карнавале, люди мелькали, дни текли, и, казалось, нет конца веселью. Кирилл приехал позже остальных, был серьезен, приглядывался к незнакомым людям. Они много разговаривали, гуляли по территории, пили и танцевали. Ту ночь она не помнила, проснулась уже у него в номере. Просто он не знал, в каком она…Ну да, ну да. Ничего такого. А ей хотелось остаться. Совсем. Быть с ним без всех этих людей. В этот день они вернулись в город, он подвез ее к дому, сказал «до встречи». И не позвонил. Она позвонила первая, ведь женщина может так и не дождаться первого шага мужчины, приходиться наступать ему на ноги. Они встретились в центре и выпили кофе. И он снова не позвонил. А теперь абонент недоступен. А она…нет, она не могла представить, что больше не увидит его. Взяв у подруги телефон  знакомой гадалки, она отправилась уточнять цену своего счастья.

«Бабушка» сидела в подвале. Она оказалась довольно молодой женщиной без всяких стеклянных шаров и сушеных лягушек. Взяла за руки, сказала, что немного барахлит печень и желудок.

-Что Вы хотели узнать у меня?

-Э..в общем-то, я пришла из-за одного человека.

-Напишите имя на бумаге. У Вас есть его фотография?

-Нет, фотографии нет.

-Тогда имя.

-Вот.

- Красивый. Умный. Но к Вам он равнодушен. У него кто-то есть. Женщина, рыжая, длинные волосы. С ним не живет, но он не может ее забыть. Она…да, она замужем.

-А я могу как-то переключить его внимание?- она замялась.

- В смысле – приворожить?

- Ну…в общем, да.

-Вы уверены, что этот человек Вам нужен?

- Я как помешанная. Я не могу не видеть его. Не знаю, что со мной.

-Подумайте. Этим Вы можете навредить ему. Да и себе тоже. Если решитесь, приходите в среду вечером сюда же, я дам Вам средство. Это будет стоить, цифру она написала на бумажке, но девушка уже доставала кошелек.

- И запомните: пузырек на три дозы, паузы – не меньше двух дней, если выльете  все сразу – он может умереть. Если выпьет кто-то другой, тоже будет беда.

* * *

В девять утра Алена была уже на работе. Глеба сегодня в школу завезет Валера. Тревожность не проходила. Она удержалась от просмотра его телефона, но руки так и чесались. Достала папку с отчетом: «Надо уже сдать его и забыть!» В коридоре она встретила улыбающуюся Тамару Михайловну: «Я последовала Вашему совету, Алена Игоревна! Кажется, Степану Игнатьевичу понравился подарок!»  и она протанцевала дальше по коридору мимо остолбеневшей Алены. Заглянув в кабинет шефа, Алена удержалась от того, чтобы прыснуть: на шее Степана Игнатьевича болтался розовый галстук с рисунком в виде серебряных оленей. Он удивленно разглядывал это чудо, но, видимо, все же был тронут вниманием коллеги.

-Я пошла сдаваться!

Степан Игнатьевич показал, что будет держать кулаки,  и вернулся к созерцанию серебряного стада.

Алена шла по коридору, заглядывая в кабинеты, где вовсю шла подготовка к Новому году: наряжались небольшие офисные елки, под них ставились Санта-Клаусы, Снегурочки и бутылки с шампанским. На стены вешали мишуру, готовые поздравления, гирлянды, которые держали симпатичные обезьянки, самодельные газеты с фотографиями сотрудников. В общем, жизнь кипела. Алена постучалась и открыла дверь. Руководитель отдела - Игорь Юрьевич разговаривал по телефону, жестом пригласил присаживаться.

-Да, и Вас с наступающим! Всего доброго! До свидания!

Он отложил трубку.

-Здравствуйте, Алена Игоревна! Принесли долгожданный отчет?

-Да, Игорь Юрьевич, простите, что задержалась, работы было много.

-У нас у всех ее много, - и кто бы мог подумать после этой фразы, что начальник отдела работает полдня, а потом уезжает к себе на дачу париться в бане.

-Я знаю, Игорь Юрьевич, мы все стараемся для общего блага. Я могу идти?

-Подождите. Он открыл папку, но Алена не переживала, он вряд ли поймет что-нибудь в цифрах, таблицах, схемах. Все это начнут читать-сверять в середине января, а в праздники можно спать спокойно.

А почему, собственно, она вообще должна беспокоиться? Потому что ее заставляют  менять данные в отчете?  Ну, прямо-таки «заставляют»? Скорее, просят. А она может отказаться? Может, конечно, вместе с заявлением об уходе. Начальству нужны удобные работники. А ей нужна работа, и зарплата. Зачем вообще об этом думать? Нужно просто выйти из кабинета и заняться своими делами. Встретиться с Инной, наконец, и попить кофе.

- Хорошо, Алена Игоревна, - Игорь Юрьевич оторвался от созерцания цифр, - Вы можете идти. С наступающим Вас! Впрочем, завтра ведь корпоратив, еще увидимся.

-Да, до завтра, Игорь Юрьевич!

Алена вышла. «Интересно, она моложе меня? Наверное, моложе. Наверняка парикмахерша или маникюрша». Она автоматически кивала головой проходящим мимо коллегам. «Интересно, где они встречаются? Впрочем, неважно. Интереснее – когда? В рабочее время? Надо позвонить Инне, может, она подскажет что-то дельное». Алена полезла в карман за телефоном и в этот момент он зазвонил.

- Да? Добрый день! Кто? А, да, помню, конечно. Рада тебя слышать! Сегодня? Знаешь, у меня сейчас встреча в районе  двух – трех часов дня. Где-то в центре, я думаю. Позвони, как освободишься, я скажу адрес. Да, хорошо. До встречи!

Она набрала Инну.

- Привет! Ну что, мы встречаемся? Да, еще один старый знакомый позвонил, хочет к нам присоединиться. А мне нужно с тобой поговорить до него. Он? Приятель друзей, в студенческие годы были в одной компании. Говорят, даже был в меня влюблен. На Павелецкой? Кольцевая или радиальная? Ладно, подъеду. Ну, через час точно. Кафе «Эль Гато»? Хорошо, не найду-позвоню.

* * *

Отчего-то ей показалось, что он может вернуться именно сегодня, и вполне вероятна была их встреча утром на Белорусском, куда приходил экспресс из Шереметьево.  Она не знала, улетел ли он самолетом, уехал ли на машине, не знала ничего вообще, но идея с экспрессом показалась ей убедительной. Нет, не все потеряно, ведь он мог прилететь в Домодедово, а я стою как раз возле Павелецкого вокзала, а он… вполне возможно, что он сейчас идет от красненькой змейки-экспресса к метро. Она бросилась к вокзалу, расталкивая толпу: «Ну же, скорее!», протиснулась в двери подъезда, рванулась туда, где сквозь железные ворота пропускали пассажиров экспресса. По эту сторону стояли встречающие. Возле перрона отдыхали сразу два красненьких экспресса – это уже два шанса из ста или из миллиона. Она прижалась к железной решетке и жадно вглядывалась в лица, выискивая знакомую фигуру с синей сумкой. Люди сплошным потоком проходили мимо. Вот прошел парень с большим белым медведем в руках. Медведь был очень странный, каждая его шерстинка торчала нахохлясь, словно колючая снежинка, отчего вид у медведя был вовсе не дружелюбный, а словно наэлектризованный. Вот девушка с большим малиновым чемоданом, ее встретил парень и прижался к ее губам в поцелуе. Вот еще и еще встречающие отлавливали своих, долгожданных. Молодая пара встречала друзей – других таких же молодых и счастливых. У всех какие-то вещи, подарки. До Нового года остались считанные часы. Людей становилось меньше, и вот уже  последние пассажиры экспресса покинули перрон, ворота стали закрывать. А она  все еще стояла, ухватившись за кованую створку, в животе было пусто и холодно.

«Вам плохо?» - спросил сотрудник вокзала.

Она отрицательно покачала головой и побрела обратно на площадь. Она переходила от ларька к ларьку, скользя взглядом по маленьким обезьянкам – символам наступающего года и большим уродливым гориллам – тоже символам чего-то неизбежного. По упаковкам с чаем, по разнокалиберным коробкам конфет и прочей предпраздничной мишуре, рассыпанной на лотках. Наверное, можно было бы что-то купить, кого-то поздравить. Она поняла, что ей в другую сторону только  когда дошла до конца улицы. Давно кончились палатки, по правую руку тянулись унылые серые здания, пахло общественным туалетом, обозначенным впереди «М/Ж». Запах вернул ее в реальность, она вздрогнула и повернула назад.

* * *

В кафе было сильно накурено. Алена поморщилась. Вечно Инна забывает, что она не курит. Подруга сидела в дальнем углу и казалась расстроенной.

- Привет! Что-то случилось?

-Нет, с чего ты взяла? – взгляд Инны был отстраненный.

-Ну, ты явно где-то не здесь.

-Я тут. Что там у тебя с Валерой? Рассказывай. Ну, пока только пара неопознанных звонков. Но у меня такое ощущение, что я до этого просто спала и ни на что не обращала внимания. На него тоже. И вся эта ситуация – естественное развитие событий. Только что делать – не знаю. И хочется убедиться и не хочется.

-Подожди, ну ты смс-то посмотрела? Входящие? Номер записала?

-Нет, я не влезала в его телефон. Это неправильно, нечестно.

-А он честно? А жене изменять, пока она на работе день и ночь пашет честно?

-Инн, не трави, а.

- Что, Инн! Я помню, как меня зовут. А он помнит? Он тебя ночью чужим именем не называл еще? Ну, жди, назовет.

-Я ночью сплю крепко, иногда прямо на диване в гостиной засыпаю, до спальни не дохожу, сил нет.

-Вот-вот, на диване. А она доходит. И, может быть, до твоей спальни.

-Ну, нет, не может быть!

-Почему не может! Дачи у вас нет, лишней квартиры тоже, за эту только-только кредит отдали. Где тогда?

-Ну, у нее может или в гостинице.

- Надо все выяснить и поговорить с этой профурсеткой по душам.

-Инн, может и нет ее… А если есть, волосы драть что ли? Ты посмотри на меня, я что, похожа на медузу-горгону?

- Нужно уметь постоять за себя!

- Я верю, что все складывается в жизни так, как должно. Если счастье Валеры – быть с другой, значит, так будет. Если мое - с другим, оно тоже случится.

О, вот, может мое счастье к нам едет или твое! – Алена улыбнулась. – Алло, да, Кирилл, да, я на Павелецкой, кафе «Эль Гато», знаешь? Это, если ехать с Дубининской, то по левую руку на Садовом кольце. Если по Садовому, то на внешней стороне. Да, ждем!

-Давай закажем еще кофе! Инн, ты меня слышишь?

- А, да, слышу. Я буду латте.

-А ты не веришь в судьбу?

