- Смотрите, как ветер бросает снег в окно! Вы слышите его песнь? Э-эх, гости дорогие, жизнь сурова как зима, а зима однако холодная. Но зима любит петь песни разные. Кто не поёт песни здешние, тот чужой человек в тайге. Грейтесь у огня, гости тайги, да слушайте песнь.

 

Митяй позвали — Митяй придёт. Митяй сказал — Митяй сделает. Да, такой он человек. Уважают его в племени нашем, наш он брат, хоть и пришёл издалёка. Сам дорогу нашёл. Амба* его своим сыном назвал.

 

Дело было давно, мой сын не родился ещё, а ему сейчас двадцать зим. Ещё был Советский Союз. Пошёл Митяй проводником в тайгу. Пришли люди к нему и попросили — Митяй не откажет. Почётный гость, сказали, приедет. Не можем одного пустить, нужен надёжный проводник. Провизию дадим на неделю, больше не надо.

 

Встретил Митяй гостя. Оказалась — девушка. Сказала — зовут Галина. В большом городе родилась и выросла, в газете журналистом работала. Решила тайгу своими глазами увидеть, фотографии сделать, рассказ написать. Доброе дело, людям надо знать. Митяй кивнул. Какая разница — девушка, мужчина?

 

Встали рано, солнце ещё не проснулось. Раньше выйдешь — раньше придёшь, так думает Митяй. Собак накормил, в дорогу собрал. Без собак в тайгу далеко не уйдёшь. Собака — умный друг. Нарты с вечера ещё приготовил.  Митяй всё хорошо проверил. Тайга шутить не любит, кто хорошо не подумал, того загубит.

 

Только светать начало, встали на лыжи, и э-ге-гей - тихо так сказал Митяй. Зачем кричать? Тайга чужого шума не любит. 

 

Первый день шли быстро. Митяй бежит на лыжах впереди, нарты тянет. Собакам легче, а ему и вовсе нипочём. Сам нет-нет, a оглядывается. Галина следует, не отстаёт. Крепкая, думает себе Митяй. Не жалуется, без лишнего повода не останавливается, не зовёт. На привалах разговаривали. Галина девушка не болтливая, но любопытная. Она спрашивает — Митяй объясняет. Не заметили, как быстро научились друг друга понимать. Митяй такое любит. Говорить много можно дома, на охоте нужно понимать друг друга. Пусть для Галины прогулка — Митяй идёт на охоту.

 

Так три дня шли. Далеко в тайгу ушли, вокруг никого. Куда идут, заранее договорились, на карте начертили. Одну себе взяли, другую Галина провожатым отдала. Будут знать, где и когда встречать. Не придут — будут знать, где искать. Тогда не было телефонов в кармане, да и нормальный не в каждой деревне был. Галина тайги не боится, но человек тоже не глупый. Митяй её скоро уважать начал.

 

На четвёртый день позавтракали и пошли дальше. Вдруг Митяй насторожился. Чует — что-то неладно, да и собаки беспокоятся. Чужой человек где-то рядом, себя выдаёт. Любой зверь учует. Притаились за холмом, Митяй бинокль взял, за ель встал. Долго вокруг смотрел, около часу. Вернулся — не хорошо дело, говорит. Галина, давай советоваться.

 

А было вот что: на берегу озера хижина стоит. Недавно поставили, Митяй не видел летом. Им там проходить надо, но Митяй туда не пойдёт. Это не свои, это браконьеры. Уж лучше Митяй медведя зимой потревожит, а к этим людям близко не подойдёт. Мапа** будет зол, но эти люди ещё злее. Никакого добра от них нету, и им от него добра не видеть. 

 

Решили идти в обход по другому берегу. Другого пути вперёд нет. Шли тихо, забирали далеко в сторону. Браконьеры в такую погоду тоже дома не сидят. Митяй ружьё проверил на всякий случай и зарядил. Галину спрашивать не стал. Если стрелять и умеет — ещё не значит, что сможет выстрелить в человека.

