Поэзия Юруслана Болатова

Душою жемчужин

был Свет огней…

             ХХХ

Душою жемчужин был Свет огней,

Засеявших ветер ночных ветрил,

Окрылявших совесть цветных кораблей,

Чьи мечты неземной человек сотворил.

И когда я глядел в ослепившую даль,

То меня пронизали все нити судьбы,

Даже Солнце — миров золотая медаль —

Покрывало лучами мои мольбы.

Вспоминал я, откуда приходит Свет

В наше сердце, в любой обитаемый дом…

И подумал вдруг: «А ведь я — поэт

И Учителем Света всегда ведом».

Я пылал между космических вех

Нашей Огневселенной, я сердцем горел,

Все народы Земли в Благородный Век

Звал и звал, непреклонный, под бурями стрел.

О скала среди океанских волн!

О тебе я думаю, Света полн;

В чистом зеркале сердца ты

Отражаешься, о скала доброты.

Освобождённая поэзия

Поэзии певец освобождённый

Иду, сияющий, непобеждённый

Весь мир вокруг, как сызнова рождённый

Точно ещё раз небом учреждённый

А накануне мягко осуждённый

И строго-настрого предупреждённый

Да, я иду — встречайте! — убеждённый

Отныне мир — не спящий, пробуждённый

Подвижный он, отнюдь не пригвождённый

И в Космос путь откройся заграждённый

Вот идеал, пока не насаждённый

ХХХ

Космическим народам

к космическим полётам —

на выход! В добрый путь!

Пусть трудно приземленье,

но в космосе паренье —

вот будущего суть.

Космическим поэтам

к космическим сонетам —

уверенней идти!

Пусть трудно воплощенье,

но в творческом терпенье —

сознанию цвести.

…Для тех, кто неотрывно предан чуду

Ещё раз вечер наступил повсюду,

А Ты реален, как при свете дня…

День, ночь сливаются в сознаньи — для

Всех нас, кто неотрывно предан чуду.

Но кто из нас в Твой мир проник?

Божественный и нежный звук

Ты посылаешь нам с нектаром,

Отец и Мать, и Щедрый Друг…

Мы рождены в сей век недаром —

Мы, любящие каждый миг

Твои земные воплощенья,

Лелеем мы Твой каждый лик

И всякое с Тобой общенье…

Но кто из нас в Твой мир проник?

Стихи, начертанные на небе Испании

Шёл дождь во сне. И Мадригал

Того, чьё имя — Федерико,

Мне память сердца согревал

У белых стоп горы великой.

Я галисийский твой портрет

Не приукрашивал нимало;

Ты так мила душе, мой свет,

Что ей грядущее внимало.

Идёшь — и музыкой полна,

В тебя лучей проникли стропы

Под Солнца куполом!.. Одна

Ты под слепым дождём Европы.

Но ты не одинока, нет,

Хоть и одна под неба тонким

Листом —

читая мой куплет,

Идёшь перед закатом долгим.

В дали высокой голос мой,

Подобно грому, раздаётся!

Но не услышат

тот прибой,

Кто с морем неба расстается.