-Я? Знаешь, мне кажется, иногда нужно помогать тому, кто не вовремя отвернулся. То есть как-то корректировать  события.

-И как ты их скорректируешь?

-Ну, кому позвонить, кому помочь – подсказать что-то. Или просто убедить, что так будет лучше для человека.

-Ну, хорошо, ты советуешь одно, а он делает другое. Ты считаешь, что для него будет лучше вот так, а он так вовсе не считает.

-Ну что ты ко мне пристала? – Инна повысила голос. – Не знаю я. Тогда силой!

-В смысле – силой?

-Насильно делать людей счастливыми.

-Это как?

- Это делать, как считаешь нужным, а потом сами поймут, что ты желала им добра и счастья.

-Ну, ты даешь? – Алена отпила из чашки. – То есть ты вот сейчас решишь, что мне лучше бросить работу, отдать сына в интернат и выйти замуж за иностранца и силой будешь это воплощать в мою жизнь для моего же счастья?

-Да при чем тут ты! – Инна  воодушевленно посмотрела в окно. – Вот, например, молодой, красивый входит сейчас в эти двери и идет вон к той уродине, сидящей за твоей спиной.

Алена обернулась: «Девушка как девушка, зачем ты ее обзываешь?»

- В общем, к этой вот прыщавой девушке с жиденькими волосенками  и кривыми ногами он и идет. Ну и где справедливость в этом мире?  А я хочу, чтобы он шел сюда, к нам.

- И как ты его заставишь?

-Ну, для начала можно уронить что-то или толкнуть нечаянно, помощи попросить, еще что-то придумать. Чтобы познакомиться. Потом надо как-то добыть телефон и уже активно действовать.

-Ин, я раньше за тобой такой активности не наблюдала что-то.

-А это я решила, что чем всю жизнь ждать, пока тебе твое счастье с неба свалится, а всем плохим людям отольется, лучше один раз купить дубинку и бабахнуть им всем по голове!

-Я даже не знаю, что тебе на это ответить.

-А нечего отвечать, потому что я права. Вот ты. Сидишь и думаешь: судьба. Вот уйдет Валерка к двадцатилетней, а ты будешь сидеть в шестьдесят лет  одна в коммуналке и жалеть, что ничего не сделала.

- Может быть ты и права, но лишь отчасти. Потому что нельзя дубинкой направо и налево размахивать.

- Кто ж говорит, что направо и налево, нужно бить точно в цель. Нельзя быть нюней, как ты.  Я всегда тебе говорила….

Инна замерла, глядя за спину Алены.  Та тоже обернулась.

-Вот вы где. Добрый вечер! – поздоровался Кирилл.

-Привет! Сколько лет, – улыбнулась ему Алена.

-П-привет.

-Вот так встреча! – обратился Кирилл к Инне. – Вы знакомы? – этот вопрос был адресован  Алене.

-Да, это моя подруга Инна, но я так понимаю, что вы тоже знакомы.

На Инну было страшно смотреть. Она как-то вдруг уменьшилась в кресле, быстро допила остатки кофе и, пробормотав: «Ну, мне, наверное, пора», попыталась встать.

-Тебе же никуда не нужно. Оставайся! Расскажите, где вы познакомились? – удивилась Алена.

- Отмечали прошлый новый год на даче у общих друзей. В общем-то, вот и все. А ты все хорошеешь, Алена! Сколько лет мы не виделись?

- Года три, наверное. Последний раз на дне рождения Степы Вакина, помнишь?

-Да, время как летит! Кстати, я у него и узнал твой телефон, ты же поменяла номер. Поэтому я не мог дозвониться.

- Да, у меня украли в метро телефон. Кирилл, а что ты ничего не закажешь? Мы бы тоже еще выпили по чашке кофе. Да, Инн?

Но девушка не ответила. Она думала лишь о пузырьке, стоящем на тумбочке в квартире далеко-далеко от кафе.

* * *

- Спасибо, что подвез, - Алена вышла из машины и пошла к подъезду.

Кирилл смотрел, как она нажала кнопки домофона, как открыла и закрыла за собой дверь. Потом выехал из двора и поехал прямо.

- С кем ты была? – Валера никогда не был ревнив, и подобная встреча  на пороге спустя тринадцать лет после свадьбы удивила Алену. - Кто тебя подвозил?

-Знакомый. А что случилось?

- Ты проводишь вечера со знакомыми мужчинами? И часто?

- А ты с кем их проводишь? – взвилась Алена. – А дни? Кто тебе звонит, чьи звонки ты сбрасываешь  тайком?

- А что вдруг тебе стало это интересно? Столько лет тебе до меня не было никакого дела! Только отвези-привези-купи. Она у нас бизнес-леди, она такая занятая. А есть девушки попроще, подоступнее, понежнее.

- Вот и катись отсюда к доступным, видеть тебя не хочу! – Алена закрылась в ванной, пустила воду  и зарыдала. Ну, вот и выяснили. «Есть!» Алена пыталась понять, что она чувствует: боль? обиду? непонимание? Пустота, только пустота внутри, словно тело – огромный пузырь, в который налили воды. Вода перекатывается, булькает, и все. «Хочет – пусть уходит. Не хочет – пусть остается, мне все равно».

- Лен, - в дверь постучали. Ну чего ты там сидишь? Выходи! Давай спокойно поговорим.  Я как увидел тебя с этим, на машине, разозлился жутко. Дело не в том, что я святой. За эти годы была ерунда всякая. Лен, но я тебя люблю. И вдруг ты…

Алена прислушивалась, завернув кран.

-Ты же вечно такая неприступная, занятая. Мы уже несколько лет никуда не выходили вместе.

Алена открыла дверь: «То есть у тебя все эти годы была «всякая ерунда».  И я не закатывала тебе скандалов. Я, как ты говоришь, была занята. Да, я работала, отдавала долги. Надеюсь, ты в это время не таскал своих шлюх в мою постель?! А я за десять лет один раз невинно  выпила кофе с сокурсником, это уже преступление. Да как ты смеешь вообще мне что-либо высказывать?!» Она рванулась по коридору в комнату, открыла шкаф и стала доставать рубашки и пиджаки.

-Забирай свои вещи и уматывай к своим парикмахершам-маникюршам!

-Почему к парикмахершам? – Валера усмехнулся, несмотря на серьезность ситуации.

-А кто она?

- Лен, важно, кто ты и кто я. Давай поедем в отпуск? Вдвоем.

От неожиданности Алена бросила вещи на кровать и села.

- Поедем, а? Отдохнем, побудем вместе. Все наладится.

-Я не знаю. Смогу ли я поехать с тобой.

Валера сел рядом и обнял ее: «Ну что ты, мы же семья. Сейчас Глеб вернется от Сашки. Ну, перестань!»

Слезы катались и катились по щекам. Наверное, это вся вода изнутри выходит наружу, и потом станет сухо и солнечно.

* * *

Сегодня тишина была сиреневой. Она легла слоями на занавески, подоконник, стол. Казалось: протяни руку – и ты зачерпнешь сгусток, сможешь вымазать щеки, руки, тело чудесной мазью. И - кто знает – что будет дальше? Между тяжестью и невесомостью не такой большой разрыв. «Хотя нет, мне больше по вкусу цвет майской сирени, этот темноват, темно, очень темно».  Андрей не помог, никто не помог, я сама могу себе помочь! Она кинулась в коридор, схватила сумку, стала рыться в ней, выкладывая вещи прямо на пол. Вот!

Инна сжимала пузырек в левой руке, а правой продолжала рыться в сумке.

-Где же эта бумажка? Я же записала, сколько нужно наливать. Половину? Кажется, половину. Нельзя все. Но я все равно его не увижу. Вчера он сделал вид, будто меня не знает вовсе, а ей комплименты отвешивал. Рыжая! Ну конечно! А она меня тоже за нос водила: у мужа любовница. А сама шашни водила с Кириллом,  хороша же я, верила подруге! Ну, они оба поплатятся, ох поплатятся. Другому нельзя, другому нельзя…Если он не появится, я сначала разберусь с ней. Сегодня звонить бессмысленно, они высадили Инну у метро, и он повез Ленку дальше, до самого дома. Сидят, наверное, сейчас у подъезда в машине, обнимаются.

Злоба била через край, расплескивалась вокруг небольшими лужицами, наступать в которые было бы опасно. Хорошо,  рядом никого не было. Хорошо ли? Инна убрала пузырек в сумку, включила музыку и, улыбаясь, стала танцевать.

* * *

Утром Алена с Валерой  поехали за билетами. Взяли путевку на Бали, номер на двоих четыре звезды. Алена чувствовала себя странно. Еще вчера она думала об отчете, о том, с кем изменяет ей Валера, что делать все праздники в квартире с этим человеком, который ее не любит. А сейчас…сейчас она тоже об этом думала. То есть в голове была каша, но она знала, что будет солнце, море, что муж ее любит, если едет с ней за тридевять земель и хочет помириться. И она позволила себе немного забыться и пустить все на самотек. Они зашли в кафе, сели у окна. В сквере было много снега, и дети лепили снежки и просто возились в сугробах.

-А помнишь, когда Глеб был маленький, ты уехала с ним на лето на дачу? Мне было так одиноко без тебя. Но я не мог признаться, это показалось бы тебе смешным, я ведь взрослый мужчина, а хнычу, как ребенок, оставшийся без мамки. Но я подумал тогда, что не нужен тебе, не жизненно необходим.

- Валер, наличие маленького ребенка сводит личные нужды к нулю, остается лишь необходимость: одеть-уложить-выгулять-покормить. Нет сил даже на себя. Наверное, это понятно лишь женщинам.

- Да нет, головой это как бы можно понять, но остается что-то. Осадок что ли. 

-Да, за долгие годы накапливается толстый слой осадка. Думаю, не стоит вдруг начинать его мешать столовой ложкой.

-Да, наверное, не стоит. Но, может быть, есть смысл обсудить какие-то вещи, чтобы лучше понять друг друга?

- У нас будет время. Я не могу сразу, столько всего…

- У тебя во сколько корпоратив?

-В четыре. Еще есть время.

- Давай заедем, купим что-нибудь к предстоящему отпуску.  Купальник, шляпу, сандалии. Что ты хочешь? Хотя, думаю, и там можно будет купить.

-Лучше там, это всегда память. Помнишь, как я купила огромную сумку с рыбами в Эмиратах? Или смешные футболки со слонами в Тайланде.

-Да, а я очки и шлепанцы из соломки.

Если  бы кто-то смотрел со стороны улицы, то увидели бы за столиком  мужчину и женщину, они смеялись и смотрели друг на друга так, словно не виделись последние десять лет.

* * *

-Ален, привет! Как ты?  Ты не отвечала. Что-то случилось? Валерка? Здорово. На Бали? Я тут, знаешь, подумала, что вчера забыла привезти тебе подарок. Ты как раз дорожный утюг хотела, вот и возьмешь с собой. Пересечемся завтра? Ну, с утра. Хорошо, поближе. Да. Пока.