 

Когда уже хотели немного передохнуть, их нагнали. Они только гору обогнули, и тут два человека из-за елей вышли. Заметили, значит, и наперерез им пошли. Кто такие, спрашивают, чего шастаете? Глаза недобро прищуривают, лица щетиной обросли. Ружьё на плече держат. Сразу видно — разбойники, как они есть.

 

Экспедиция, отвечает Митяй, идём туда-то. А сами кто? Тут тот, что далее стоял, усмехается и подходит совсем близко. Дышит прямо в лицо и говорит — не помнишь, дескать? Тут Митяй и узнал. Встречались они уже, лет эдак десять минуло. Тот и тогда браконьерничал, только в других краях. Застал его Митяй с милицией за этим делом. Срок ему за это дали.

 

Не кончится разговорами эта встреча, понял Митяй. А делать что? Ружьё у него за плечом, снять его он не успеет. Есть ещё нож при себе, да ведь и эти бугаи не лыком шиты и не с прутиками гуляют. Можно, конечно, собак натравить, да только они в упряжке и толку мало будет. 

 

Заметил злыдень по глазам, о чём Митяй думает. Усмехается зло, пепел с папиросы стряхивает, дым ему в лицо пускает. Галину жалко, думает Митяй, они ведь и её не пожалеют. Тут и говорит он, мол, райком знает наш маршрут и вышлет наряд на поиски. Так что идите вы, сукины сыны, подобру-поздорову.

 

Может и зря он так сказал, да какая разница. Митяй никогда не стеснялся сказать врагу в лицо то, что думает о нём. Кто не может правду сказать, тот лживый трус, говорит всегда Митяй. Его и отец так учил, а тот в армии всю жизнь прослужил. Матери Митяй не помнил, померла она рано. Вот и вырос он таким же суровым, как сама зима.

 

Не успел Митяй шагу мимо сделать, как получил прикладом в висок. Упал он в снег  и потерял сознание. Разъярился тут вожак на злыдня, да как  бросится на него. Пришлось пристрелить его на месте. Остальные собаки попритихли да заскулили.

 

Веди красотку в хижину, говорит злыдень дружку своему. Там-де, в тепле веселее будет. Сам с мёртвого пса ремни снял да в упряжку его бросил. Собачья шкура лишней не будет. Обождал он немного, пока остальные из глаз скрылись, подобрал сук здоровенный, да как ударит им Митяя по ногам. Со сломанными ногами ты, говорит, теперь далеко не уползёшь. Обшарил карманы, забрал ружьё с сумкой, снял ремень от упряжки, да бросил на него окурок на прощанье. 

 

- Э-эх, метель как воет за окном! Худо в такую погоду в тайге, худо! Зверю худо, а уж если ноги переломаны, то это верная смерть, вернее её нет. Идёт Галина, слезу невольную тишком утирает. Что будет, ей и так понятно. Если это дураки, то потребуют за неё с семьи выкуп, тогда может не надругаются на ней. А если не дураки, то лежать её костям в этом лесу.

 

Привели её в хижину, велели сесть на стул. Сказали вести себя смирно. Пригрозили иначе раздеть догола ножичком. Привязали её крепко к стулу и стали хамовато допрашивать. Галина как могла, притворялась наивной и врала. После допроса пошли курить на улицу, да свои тёмные делишки обсуждать.

 

На следующий день к обеду послышался звук мотора. Вскорости приехал автомобиль, проскрипела и хлопнула дверца. По звуку Галина определила, что это Газ-69. На таком в то время часто милиционеры разъежали. 

 

Из всего, что до неё долетало из разговора, она поняла немногое. Приехавший на глаза ей не показывался, но когда всё разузнал, сильно разозлился. Сыпал ругательствами, как ураган снегом. Галина догадалась, что это был на самом деле какой-то милиционер, кто неплохо грел руки на здешнем браконьерском промысле. 

 

Из-за них, говорит злыдень, нас всё равно накрыли бы. Пусть, мол, ищут. Найдут хижину — найдут и труп Митяя. Решат, что это он тут промышлял, поэтому сюда и завёл свою хренову экспедицию. Да только не повезло вдруг— ноги на охоте в овраге переломил. Тут уж всё ясно и искать виновных не будут. А девка, не дождавшись своего хахаля с охоты, одна на поиски пошла, да заблудилась. Не местная ведь, края этого не знает. Мало ли такого народу в лесу пропадает.

 

Ладно, велел начальник, собирайте, мол, всё добро и бросайте концы в воду. Хижину велел всё же завалить деревом, чтобы не бросалась в глаза. Погрузили они спешно шкуры в автомобиль и уехал начальник, не попрощавшись. Посмотрели они ему вслед и переглянулись. Пошли проверим, говорит один другому, потом чай будем пить. Им-де торопиться некуда, их баба браниться не будет, где пропадали. А поиски начнут, так их след тут уже давно простынет.

 

- Пейте чай, гости! Пейте, пока горячий. Чуете, как пахнет? Это хвоя. Снег с ели снят, никто не топтал, не копытил. Чай из ягод сушённых. Мёд из липы амурской, самый лучший.

 

Так и шаман местный сидел у костра утром ранним, чай горячий пил. Думал он о сне, что приснился ему прошлой ночью. Пришёл к нему старец в богатой одежде и говорит - приведу за руку сына, встречай. Да не буди его, пусть сам проснётся. Скажешь потом - Хватка сказал спасибо. Уже пошёл старик прочь, а потом оборачивается и говорит — охотники напали на мой след. Не встречай их, уходи. Я далеко домой иду, вечером по нашим следам метель пойдёт. 

 

Вот шаман сидит и думает - странный сон. А тут вдруг собаки зарычали. Лес вокруг глухой, чужие не забредут. Нанаец своих собак понимает. Встал шаман и давай высматривать зверя. Только светать начало, далеко не увидишь. Да зверь и не идёт близко к огню, мимо проходит. Но этот не проходит, собак злит. Давай шаман соседа будить. Тот из другого племени, торговать к ним шёл. Стали вместе смотреть. 

 

Видит шаман — бродит тигр по лесу. Ходит вперёд-назад, на них смотрит. Поволочит  за собой добычу, потом бросает. В снегу не разглядишь — то ли косуля, то ли кабан. Неладно, думает шаман. Не мог Амба* случайно здесь идти — ветер от них к нему идёт. Он далеко чуял, должен был обойти.

 

Другой охотник как увидел тигра, копьё бросил на землю и давай кланяться. Дай, говорит, Куты-мафа*, доброй охоты. Мы тебя уважаем и никогда не обижали. Не обижай и нас, пожалуйста. А шаман стоит и не кланяется. Смотрят друг на друга. Амба* обошёл вокруг добычи и пошёл прочь. 

 

Схватил тут шаман ондехо - так нанаец говорит на нарты. Собак брать не стал, повелел им ждать. Другому охотнику говорит — не ходи, большой грех на себя возьмёшь. Прибежал — глядит, человек в снегу лежит. Послушал шаман — не мёртвый, но кровь на голове видно, и дышит совсем тихо. Положил на ондехо, поволок назад.

 

Возле костра осмотрел — ноги переломаны, замёрзнет скоро. Стал греть, лечить. Другой охотник причитает, страшное место здесь, говорит, человека заели. Шаман говорит — я из рода Актенка, мне не грех брать у отца добычу. Амба нии* ко мне пришёл, со мной говорил. На тебе греха нет.

 

Бросил шаман камни в костёр да давай в дорогу собираться. До дома недалеко уже, говорит. Надо торопиться, вечером метель придёт. Как костёр потушили, камни закутал в старую шкуру и положил человеку в ноги. 