Врет она все! Не мог Валера ее на Бали позвать, это она с Кириллом едет, сто процентов. И вообще, что в ней все находят? Алена полновата, ну, волосы рыжие, лицо обычное. Обойдется без Бали, и так ее Валерка в кучу стран свозил. Не видать ей Кирилла! Лицо Инны скривилось, глаза так и буравили пустоту, в которой ей, вероятно, мерещилась лучшая подруга.

* * *

         Корпоратив – то, что никогда не начинается вовремя, точнее, это мероприятие вообще расплывается во времени. Наполнять рюмки втихушку начинают часа за два до начала, потом речь руководства, а дальше как пойдет.  И вот уже немного выпивший Игорь Юрьевич идет на трибуну, улыбается всем присутствующим, шлет воздушные поцелуи и перечисляет все, чего бы он хотел от работников в новом году. Ну и немного радостей – самим работникам! Ему аплодируют, но на самом деле он уже никому не интересен. Всю последнюю неделю коллеги мечтали о выходных, и сейчас был слышен громкий смех, звук открываемого шампанского, вопросы: «А Вам что наливать?». Запах мандаринов разливался в воздухе  приближением новогодней ночи, кто-то дернул хлопушку – веселье началось!

«Вы себе не представляете, - говорила Тамара Михайловна соседке по столу. – У них было уже трое детей, и вдруг он ушел к француженке. А она оказалась убийцей, она до этого двоих мужей отравила. Это мой любимый сериал, - отвечала она на недоуменный взгляд Алены, - в  семь часов по третьему каналу. И продолжала: и вот она уже готовилась и ему бросить яд в стакан, но вдруг ворвалась милиция, ой, да, полиция, и ее повязали. Кто вызвал? А, вызвала Катя, его жена, она почувствовала, что ему угрожает опасность. Женская интуиция… Степан Игнатьевич, добрый вечер! – Тамара Михайловна оставила соседку в покое. – Не проходите мимо. Давайте с Вами потанцуем!»

«Пошла ва-банк, - улыбнулась Алена. -  Да уж, сериалы, кругом сериалы».

«А моя сидит ревет, - послышалось с другой стороны. – Ну да, уже чемодан собрала. Говорит, звал на острова, такая довольная ходила. Дверь закроет и щебечет там с ним по телефону. Говорю: «Как звать-то хоть твоего хахаля?» А она: «Да ладно, мам, тебе его никак не звать». Я сразу поняла, что женатый. В выходные дома сидит. Говорю: «Ты чего не выходишь никуда?» А она мрачная такая – юрк в комнату и сидит за компьютером или телевизор щелкает, а видно же, что   не смотрит, просто пультом играет, чтобы руки занять. И вот, значит, чемодан сложила, ну что у нее там – тряпье нехитрое: купальник, парео какое-то -знать не знаю, что это,  тапочки резиновые, а он позвонил, видать, и отбой дал.  С женой едет. Ну, у девки истерика. А я что поделаю? В наше-то время так бы отхлестали за эти дела, а щас…» - женщина махнула рукой.

У Алены неприятный холодок скользнул между  лопаток: «С женой едет. Отбой. С женой… Давай купим что-нибудь… Купальник… Купальник». Боже, как все это мерзко. Хочется прямо сейчас в душ. Она проскользнула между столиками и вышла в коридор. Мужчины стояли на лестнице и курили:

-Куда же вы, Алена Игоревна?

- Сигаретку дайте.

- Вы же не курите!

- Не курю. Спасибо! – протянула руку.

Дым плыл по потолку. Также плавно двигались мысли.  «Не думай, не думай ни о чем…Переживешь и это. Погреешься на пляже, а потом…потом придется вернуться в холодную Москву к тем же баранам». Уже не имело смысла спешить: волосы и платье пропитались дымом. Теперь пришла очередь слушать мужские разговоры.

-А моя говорит: «Не может быть, чтобы ты сидел в кафе и футбол смотрел. Ты у любовницы был. Логика железная просто, ничем не докажешь. Впрочем, для  женщин что футбол, что любовница – одно вред, равноценный я бы сказал. Она как увидит, что я дома спортивный канал включил, вопит, режут будто. Вот и приходится чемпионат в кафе смотреть».

Тут Алена подумала, что некоторые женщины просто не понимают своего счастья. Может быть, и она не понимала? Привыкшая всю жизнь быть правой, имела ли она право ошибиться?  И какие последствия это повлечет?  Ладно, Глеб первого уедет к бабушке, еще через день они с Валерой  - на Бали, а там…там начнется новый год с новыми проблемами и заботами. Зачем гадать наперед?!

Она поднялась обратно в зал, прошла вдоль стены, откуда видно было практически все столы и людей, взяла с тарелки канапе, положила его в рот, оставив лишь ядовито-розовую пластиковую палочку в виде шпаги, покрутила ее в руках, вернула на стол. Нужно, наверное, ехать. Помочь Глебу уложить вещи, подумать, что самой взять. Завтра нужно купить еды, но для этого сначала составить список. Она собиралась сделать два салата, запечь мясо. Остальное – так: бутерброды, нарезка. Салат сделать с курицей или с говядиной? Можно сырный еще…Валеру с утра в магазин пошлю, сама поблизости встречусь с Инкой.  Или не встречаться? Говорит, утюг купила, в отпуске пригодится. Да и время есть, в принципе.

Алена попрощалась с близко стоящими коллегами и вышла на улицу.  Ловить  машину было холодно, к вечеру температура опустилась градусов до десяти, и в коктейльном платье Алена чувствовала себя неуютно. Машины проезжали мимо, не показывая поворотника и не притормаживая. Вдруг из другого ряда к ней ринулся зеленый жигуль, тонированное стекло опустилось, обнаружив за рулем молодого водителя, явно приезжего.

- Академика Пилюгина, знаете?

-Садись, красавица, довезу, не бойся.

Совершенно замерзшая Алена села на холодное сиденье, потянула вниз дубленку, но голые колени продолжали сверкать в полумраке машины.

Минут десять ехали молча, потом водитель спросил:

-Где этот Пилюгина твой находится? Говори, я ехать буду.

Алена мысленно выругалась. Ведь спрашивала же.

- В общем, сейчас прямо, дальше из тоннеля направо и по проспекту,  там покажу.

-Откуда так хорошо дорога знаешь? Машину водишь? Муж подарил? У такой красавицы, наверна, богатый муж, да?!

Его рука внезапно оказалась на Аленином колене. Она вздрогнула, дернулась и почти что вывалилась в открытую дверь машины. Хорошо, что машина стояла на светофоре. Теперь она сидела на обочине на корточках и набирала номер Валеры.

-Что случилось, - спросил муж, услышав в трубке ее плачущий голос.

-Забери меня отсюда, пожалуйста, забери.

-А где ты?

-На  светофоре возле «Ашана». Нет, не наш, предыдущий на проспекте. Я пока погреться зайду.

- Сейчас приеду.

Алена прошла в магазин. Выглядела она неважно: колготки порвались, тушь потекла и на лице были следы от черных ручейков. Она направилась в отдел спиртного и взяла небольшую бутылку коньяка. Оплатив, она открутила пробку и глотнула из горлышка тут же, отойдя недалеко от касс.

-Гляди-ка,  - кивнула на нее кассирша, показывая своей товарке, - Во дает! Совсем стыда нет.

У Алены дрожали руки и зубы стучали о горлышко бутылки. Ничего, сейчас приедет Валера, он заберет ее, согреет, все наладится. Так, сжав двумя руками бутылку, она и переместилась в машину и, уткнувшись в воротник дубленки мужа, разревелась снова.

* * *

-Алло!

-Кирилл, это Инна!

-Да, Инна, здравствуй!

-Привет! Как ты? Не уезжаешь на Новый год? Я завтра собираюсь встретиться с Аленой, может, присоединишься к нам?

Разумеется, она не собиралась сводить его с Аленой. Даже и мысли такой не было. Но это – крючок, приманка.

- Вообще-то на завтра у меня были другие планы. А во сколько?

Инна стала прикидывать. Если они встретятся в одиннадцать,  то до двенадцати  Алена уже убежит и тогда…

-В начале первого, думаю.

-Я перезвоню завтра, хорошо?

-Хорошо, звони.

Она положила трубку и подумала, что он легко может перезвонить Алене, а не ей. Вероятно, он так и сделает. Она снова допустила ошибку. Хорошо, тогда как отвлечь их обоих? Мысли скакали одна за другой. Пузырек лежал в сумке, но как осуществить задуманное? В крайнем случае, Алена ответит за все! – решила Инна и легла спать.

* * *

         Алена потянулась в кровати. После допитой вчера бутылки дико болела голова, выходить никуда не хотелось. «Может, позвонить Инне и отказаться?» - мелькнула спасительная  мысль. Валера уже ушел на рынок. На плите оставил для нее сваренный кофе. Глеб в своей комнате играл в компьютерную игру. В гостиной стояла новая елка. Зазвонил телефон, где бы он мог быть? Достав трубку из кармана дубленки, Алена ответила.

- Привет! Ты собираешься? – голос Инны был бодр.

-А сколько уже времени?

- Десять минут одиннадцатого. В одиннадцать,  как планировали?

-Ой, Инн, в одиннадцать я  не успею, я только встала.

Инна  зажала трубку ладонью и выругалась.

-А во сколько успеешь?

- К двенадцати, не раньше. Ну хочешь, давай не сегодня, если у тебя свои планы, - Алена надеялась, что подруга перенесет встречу.

-Хорошо, жду в двенадцать, - сухо сказала Алена и положила трубку.

-Странно, - мелькнула у Алены мысль, - какое-то обязательное вручение подарка, уже и правда не хочется идти.

И все-таки пошла собираться. Приехавший  с продуктами Валера предложил подвезти ее. Алена отказалась:

- Тут по прямой на метро три станции, я туда и назад.

* * *

Кафе было на противоположной стороне. Пешеходный переход на площади в конце улицы: долго и холодно. В две полосы была длинная пробка, машины сигналили, но ничего не двигалось. Алена решила протиснуться между ними, сэкономив время. Оставалось пересечь полосу троллейбуса. Джипа она не видела. Удар был такой силы, что ее отбросило на тротуар.

         Инна постукивала ноготком по чашке с  остывшим кофе, глядя на часы. Алена не пришла и не отвечала на звонки. Кирилл тоже не перезвонил. «Хорошо, значит в следующем году», - подумала Инна, вышла из кафе  и побрела домой.

* * *

Птица билась о стекло. Она была небольшая, серая, похожая  на поползня. Как она попала в подъезд  этого дома в городе, было неведомо. Я стояла на третьем этаже и видела каждый удар ее о стекло. Глупая, она ударялась снова и снова, с размаха, вскрикивая по-своему, по-птичьи, от боли и бессилия. Окно было высокое, а я - маленькая, и мне было не достать до нее. Я протягивала руки, пытаясь поймать ее, вынести на улицу, на воздух, на волю. Но она только пугалась моих рук и поднималась все выше. Вот, ударившись в очередной раз, она осела на раму, я подтянулась, почти коснувшись ее крыла, но птица из последних сил взлетела, сделала круг над моей головой и  снова ударилась о стекло. Она упала на площадку возле моих ног. Теперь я могла взять ее в руки, но уже ничем не могла помочь ей. Тогда, помню, я плакала…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                                       Равнодушие

                Удара я не слышала. От улицы меня отделял металл кузова автомобиля и звуки Вивальди, теплыми волнами разливавшиеся по салону. Я, как любая женщина, постоянно смотрю в зеркало, правда, это левое боковое, и меня там никогда не видно. Девушку отбросило, и она упала на бордюр. Рыжие волосы поверх черной куртки.

         В общем-то видела я все от начала, от ее робкого протискивания между стоящими в пробке машинами, все так делают, когда лень идти до перехода. Две полосы она преодолела легко, а третья должна была быть свободна и всецело принадлежать троллейбусу, но в этот момент по ней спешил большой белый Land Cruiser по своим большим делам.

         Вивальди сменил ведущий, читающий стихи. «Ну, зачем ты так с Есениным?», - подумала я, отмечая, как нелепо переврали строчку. Девушка пошевелилась. Кажется, жива. Из двух машин впереди вышли люди, помахали руками и сели обратно. Констатировав, что ошалевший водитель джипа  вышел, толпа зевак собралась, я переместила правую ногу с тормоза на газ. Машина плавно тронулась.

* * *

-Нельзя же так с живым человеком! – Глеб уже полчаса ковырял завтрак в тарелке. – Мам, ну когда ты вечером будешь дома?

-Когда, когда, когда рак на горе свистнет, - себе под нос закончила Алена. Нужно отвезти Глеба в школу и бегом на работу, шеф, вероятно, уже приехал  в офис и ищет балансы. Если бы Валера не был в командировке, можно было бы попросить его отвезти сына. Как все не вовремя, еще праздники эти!

 На ходу зажала ухом телефонную трубку: - Да, я на работу бегу. Да. Вот и Глеб то же самое спрашивает.  Не циклиться? А как не циклиться, голова кругом. Ага, мне мешает жить мое чувство вины. Да, Инна, спасибо, я уяснила, давай потом только.

-Глеб, иди уже, опоздаем.

Привычная очередность: сын надевает обувь и куртку, берет портфель, она обувается, набрасывает на плечи шубу, берет кейс с документами. Потом откапывание машины из сугроба и несколько автобусных остановок до школы.

-Вечером тебя заберет папа.

-Мы с папой уже переиграли во все компьютерные игры и в шахматы тоже. А ты обещала меня научить на гитаре играть.

-Глебушка, попроси папу, пусть научит тебя играть на балалайке, насколько я знаю, он целый год в школе этому учился, - улыбнулась Алена. - Ладно, не обижайся, в выходной приготовлю вам что-нибудь вкусненькое и сходим в кино, может быть. Вот проект сдам и будет посвободнее со временем.

- Мам, а что за проект?

-Беги, потом расскажу. До вечера!

-Ты же опять придешь, когда я спать буду.

- Я зайду и поцелую тебя. Пока.

Поворот, еще поворот. Да что ж она не проезжает, вот копуша, пока  слева светофор, можно проскочить. А, ну да, учебная, еще и на меня катится. 

Что же делать с балансами? Сдать часть, остальные  пока оставить или поменять цифры в последнем отчете? Надо подумать вместе со Степаном Игнатьевичем, их отдел должен сдать документацию в срок, иначе... А что иначе-то? Уволить их не могут, такими сотрудниками не разбрасываются, и кто работать будет? А вот нервы потреплют изрядно, и к новому году премии не видать как своих ушей.

И с Глебом так нельзя! По несколько дней не видимся. Что это – утром пять минут!  И вечером иногда десять. А помочь, а расспросить? Кажется, что у него все в порядке, а я ведь и не знаю ничего о нем на самом деле. Да, учится неплохо. Да, в футбол свой играет. Музыкой вот хочет заниматься. А с кем дружит, что любит, что у него в голове….

И Инка еще подзуживает: не позволяй чувству вины поработить себя. А куда его деть-то? Отца последний раз навещала полгода назад. Непросто взять вот так, купить билет на поезд и уехать. Дня четыре надо минимум, а где их взять, дни эти? И получается, что у нее на близкого человека нет жалких четырех дней. Как вообще такое может быть? Она лучше знает привычки шефа, чем распорядок дня ребенка, пристрастия вредной Тамары Михайловны из соседнего отдела знает прекрасно, а что подарить отцу на Новый год – не может придумать. 

Валера, конечно, тоже много работает, но он мужчина, ему нужна цель, занятие, дело, но нужно и внимание, а она….Боже, и здесь тоже чувство вины. Еще Инка – психолог доморощенный! Недоучилась, консультировать не может, отыгрывается на мне. Жить для себя! А как, когда жизни этой два часа в сутки остается, а порой и того меньше. И всем нужно уделить время: хотя бы поговорить.

Когда нет собственных детей, можно говорить, что дети неблагодарны, не чутки, грубы, требуют только денег и внимания к себе, но когда ты всегда помнишь о том, что вот этот подросток  - тот малыш, которого ты катала в коляске, а до этого он был у тебя в животе, не можешь ты абстрагироваться и относиться к нему, как к неблагодарному и постороннему. Да и зачем? Когда он на самом деле ласковый и чуткий ребенок. Или это просто материнские чувства  кипят и никакой  объективности?

А Валера…ну почему я должна подозревать его во всех смертных грехах и искать что-то там, где ничего, может, и нет. Кому она нужна, эта правда? Искали ее некоторые, а потом…потом хоть вешайся. Вечерами он дома, днем в офисе. Телефонных звонков, смс, вроде, нет никаких. Ну что мне, в карманах рыться что ли? Фу, противно!

Резко вильнув вправо и нажав на тормоз, Алена остановила машину у аптеки, купила таблетки пустырника, выпила сразу четыре. Стеклоочистители раздражали то своей медлительностью, то шарканьем по стеклу с бешеной скоростью. Раздражали люди, перебегающие дорогу где попало, одетые во все черное, так что сливались с темью зимнего утра, дня и вечера. Полярная ночь – констатировала Алена.

         На работу она приехала вовремя, но Степан Игнатьевич был уже на месте и в нетерпении мерил шагами кабинет.

-Ну что, Алена Игоревна, мы с Вами делать будем?

-Отчеты сдавать, Степан Игнатьич, что же еще?

-А они у нас готовы?

-Готовы-то готовы, только я вот затрудняюсь….

-С чем же, Алена Игоревна?

-С решением, все ли их сдавать.

- А какие варианты?

-Если все, то нужно немного цифры подогнать, или просто часть оставить пока у нас.

- А велика ли разница? В цифрах?

-Да нет, не очень. В последнем отчете на пару позиций. В предпоследнем в пределах  десяти.

-Тогда, я думаю, лучше подогнать и сдать все, так будет проще. Меньше вопросов. Я тут еще подумал, Алена Игоревна, - шеф сделал паузу, -  а не сходить ли нам с вами в ресторан? Отметить удачный конец года.

-Степан Игнатьич, так корпоратив послезавтра общий, еще отчет подогнать и сдать. Времени совсем не остается.

Алена углубилась в сметы, а мужчина усмехнулся и, рассеянно разведя руками, сел в кресло у окна. Некоторое время они оба молчали, он смотрел в окно, Алена – в бумаги, затем он вышел из кабинета.

Еще этого мне не хватало, - она с силой захлопнула папку. Свиданья в офисе. Или вне его, разницы нет. Похоже, он даже не понимает, что я замужем и насколько он старше меня, и вообще… Работу менять не хотелось бы.

Мысли ее прервал телефонный звонок.

-Да, Инн. Да, на работе. А ты как? Где? Я даже еще не думала. А ты? Кофе? Мне нужно отчет сдать срочно, и шеф тут еще…ага, в ресторан. Зачем мне это? Ну что ты! Да, я неправильно живу, скучно, ты уже говорила. Давай завтра кофе выпьем где-нибудь, сегодня никак. Если Валера не успеет, мне еще Глеба забирать. Да. Хорошо, я позвоню.

Инна когда-то предлагала ей пройти что-то вроде теста, сесть, глубоко вдохнуть - выдохнуть несколько раз подряд и представить, чего бы ей хотелось больше всего. «Это как игра, - учила подруга. – Не стесняйся, не ограничивай себя ничем». Вот сейчас, отложив отчет, Алена глубоко вдохнула и представила себя далеко-далеко на острове. Там не было людей, только природа и тишина. Большие розовые цветы склоняли головы к ее лежаку, а Алена подставляла тело солнцу, а потом бежала к воде и смеялась. «Ни сына, ни мужа. Наверное, это плохо. Или я просто очень устала».

В дверь постучали. Алена придвинула отчет и сказала: «Войдите!»

* * *

Пальцы снова  и снова набирали знакомые клавиши-цифры, сотовый оператор неизменно отвечал: «абонент недоступен».  Его нет в городе? Он не хочет разговаривать со мной? Почему? Что я ему сделала?

Она никогда не думала, что тишина имеет свой цвет и запах. Утром она прозрачно-серебристая, немного звенящая, после чашки кофе – устойчиво-фиолетовая, в машине или в метро серая, либо окрашивается цветом ауры подходящих близко людей в общественном транспорте. В офисе она желтая. Пахнет свежей канцелярской краской. Вы спросите – ну какая же может быть тишина в транспорте или в офисе? А вот такая, даже уши закладывает, звук усиливается, словно это уже звенят не серебристые колокольчики, а кто-то  сильный, могучий раскачивает тяжелый многопудовый колокол…

         Хуже всего вечером. Тишина становится густой и темной. Иногда в стекло ударяется ветка дерева, растущего перед домом,  и нарушает тишину. Но от этого только страшнее. Какой-то первобытный страх вползает в щели комнаты, заставляет девушку сжиматься в кресле, становиться невидимой, недосягаемой. Иногда она сидит так всю ночь, а утром уже не слышит колокольчиков, засыпает в дороге. Попытки ночевать вне дома, на мягкой постели с новой зубной щеткой, заботливо предложенной хозяевами, не приносят радости избавления, а лишь досаду по утрам, что нет под рукой каких-то своих вещей и дольше ехать до работы.

         Отпуск тоже не спасет от того чудовища, что останется охранять дом, придется вернуться и снова корчиться в кресле. В выходные бежать к родителям – ночевать рядом с людьми. Мелькает мысль: «Я спасена!» Дом, где ты вырос – все-таки возможность отогреться, пусть и временная. Вторая мысль оглушает сильнее гонга: «Они все умрут, дом будет пуст. Тебе придется войти сюда одной. Ты сойдешь с ума».