 

Через две ночи очнулся Митяй. Оглядывается и видит — в чужом доме лежит. Голова болит. Попробовал встать — ноги тоже болят. Начал вспоминать Митяй. Помнит — полз по лесу, пока не уснул в темени. Подошёл незнакомый шаман — лежи, говорит, ты не сможешь долго ходить. Где Галина, спрашивает его Митяй. Шаман не знает, кто такая Галина. Амба* не говорил, одного привёл.

 

Когда Митяй рассказал, шаман говорит — поздно, три дня прошло. Никто не пойдёт в такую метель в тайгу. Как метель стихнет, попросит мужчин в деревню добраться, там телефон есть, можно на помощь позвать. Загоревал Митяй. Галину жалко. Лежит, слушает ветер за стенами.

 

- Эх-ех, ветер тоскливо воет! Поёт песнь про тех, кто не пришёл домой, в тайге пропал. Кто не придёт домой. Митяй не знал — Галина не в хижине, в пещере сидит в метель. Как охотники ушли на час, она сбежала. Прожгла верёвки спичками, оделась и выбежала вон. 

 

На улице её собаки зовут. Одела в упряжь, встала на лыжи, и как Митяй с собаками шёл, пошла прочь в другую сторону. Быстро шла. Останавливалась только поесть с собаками. Когда начало темнеть, нашла пещеру в горах. Тут и метель её застала, не давала два дня выйти. Хорошо, в нартах провизия осталось, и она собрала ещё немного, что под руку попалось. Ей еле хватило.

 

Скоро собаки её в село незнакомое вывели. Там шофёр был, почту привозил. Через него она связалась с городом. Думала, Митяй пропал в лесу. Долго не могли нго найти. Только через два года узнали друг про друга. Галина тогда уже замуж вышла, сына родила. Назвала Дмитрий.

 

Когда Митяй ходить начал, остался в той деревне жить. Шаман дочь ему в жёны отдал. Спросил как-то Митяй у шамана — как тот его нашёл. Не находил я тебя, говорит шаман, тигр тебя нашёл и притащил ко мне. Шутит, думает Митяй. Шаман смеётся. Потом показывает на руки Митяя — видишь, говорит, шрамы? Не помнишь, значит, откуда они? Это от его клыков. Он тебя долго волок, всю ночь. Всё ещё не верит Митяй. Шаман говорит — Хватка сказал тебе спасибо.

 

Тогда только задумался Митяй. Откуда шаман знает? Митяй не говорил ему. Шаман говорит — хозяин ночью сам к нему пришёл. Велел встречать сына. 

 

Рассказал Митяй — давно, мол, дело было. Браконьеры тигрицу убили, тигрёнок один остался. Они его на привязи держали, продать живого хотели задорого. Когда милиция их поймала, тигрёнка отобрали. Митяй его на руки брал, в машину нёс. Тот рычал, хватался крепко зубами за рукав. Голодный, Митяй кусок мяса ему отдал. Пусть зовут тебя Хватка, сказал.

 

Как тигрёнок в питомнике вырос, его отпустили в лес. Больше никто его не видел. Вот, говорит Митяй, теперь от того же браконьера его спас. Долго смеялся. Запомнил ведь добро, а не зло, и отблагодарил человека. 

 

- Да, так вот бывает — зверь, а понимает как человек. Человек убивает зверя, думает — души нет, только шкура. Хватка свою шкуру жадным браконьерам не отдал и чужую спас. Увёл их в горы в метель. Никто их больше не видел, так и сгинули с концом. Может он их убил, может сами погибли от холода. Никто не узнает.

 

Такая зима в тайге — она суровая, однако справедливая.

 

____________

Примечания:

Амба* или Куты-мафа* - название тигра у дальневосточных народов.

Амба нии* - тигр в облике человека в мифологии дальневосточных народов.

Мапа** - медведь.