Нужно звонить, я должна ему позвонить. Андрей поможет мне.

* * *

         В кабинет вошла Тамара Михайловна, выглядела она устало.

-Алена, Вы отчетом занимаетесь? Еще не закончили?

- Нет еще, Тамара Михайловна, немного осталось.

-Я с Вами посоветоваться пришла.

Это было не похоже на Тамару Михайловну, вечно отпускающую колкие шутки в адрес коллег. Алена кивнула на кресло:

- Да Вы присаживайтесь.

-Я вот о чем хотела спросить, Алена Игоревна. Вы только не подумайте плохо, но Вы работаете со  Степаном Игнатьевичем в постоянном, так сказать, контакте.

-Что Вы имеете в виду? – Алена было подумала, что Тамара Михайловна подслушала их утренний разговор про ресторан, с нее  станется.

-Ничего плохого. Просто Вы больше с ним общаетесь. А я…я просто хотела поздравить Степана Игнатьевича с Новым годом, но не знаю даже, что ему нравится, что он любит. Не могли бы Вы мне что-нибудь посоветовать?

Алена поняла, что Тамара Михайловна смущается и сделала вид, что задумалась.

-Степан Игнатьевич любит футбол, зеленый чай, баню. Или для машины ему можно что-нибудь подарить, освежитель там, например. Или рубашку с галстуком, правда, размера я не знаю, если только на вскидку. Или только галстук.

Тамара Михайловна засуетилась, стала подниматься с кресла:

-Спасибо Вам, Алена Игоревна, я последую Вашему совету, спасибо большое!

Женщина вышла. Алена усмехнулась: «Ну вот, Степан Игнатьич пристроен, это хорошо, одной проблемой меньше». Она закончила отчет, сложила папки в стол и поехала домой.

Валера  забрал Глеба из школы. Когда Алена вошла домой, они сидели на полу и собирали  модель самолета.

-Привет! – прозвучало в два голоса.

-Привет-привет! Как вы тут? Как съездил? - Алена чмокнула мужа в щеку,

потом повернулась к Глебу и сделала то же самое. – О, какой у вас самолет! А елку мы будем наряжать? Осталось три дня всего, завтра уже двадцать девятое декабря.

-Нарядим, дел-то, - отозвался Валера. – А где у нас елка?

- В том году не ставили, уезжали же. До этого живую заказывали. На шкафу наверное, лежит. Посмотри.

Елка была старая, с тощими ветками (язык не повернется назвать это лапами), хранившаяся когда-то в сарае, отчего некоторые ветки ее были обгрызаны  мышами. Инструкция по сборке тоже была частично съедена грызунами, поэтому подставку приходилось собирать «на ощупь», т.е. путем логических прикидок.  Раньше все это делала Аленина мама, сборка елки была целым ритуалом: Зинаида Семеновна смотрела в инструкцию и командовала дочери, что с чем соединять. После ее смерти елка, игрушки и дождик лежали на шкафу, и никто не знал, с чего начать.  Провозившись с час с подставкой и нижними ветками, Алена бросила ветки на пол: «Я все руки исколола об эту рухлядь. Мы что, не можем купить нормальную елку?»

-Я подумал, что она дорога тебе, как память о маме, поэтому ты хочешь поставить именно эту елку. Если бы знал, давно бы ее выбросил на помойку.

- Ты мог купить новую, не выбрасывая эту.

- А зачем нам две елки? К тому же, выбор сейчас огромный, можно пойти и купить. Хочешь, поедем сейчас в ближайший магазин?

У Валеры вдруг зазвонил телефон, он взглянул на экран и убрал телефон в карман.

- Не хочу я никуда ехать, - взвилась Алена. – Я вообще ничего не хочу.

-она ушла в кухню и захлопнула за собой дверь.

«Вот оно, началось», - подумала она, отдышавшись.

* * *

«Абонент временно недоступен», - уже две недели отвечал сотовый оператор. Она поняла, что он уехал. Без нее, но с кем? А разве он должен был уехать с ней? Ведь между ними ничего нет. Они просто знакомые. Или нет? А тогда, когда она слишком много выпила на даче у друзей, было что-то? Спрашивать стыдно и глупо.

Андрей назначил встречу в четверг, попытался обнять на пороге, она отстранилась.

-Что-то случилось?

- Да, случилось. Я не могу спать.

- И есть тоже? Это любовь, вероятно, - он усмехнулся. - А меня ты любила или так, развлекалась?

-Андрей, ты врач, и я пришла к тебе, как к врачу. Мне плохо, я не справляюсь сама. Это не любовь. И любовь тоже.

-То есть?

-То есть я люблю человека, который не любит меня, - все банально. Я вижу его и схожу с ума. И я не понимаю. Кто или что мешает нам быть вместе. Но самое страшное – не это. Я не могу спать в своем доме. Эта тишина! Я так хотела ее. Так ждала. А сейчас я боюсь. Я с ужасом жду вечера, когда она становится темно-синей, густой, обволакивает меня и давит.  Я понимаю, что это глупо, что я  - взрослый, умный человек, но я теряю волю, рассудок, не знаю, что еще…

-Расскажи, как это началось?

- Я не знаю. Не помню.  Все было хорошо: мне нравилось слушать музыку, смотреть кино, приглашать в гости друзей, а потом вдруг и музыка, и кино, и гости – все исчезло, а осталась лишь она. И мне тоже было хорошо.

-А потом?

-А потом я поняла, что живу я лишь утром и днем, а  вечером превращаюсь в напуганного зверька, мечущегося по квартире,   ищущего звуки и боящегося их одновременно.

-Попробуй описать то, что тебя пугает.

-Я уже описала

-Что-то еще?

-Пустота. Молчание.

-Ты считаешь, что пустота может говорить с тобой?

-Нет, я же не сумасшедшая.

-Я не говорил этого, я просто пытаюсь помочь.

-Я знаю, – она опустила голову, волосы упали  на лицо. – Я так устала бороться с пустотой.

-Ты борешься с собой, этот страх внутри тебя.

-Я знаю. Ты не можешь мне помочь.

Она встала. Вдруг зазвонил телефон. Она сбросила вызов и вышла из кабинета.

* * *

Алена не знала, что сделать, чтобы успокоиться. Дождаться вечера, когда он уснет и посмотреть номер, а заодно проверить смс? Но это же подло. Нет, она не станет этого делать. Спросить прямо?  Услышать ложь и предупредить, что она догадалась? Надо позвонить Инне.

- Привет! Ты что не отвечаешь? У меня тут…в общем, у Валерки, кажется, кто-то есть. Да, сбросил при мне вызов. Я? Ты с ума сошла? Нет, не могу. Что делать – то?  Ладно, попробую понаблюдать пока. Завтра встречаемся, как договорились. Да, хорошо, пока.

Алена положила трубку и вышла из кухни.

- Валер, извини, у меня на работе сложности, вот и вспылила из-за ерунды. Поедем, правда, посмотрим новую елку, а?

-Хорошо, мы как раз самолет закончили. Глеб, поедем за елкой?

-Да, пап.

-Вот и хорошо. А по дороге эту выбросим.

Елку купили высокую и пушистую, почти три метра, под потолок. Выбирали долго, Алена хотела серебристую, Глеб – сосну, но Валера объяснил им, что они за ЕЛКОЙ пришли, вот и купили елку в итоге. Когда вошли в квартиру, Валера посетовал, что забыл купить сигарет и вышел в магазин. На кухонном столе лежала начатая пачка. Алена взяла ее и убрала в шкаф.  Потом прошла в комнату и стала обшаривать один за другим карманы пиджака. Вытащила платок, положила обратно. Так, чек за бензин, за телефон, больше ничего. Дальше были брюки. Еще один пиджак. Когда в замке повернулся ключ, Алена уже была в коридоре.

Ужинали молча. Когда Глеб пошел спать, Алена присела к нему на постель:

-Глебушка, мы так редко видимся, рассказывай  мне иногда, что происходит у тебя в школе, хорошо? Мне же интересно, чем ты живешь, с кем общаешься. С кем ты сейчас дружишь в классе?

-Мам, сегодня в школе одного мальчика избили.

-Господи!..

-Не из нашего класса, из параллельного. Повалили на пол возле учительской  старшеклассники и били ногами. А несколько учителей выходили и ничего не сделали. А потом его увезли на скорой и, говорят, зашивали бровь или еще что-то.

- Как это, молча мимо прошли? И никто не вмешался, не заступился?

-Мам, мы с Вовкой были там, видели. Я жалею, что не вмешался, я испугался тогда. Сейчас …

-Вы и не должны были вмешиваться, на это есть взрослые.

-Мам, но я…

-Ты никогда не лезь, а то и тебе будут потом голову зашивать! У вас в детском саду была девочка, сама влезла под качели, ей потом все лицо зашивали, но она сама виновата.

- Мам, а если я…

- Если ты не будешь нарываться, лезть к старшеклассникам, с тобой ничего не случится.

-Но он не…

-Спокойной ночи, Глеб, я очень устала, завтра еще поговорим.

Алена  прикрыла дверь,  прошла на кухню, налила кофе.

Мысли ее были в левом кармане последнего непроверенного пиджака.

А Глеб так и не мог понять, почему, когда бьют беззащитного, не нужно лезть? И что будет, если завтра его будут бить ногами – все остальные пройдут мимо? И почему его родная мама так рассуждает? Видимо, она не поняла, он как-то неправильно рассказал. Попробую завтра рассказать правильно, - подумал Глеб, и с этой мыслью уснул.

Алена сидела на кухне, механически накручивая на палец прядь рыжих волос, глотала кофе  и думала, спит ли Валера. Если да, то что ему снится?  Если нет, то…она боялась зайти в комнату и понять, что он не спит. Боялась сорваться, ведь она еще ничего не знает. Или знает, чувствует? Она подумала, когда последний раз они с Валерой оставались одни: ходили в кино, в ресторан, ездили в отпуск? Работа, кредиты забирали все время и силы. У нее. А у него? Она достала спрятанные ранее сигареты, открыла окно и затянулась. Она не курила лет пятнадцать. Так, баловалась в старших классах и после школы. Рукой смахнула дым, выбросила окурок в унитаз и решительно пошла в спальню. Валера  ровно дышал во сне.

* * *

Как они познакомились? Она четко помнила ту минуту, когда ей представили его: «Это Кирилл». Голова как-то закружилась, и жизнь пошла на новый виток. На этой даче друзей все кружилось как в карнавале, люди мелькали, дни текли, и, казалось, нет конца веселью. Кирилл приехал позже остальных, был серьезен, приглядывался к незнакомым людям. Они много разговаривали, гуляли по территории, пили и танцевали. Ту ночь она не помнила, проснулась уже у него в номере. Просто он не знал, в каком она…Ну да, ну да. Ничего такого. А ей хотелось остаться. Совсем. Быть с ним без всех этих людей. В этот день они вернулись в город, он подвез ее к дому, сказал «до встречи». И не позвонил. Она позвонила первая, ведь женщина может так и не дождаться первого шага мужчины, приходиться наступать ему на ноги. Они встретились в центре и выпили кофе. И он снова не позвонил. А теперь абонент недоступен. А она…нет, она не могла представить, что больше не увидит его. Взяв у подруги телефон  знакомой гадалки, она отправилась уточнять цену своего счастья.

«Бабушка» сидела в подвале. Она оказалась довольно молодой женщиной без всяких стеклянных шаров и сушеных лягушек. Взяла за руки, сказала, что немного барахлит печень и желудок.

-Что Вы хотели узнать у меня?

-Э..в общем-то, я пришла из-за одного человека.

-Напишите имя на бумаге. У Вас есть его фотография?

-Нет, фотографии нет.

-Тогда имя.

-Вот.

- Красивый. Умный. Но к Вам он равнодушен. У него кто-то есть. Женщина, рыжая, длинные волосы. С ним не живет, но он не может ее забыть. Она…да, она замужем.

-А я могу как-то переключить его внимание?- она замялась.

- В смысле – приворожить?

- Ну…в общем, да.

-Вы уверены, что этот человек Вам нужен?

- Я как помешанная. Я не могу не видеть его. Не знаю, что со мной.

-Подумайте. Этим Вы можете навредить ему. Да и себе тоже. Если решитесь, приходите в среду вечером сюда же, я дам Вам средство. Это будет стоить, цифру она написала на бумажке, но девушка уже доставала кошелек.

- И запомните: пузырек на три дозы, паузы – не меньше двух дней, если выльете  все сразу – он может умереть. Если выпьет кто-то другой, тоже будет беда.

* * *

В девять утра Алена была уже на работе. Глеба сегодня в школу завезет Валера. Тревожность не проходила. Она удержалась от просмотра его телефона, но руки так и чесались. Достала папку с отчетом: «Надо уже сдать его и забыть!» В коридоре она встретила улыбающуюся Тамару Михайловну: «Я последовала Вашему совету, Алена Игоревна! Кажется, Степану Игнатьевичу понравился подарок!»  и она протанцевала дальше по коридору мимо остолбеневшей Алены. Заглянув в кабинет шефа, Алена удержалась от того, чтобы прыснуть: на шее Степана Игнатьевича болтался розовый галстук с рисунком в виде серебряных оленей. Он удивленно разглядывал это чудо, но, видимо, все же был тронут вниманием коллеги.

-Я пошла сдаваться!

Степан Игнатьевич показал, что будет держать кулаки,  и вернулся к созерцанию серебряного стада.

Алена шла по коридору, заглядывая в кабинеты, где вовсю шла подготовка к Новому году: наряжались небольшие офисные елки, под них ставились Санта-Клаусы, Снегурочки и бутылки с шампанским. На стены вешали мишуру, готовые поздравления, гирлянды, которые держали симпатичные обезьянки, самодельные газеты с фотографиями сотрудников. В общем, жизнь кипела. Алена постучалась и открыла дверь. Руководитель отдела - Игорь Юрьевич разговаривал по телефону, жестом пригласил присаживаться.

-Да, и Вас с наступающим! Всего доброго! До свидания!

Он отложил трубку.

-Здравствуйте, Алена Игоревна! Принесли долгожданный отчет?

-Да, Игорь Юрьевич, простите, что задержалась, работы было много.

-У нас у всех ее много, - и кто бы мог подумать после этой фразы, что начальник отдела работает полдня, а потом уезжает к себе на дачу париться в бане.

-Я знаю, Игорь Юрьевич, мы все стараемся для общего блага. Я могу идти?

-Подождите. Он открыл папку, но Алена не переживала, он вряд ли поймет что-нибудь в цифрах, таблицах, схемах. Все это начнут читать-сверять в середине января, а в праздники можно спать спокойно.

А почему, собственно, она вообще должна беспокоиться? Потому что ее заставляют  менять данные в отчете?  Ну, прямо-таки «заставляют»? Скорее, просят. А она может отказаться? Может, конечно, вместе с заявлением об уходе. Начальству нужны удобные работники. А ей нужна работа, и зарплата. Зачем вообще об этом думать? Нужно просто выйти из кабинета и заняться своими делами. Встретиться с Инной, наконец, и попить кофе.

- Хорошо, Алена Игоревна, - Игорь Юрьевич оторвался от созерцания цифр, - Вы можете идти. С наступающим Вас! Впрочем, завтра ведь корпоратив, еще увидимся.

-Да, до завтра, Игорь Юрьевич!

Алена вышла. «Интересно, она моложе меня? Наверное, моложе. Наверняка парикмахерша или маникюрша». Она автоматически кивала головой проходящим мимо коллегам. «Интересно, где они встречаются? Впрочем, неважно. Интереснее – когда? В рабочее время? Надо позвонить Инне, может, она подскажет что-то дельное». Алена полезла в карман за телефоном и в этот момент он зазвонил.

- Да? Добрый день! Кто? А, да, помню, конечно. Рада тебя слышать! Сегодня? Знаешь, у меня сейчас встреча в районе  двух – трех часов дня. Где-то в центре, я думаю. Позвони, как освободишься, я скажу адрес. Да, хорошо. До встречи!

Она набрала Инну.

- Привет! Ну что, мы встречаемся? Да, еще один старый знакомый позвонил, хочет к нам присоединиться. А мне нужно с тобой поговорить до него. Он? Приятель друзей, в студенческие годы были в одной компании. Говорят, даже был в меня влюблен. На Павелецкой? Кольцевая или радиальная? Ладно, подъеду. Ну, через час точно. Кафе «Эль Гато»? Хорошо, не найду-позвоню.

* * *

Отчего-то ей показалось, что он может вернуться именно сегодня, и вполне вероятна была их встреча утром на Белорусском, куда приходил экспресс из Шереметьево.  Она не знала, улетел ли он самолетом, уехал ли на машине, не знала ничего вообще, но идея с экспрессом показалась ей убедительной. Нет, не все потеряно, ведь он мог прилететь в Домодедово, а я стою как раз возле Павелецкого вокзала, а он… вполне возможно, что он сейчас идет от красненькой змейки-экспресса к метро. Она бросилась к вокзалу, расталкивая толпу: «Ну же, скорее!», протиснулась в двери подъезда, рванулась туда, где сквозь железные ворота пропускали пассажиров экспресса. По эту сторону стояли встречающие. Возле перрона отдыхали сразу два красненьких экспресса – это уже два шанса из ста или из миллиона. Она прижалась к железной решетке и жадно вглядывалась в лица, выискивая знакомую фигуру с синей сумкой. Люди сплошным потоком проходили мимо. Вот прошел парень с большим белым медведем в руках. Медведь был очень странный, каждая его шерстинка торчала нахохлясь, словно колючая снежинка, отчего вид у медведя был вовсе не дружелюбный, а словно наэлектризованный. Вот девушка с большим малиновым чемоданом, ее встретил парень и прижался к ее губам в поцелуе. Вот еще и еще встречающие отлавливали своих, долгожданных. Молодая пара встречала друзей – других таких же молодых и счастливых. У всех какие-то вещи, подарки. До Нового года остались считанные часы. Людей становилось меньше, и вот уже  последние пассажиры экспресса покинули перрон, ворота стали закрывать. А она  все еще стояла, ухватившись за кованую створку, в животе было пусто и холодно.

«Вам плохо?» - спросил сотрудник вокзала.

Она отрицательно покачала головой и побрела обратно на площадь. Она переходила от ларька к ларьку, скользя взглядом по маленьким обезьянкам – символам наступающего года и большим уродливым гориллам – тоже символам чего-то неизбежного. По упаковкам с чаем, по разнокалиберным коробкам конфет и прочей предпраздничной мишуре, рассыпанной на лотках. Наверное, можно было бы что-то купить, кого-то поздравить. Она поняла, что ей в другую сторону только  когда дошла до конца улицы. Давно кончились палатки, по правую руку тянулись унылые серые здания, пахло общественным туалетом, обозначенным впереди «М/Ж». Запах вернул ее в реальность, она вздрогнула и повернула назад.

* * *

В кафе было сильно накурено. Алена поморщилась. Вечно Инна забывает, что она не курит. Подруга сидела в дальнем углу и казалась расстроенной.

- Привет! Что-то случилось?

-Нет, с чего ты взяла? – взгляд Инны был отстраненный.

-Ну, ты явно где-то не здесь.

-Я тут. Что там у тебя с Валерой? Рассказывай. Ну, пока только пара неопознанных звонков. Но у меня такое ощущение, что я до этого просто спала и ни на что не обращала внимания. На него тоже. И вся эта ситуация – естественное развитие событий. Только что делать – не знаю. И хочется убедиться и не хочется.

-Подожди, ну ты смс-то посмотрела? Входящие? Номер записала?

-Нет, я не влезала в его телефон. Это неправильно, нечестно.

-А он честно? А жене изменять, пока она на работе день и ночь пашет честно?

-Инн, не трави, а.

- Что, Инн! Я помню, как меня зовут. А он помнит? Он тебя ночью чужим именем не называл еще? Ну, жди, назовет.

-Я ночью сплю крепко, иногда прямо на диване в гостиной засыпаю, до спальни не дохожу, сил нет.

-Вот-вот, на диване. А она доходит. И, может быть, до твоей спальни.

-Ну, нет, не может быть!

-Почему не может! Дачи у вас нет, лишней квартиры тоже, за эту только-только кредит отдали. Где тогда?

-Ну, у нее может или в гостинице.

- Надо все выяснить и поговорить с этой профурсеткой по душам.

-Инн, может и нет ее… А если есть, волосы драть что ли? Ты посмотри на меня, я что, похожа на медузу-горгону?

- Нужно уметь постоять за себя!

- Я верю, что все складывается в жизни так, как должно. Если счастье Валеры – быть с другой, значит, так будет. Если мое - с другим, оно тоже случится.

О, вот, может мое счастье к нам едет или твое! – Алена улыбнулась. – Алло, да, Кирилл, да, я на Павелецкой, кафе «Эль Гато», знаешь? Это, если ехать с Дубининской, то по левую руку на Садовом кольце. Если по Садовому, то на внешней стороне. Да, ждем!

-Давай закажем еще кофе! Инн, ты меня слышишь?

- А, да, слышу. Я буду латте.

-А ты не веришь в судьбу?

-Я? Знаешь, мне кажется, иногда нужно помогать тому, кто не вовремя отвернулся. То есть как-то корректировать  события.

-И как ты их скорректируешь?

-Ну, кому позвонить, кому помочь – подсказать что-то. Или просто убедить, что так будет лучше для человека.

-Ну, хорошо, ты советуешь одно, а он делает другое. Ты считаешь, что для него будет лучше вот так, а он так вовсе не считает.

-Ну что ты ко мне пристала? – Инна повысила голос. – Не знаю я. Тогда силой!

-В смысле – силой?

-Насильно делать людей счастливыми.

-Это как?

- Это делать, как считаешь нужным, а потом сами поймут, что ты желала им добра и счастья.

-Ну, ты даешь? – Алена отпила из чашки. – То есть ты вот сейчас решишь, что мне лучше бросить работу, отдать сына в интернат и выйти замуж за иностранца и силой будешь это воплощать в мою жизнь для моего же счастья?

-Да при чем тут ты! – Инна  воодушевленно посмотрела в окно. – Вот, например, молодой, красивый входит сейчас в эти двери и идет вон к той уродине, сидящей за твоей спиной.

Алена обернулась: «Девушка как девушка, зачем ты ее обзываешь?»

- В общем, к этой вот прыщавой девушке с жиденькими волосенками  и кривыми ногами он и идет. Ну и где справедливость в этом мире?  А я хочу, чтобы он шел сюда, к нам.

- И как ты его заставишь?

-Ну, для начала можно уронить что-то или толкнуть нечаянно, помощи попросить, еще что-то придумать. Чтобы познакомиться. Потом надо как-то добыть телефон и уже активно действовать.

-Ин, я раньше за тобой такой активности не наблюдала что-то.

-А это я решила, что чем всю жизнь ждать, пока тебе твое счастье с неба свалится, а всем плохим людям отольется, лучше один раз купить дубинку и бабахнуть им всем по голове!

-Я даже не знаю, что тебе на это ответить.

-А нечего отвечать, потому что я права. Вот ты. Сидишь и думаешь: судьба. Вот уйдет Валерка к двадцатилетней, а ты будешь сидеть в шестьдесят лет  одна в коммуналке и жалеть, что ничего не сделала.

- Может быть ты и права, но лишь отчасти. Потому что нельзя дубинкой направо и налево размахивать.

- Кто ж говорит, что направо и налево, нужно бить точно в цель. Нельзя быть нюней, как ты.  Я всегда тебе говорила….

Инна замерла, глядя за спину Алены.  Та тоже обернулась.

-Вот вы где. Добрый вечер! – поздоровался Кирилл.

-Привет! Сколько лет, – улыбнулась ему Алена.

-П-привет.

-Вот так встреча! – обратился Кирилл к Инне. – Вы знакомы? – этот вопрос был адресован  Алене.

-Да, это моя подруга Инна, но я так понимаю, что вы тоже знакомы.

На Инну было страшно смотреть. Она как-то вдруг уменьшилась в кресле, быстро допила остатки кофе и, пробормотав: «Ну, мне, наверное, пора», попыталась встать.

-Тебе же никуда не нужно. Оставайся! Расскажите, где вы познакомились? – удивилась Алена.

- Отмечали прошлый новый год на даче у общих друзей. В общем-то, вот и все. А ты все хорошеешь, Алена! Сколько лет мы не виделись?

- Года три, наверное. Последний раз на дне рождения Степы Вакина, помнишь?

-Да, время как летит! Кстати, я у него и узнал твой телефон, ты же поменяла номер. Поэтому я не мог дозвониться.

- Да, у меня украли в метро телефон. Кирилл, а что ты ничего не закажешь? Мы бы тоже еще выпили по чашке кофе. Да, Инн?

Но девушка не ответила. Она думала лишь о пузырьке, стоящем на тумбочке в квартире далеко-далеко от кафе.

* * *

- Спасибо, что подвез, - Алена вышла из машины и пошла к подъезду.

Кирилл смотрел, как она нажала кнопки домофона, как открыла и закрыла за собой дверь. Потом выехал из двора и поехал прямо.

- С кем ты была? – Валера никогда не был ревнив, и подобная встреча  на пороге спустя тринадцать лет после свадьбы удивила Алену. - Кто тебя подвозил?

-Знакомый. А что случилось?

- Ты проводишь вечера со знакомыми мужчинами? И часто?

- А ты с кем их проводишь? – взвилась Алена. – А дни? Кто тебе звонит, чьи звонки ты сбрасываешь  тайком?

- А что вдруг тебе стало это интересно? Столько лет тебе до меня не было никакого дела! Только отвези-привези-купи. Она у нас бизнес-леди, она такая занятая. А есть девушки попроще, подоступнее, понежнее.

- Вот и катись отсюда к доступным, видеть тебя не хочу! – Алена закрылась в ванной, пустила воду  и зарыдала. Ну, вот и выяснили. «Есть!» Алена пыталась понять, что она чувствует: боль? обиду? непонимание? Пустота, только пустота внутри, словно тело – огромный пузырь, в который налили воды. Вода перекатывается, булькает, и все. «Хочет – пусть уходит. Не хочет – пусть остается, мне все равно».

- Лен, - в дверь постучали. Ну чего ты там сидишь? Выходи! Давай спокойно поговорим.  Я как увидел тебя с этим, на машине, разозлился жутко. Дело не в том, что я святой. За эти годы была ерунда всякая. Лен, но я тебя люблю. И вдруг ты…

Алена прислушивалась, завернув кран.

-Ты же вечно такая неприступная, занятая. Мы уже несколько лет никуда не выходили вместе.

Алена открыла дверь: «То есть у тебя все эти годы была «всякая ерунда».  И я не закатывала тебе скандалов. Я, как ты говоришь, была занята. Да, я работала, отдавала долги. Надеюсь, ты в это время не таскал своих шлюх в мою постель?! А я за десять лет один раз невинно  выпила кофе с сокурсником, это уже преступление. Да как ты смеешь вообще мне что-либо высказывать?!» Она рванулась по коридору в комнату, открыла шкаф и стала доставать рубашки и пиджаки.

-Забирай свои вещи и уматывай к своим парикмахершам-маникюршам!

-Почему к парикмахершам? – Валера усмехнулся, несмотря на серьезность ситуации.

-А кто она?

- Лен, важно, кто ты и кто я. Давай поедем в отпуск? Вдвоем.

От неожиданности Алена бросила вещи на кровать и села.

- Поедем, а? Отдохнем, побудем вместе. Все наладится.

-Я не знаю. Смогу ли я поехать с тобой.

Валера сел рядом и обнял ее: «Ну что ты, мы же семья. Сейчас Глеб вернется от Сашки. Ну, перестань!»

Слезы катались и катились по щекам. Наверное, это вся вода изнутри выходит наружу, и потом станет сухо и солнечно.

* * *

Сегодня тишина была сиреневой. Она легла слоями на занавески, подоконник, стол. Казалось: протяни руку – и ты зачерпнешь сгусток, сможешь вымазать щеки, руки, тело чудесной мазью. И - кто знает – что будет дальше? Между тяжестью и невесомостью не такой большой разрыв. «Хотя нет, мне больше по вкусу цвет майской сирени, этот темноват, темно, очень темно».  Андрей не помог, никто не помог, я сама могу себе помочь! Она кинулась в коридор, схватила сумку, стала рыться в ней, выкладывая вещи прямо на пол. Вот!

Инна сжимала пузырек в левой руке, а правой продолжала рыться в сумке.

-Где же эта бумажка? Я же записала, сколько нужно наливать. Половину? Кажется, половину. Нельзя все. Но я все равно его не увижу. Вчера он сделал вид, будто меня не знает вовсе, а ей комплименты отвешивал. Рыжая! Ну конечно! А она меня тоже за нос водила: у мужа любовница. А сама шашни водила с Кириллом,  хороша же я, верила подруге! Ну, они оба поплатятся, ох поплатятся. Другому нельзя, другому нельзя…Если он не появится, я сначала разберусь с ней. Сегодня звонить бессмысленно, они высадили Инну у метро, и он повез Ленку дальше, до самого дома. Сидят, наверное, сейчас у подъезда в машине, обнимаются.

Злоба била через край, расплескивалась вокруг небольшими лужицами, наступать в которые было бы опасно. Хорошо,  рядом никого не было. Хорошо ли? Инна убрала пузырек в сумку, включила музыку и, улыбаясь, стала танцевать.

* * *

Утром Алена с Валерой  поехали за билетами. Взяли путевку на Бали, номер на двоих четыре звезды. Алена чувствовала себя странно. Еще вчера она думала об отчете, о том, с кем изменяет ей Валера, что делать все праздники в квартире с этим человеком, который ее не любит. А сейчас…сейчас она тоже об этом думала. То есть в голове была каша, но она знала, что будет солнце, море, что муж ее любит, если едет с ней за тридевять земель и хочет помириться. И она позволила себе немного забыться и пустить все на самотек. Они зашли в кафе, сели у окна. В сквере было много снега, и дети лепили снежки и просто возились в сугробах.

-А помнишь, когда Глеб был маленький, ты уехала с ним на лето на дачу? Мне было так одиноко без тебя. Но я не мог признаться, это показалось бы тебе смешным, я ведь взрослый мужчина, а хнычу, как ребенок, оставшийся без мамки. Но я подумал тогда, что не нужен тебе, не жизненно необходим.

- Валер, наличие маленького ребенка сводит личные нужды к нулю, остается лишь необходимость: одеть-уложить-выгулять-покормить. Нет сил даже на себя. Наверное, это понятно лишь женщинам.

- Да нет, головой это как бы можно понять, но остается что-то. Осадок что ли. 

-Да, за долгие годы накапливается толстый слой осадка. Думаю, не стоит вдруг начинать его мешать столовой ложкой.

-Да, наверное, не стоит. Но, может быть, есть смысл обсудить какие-то вещи, чтобы лучше понять друг друга?

- У нас будет время. Я не могу сразу, столько всего…

- У тебя во сколько корпоратив?

-В четыре. Еще есть время.

- Давай заедем, купим что-нибудь к предстоящему отпуску.  Купальник, шляпу, сандалии. Что ты хочешь? Хотя, думаю, и там можно будет купить.

-Лучше там, это всегда память. Помнишь, как я купила огромную сумку с рыбами в Эмиратах? Или смешные футболки со слонами в Тайланде.

-Да, а я очки и шлепанцы из соломки.

Если  бы кто-то смотрел со стороны улицы, то увидели бы за столиком  мужчину и женщину, они смеялись и смотрели друг на друга так, словно не виделись последние десять лет.

* * *

-Ален, привет! Как ты?  Ты не отвечала. Что-то случилось? Валерка? Здорово. На Бали? Я тут, знаешь, подумала, что вчера забыла привезти тебе подарок. Ты как раз дорожный утюг хотела, вот и возьмешь с собой. Пересечемся завтра? Ну, с утра. Хорошо, поближе. Да. Пока.

Врет она все! Не мог Валера ее на Бали позвать, это она с Кириллом едет, сто процентов. И вообще, что в ней все находят? Алена полновата, ну, волосы рыжие, лицо обычное. Обойдется без Бали, и так ее Валерка в кучу стран свозил. Не видать ей Кирилла! Лицо Инны скривилось, глаза так и буравили пустоту, в которой ей, вероятно, мерещилась лучшая подруга.

* * *

         Корпоратив – то, что никогда не начинается вовремя, точнее, это мероприятие вообще расплывается во времени. Наполнять рюмки втихушку начинают часа за два до начала, потом речь руководства, а дальше как пойдет.  И вот уже немного выпивший Игорь Юрьевич идет на трибуну, улыбается всем присутствующим, шлет воздушные поцелуи и перечисляет все, чего бы он хотел от работников в новом году. Ну и немного радостей – самим работникам! Ему аплодируют, но на самом деле он уже никому не интересен. Всю последнюю неделю коллеги мечтали о выходных, и сейчас был слышен громкий смех, звук открываемого шампанского, вопросы: «А Вам что наливать?». Запах мандаринов разливался в воздухе  приближением новогодней ночи, кто-то дернул хлопушку – веселье началось!

«Вы себе не представляете, - говорила Тамара Михайловна соседке по столу. – У них было уже трое детей, и вдруг он ушел к француженке. А она оказалась убийцей, она до этого двоих мужей отравила. Это мой любимый сериал, - отвечала она на недоуменный взгляд Алены, - в  семь часов по третьему каналу. И продолжала: и вот она уже готовилась и ему бросить яд в стакан, но вдруг ворвалась милиция, ой, да, полиция, и ее повязали. Кто вызвал? А, вызвала Катя, его жена, она почувствовала, что ему угрожает опасность. Женская интуиция… Степан Игнатьевич, добрый вечер! – Тамара Михайловна оставила соседку в покое. – Не проходите мимо. Давайте с Вами потанцуем!»

«Пошла ва-банк, - улыбнулась Алена. -  Да уж, сериалы, кругом сериалы».

«А моя сидит ревет, - послышалось с другой стороны. – Ну да, уже чемодан собрала. Говорит, звал на острова, такая довольная ходила. Дверь закроет и щебечет там с ним по телефону. Говорю: «Как звать-то хоть твоего хахаля?» А она: «Да ладно, мам, тебе его никак не звать». Я сразу поняла, что женатый. В выходные дома сидит. Говорю: «Ты чего не выходишь никуда?» А она мрачная такая – юрк в комнату и сидит за компьютером или телевизор щелкает, а видно же, что   не смотрит, просто пультом играет, чтобы руки занять. И вот, значит, чемодан сложила, ну что у нее там – тряпье нехитрое: купальник, парео какое-то -знать не знаю, что это,  тапочки резиновые, а он позвонил, видать, и отбой дал.  С женой едет. Ну, у девки истерика. А я что поделаю? В наше-то время так бы отхлестали за эти дела, а щас…» - женщина махнула рукой.

У Алены неприятный холодок скользнул между  лопаток: «С женой едет. Отбой. С женой… Давай купим что-нибудь… Купальник… Купальник». Боже, как все это мерзко. Хочется прямо сейчас в душ. Она проскользнула между столиками и вышла в коридор. Мужчины стояли на лестнице и курили:

-Куда же вы, Алена Игоревна?

- Сигаретку дайте.

- Вы же не курите!

- Не курю. Спасибо! – протянула руку.

Дым плыл по потолку. Также плавно двигались мысли.  «Не думай, не думай ни о чем…Переживешь и это. Погреешься на пляже, а потом…потом придется вернуться в холодную Москву к тем же баранам». Уже не имело смысла спешить: волосы и платье пропитались дымом. Теперь пришла очередь слушать мужские разговоры.

-А моя говорит: «Не может быть, чтобы ты сидел в кафе и футбол смотрел. Ты у любовницы был. Логика железная просто, ничем не докажешь. Впрочем, для  женщин что футбол, что любовница – одно вред, равноценный я бы сказал. Она как увидит, что я дома спортивный канал включил, вопит, режут будто. Вот и приходится чемпионат в кафе смотреть».

Тут Алена подумала, что некоторые женщины просто не понимают своего счастья. Может быть, и она не понимала? Привыкшая всю жизнь быть правой, имела ли она право ошибиться?  И какие последствия это повлечет?  Ладно, Глеб первого уедет к бабушке, еще через день они с Валерой  - на Бали, а там…там начнется новый год с новыми проблемами и заботами. Зачем гадать наперед?!

Она поднялась обратно в зал, прошла вдоль стены, откуда видно было практически все столы и людей, взяла с тарелки канапе, положила его в рот, оставив лишь ядовито-розовую пластиковую палочку в виде шпаги, покрутила ее в руках, вернула на стол. Нужно, наверное, ехать. Помочь Глебу уложить вещи, подумать, что самой взять. Завтра нужно купить еды, но для этого сначала составить список. Она собиралась сделать два салата, запечь мясо. Остальное – так: бутерброды, нарезка. Салат сделать с курицей или с говядиной? Можно сырный еще…Валеру с утра в магазин пошлю, сама поблизости встречусь с Инкой.  Или не встречаться? Говорит, утюг купила, в отпуске пригодится. Да и время есть, в принципе.

Алена попрощалась с близко стоящими коллегами и вышла на улицу.  Ловить  машину было холодно, к вечеру температура опустилась градусов до десяти, и в коктейльном платье Алена чувствовала себя неуютно. Машины проезжали мимо, не показывая поворотника и не притормаживая. Вдруг из другого ряда к ней ринулся зеленый жигуль, тонированное стекло опустилось, обнаружив за рулем молодого водителя, явно приезжего.

- Академика Пилюгина, знаете?

-Садись, красавица, довезу, не бойся.

Совершенно замерзшая Алена села на холодное сиденье, потянула вниз дубленку, но голые колени продолжали сверкать в полумраке машины.

Минут десять ехали молча, потом водитель спросил:

-Где этот Пилюгина твой находится? Говори, я ехать буду.

Алена мысленно выругалась. Ведь спрашивала же.

- В общем, сейчас прямо, дальше из тоннеля направо и по проспекту,  там покажу.

-Откуда так хорошо дорога знаешь? Машину водишь? Муж подарил? У такой красавицы, наверна, богатый муж, да?!

Его рука внезапно оказалась на Аленином колене. Она вздрогнула, дернулась и почти что вывалилась в открытую дверь машины. Хорошо, что машина стояла на светофоре. Теперь она сидела на обочине на корточках и набирала номер Валеры.

-Что случилось, - спросил муж, услышав в трубке ее плачущий голос.

-Забери меня отсюда, пожалуйста, забери.

-А где ты?

-На  светофоре возле «Ашана». Нет, не наш, предыдущий на проспекте. Я пока погреться зайду.

- Сейчас приеду.

Алена прошла в магазин. Выглядела она неважно: колготки порвались, тушь потекла и на лице были следы от черных ручейков. Она направилась в отдел спиртного и взяла небольшую бутылку коньяка. Оплатив, она открутила пробку и глотнула из горлышка тут же, отойдя недалеко от касс.

-Гляди-ка,  - кивнула на нее кассирша, показывая своей товарке, - Во дает! Совсем стыда нет.

У Алены дрожали руки и зубы стучали о горлышко бутылки. Ничего, сейчас приедет Валера, он заберет ее, согреет, все наладится. Так, сжав двумя руками бутылку, она и переместилась в машину и, уткнувшись в воротник дубленки мужа, разревелась снова.

* * *

-Алло!

-Кирилл, это Инна!

-Да, Инна, здравствуй!

-Привет! Как ты? Не уезжаешь на Новый год? Я завтра собираюсь встретиться с Аленой, может, присоединишься к нам?

Разумеется, она не собиралась сводить его с Аленой. Даже и мысли такой не было. Но это – крючок, приманка.

- Вообще-то на завтра у меня были другие планы. А во сколько?

Инна стала прикидывать. Если они встретятся в одиннадцать,  то до двенадцати  Алена уже убежит и тогда…

-В начале первого, думаю.

-Я перезвоню завтра, хорошо?

-Хорошо, звони.

Она положила трубку и подумала, что он легко может перезвонить Алене, а не ей. Вероятно, он так и сделает. Она снова допустила ошибку. Хорошо, тогда как отвлечь их обоих? Мысли скакали одна за другой. Пузырек лежал в сумке, но как осуществить задуманное? В крайнем случае, Алена ответит за все! – решила Инна и легла спать.

* * *

         Алена потянулась в кровати. После допитой вчера бутылки дико болела голова, выходить никуда не хотелось. «Может, позвонить Инне и отказаться?» - мелькнула спасительная  мысль. Валера уже ушел на рынок. На плите оставил для нее сваренный кофе. Глеб в своей комнате играл в компьютерную игру. В гостиной стояла новая елка. Зазвонил телефон, где бы он мог быть? Достав трубку из кармана дубленки, Алена ответила.

- Привет! Ты собираешься? – голос Инны был бодр.

-А сколько уже времени?

- Десять минут одиннадцатого. В одиннадцать,  как планировали?

-Ой, Инн, в одиннадцать я  не успею, я только встала.

Инна  зажала трубку ладонью и выругалась.

-А во сколько успеешь?

- К двенадцати, не раньше. Ну хочешь, давай не сегодня, если у тебя свои планы, - Алена надеялась, что подруга перенесет встречу.

-Хорошо, жду в двенадцать, - сухо сказала Алена и положила трубку.

-Странно, - мелькнула у Алены мысль, - какое-то обязательное вручение подарка, уже и правда не хочется идти.

И все-таки пошла собираться. Приехавший  с продуктами Валера предложил подвезти ее. Алена отказалась:

- Тут по прямой на метро три станции, я туда и назад.

* * *

Кафе было на противоположной стороне. Пешеходный переход на площади в конце улицы: долго и холодно. В две полосы была длинная пробка, машины сигналили, но ничего не двигалось. Алена решила протиснуться между ними, сэкономив время. Оставалось пересечь полосу троллейбуса. Джипа она не видела. Удар был такой силы, что ее отбросило на тротуар.

         Инна постукивала ноготком по чашке с  остывшим кофе, глядя на часы. Алена не пришла и не отвечала на звонки. Кирилл тоже не перезвонил. «Хорошо, значит в следующем году», - подумала Инна, вышла из кафе  и побрела домой.

* * *

Птица билась о стекло. Она была небольшая, серая, похожая  на поползня. Как она попала в подъезд  этого дома в городе, было неведомо. Я стояла на третьем этаже и видела каждый удар ее о стекло. Глупая, она ударялась снова и снова, с размаха, вскрикивая по-своему, по-птичьи, от боли и бессилия. Окно было высокое, а я - маленькая, и мне было не достать до нее. Я протягивала руки, пытаясь поймать ее, вынести на улицу, на воздух, на волю. Но она только пугалась моих рук и поднималась все выше. Вот, ударившись в очередной раз, она осела на раму, я подтянулась, почти коснувшись ее крыла, но птица из последних сил взлетела, сделала круг над моей головой и  снова ударилась о стекло. Она упала на площадку возле моих ног. Теперь я могла взять ее в руки, но уже ничем не могла помочь ей. Тогда, помню, я плакала…

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

   

 

 

 


Поделиться:      
Оставить комментарий: