Алимжан Ахметов: их тени ходят за мной постоянно…

Знакомьтесь, Алимжан Ахметов — поэт, автор сборника избранных стихотворений и эссе «Я временно».

— Здравствуйте, Алимжан! Расскажите нам о себе, своей жизни и Вашем пути к поэзии?

— Родился в ноябре 1981 г. в городе Караганде. До 23 лет прожил в Караганде, там я вырос, там прошло мое становление, там я закончил свой первый вуз – «Карагандинский Экономический Университет Бизнеса и Права», получил экономическую специальность.

Начал увлекаться поэзией где-то с класса 10, мне кажется. Тогда мой любимый поэт был Омар Хайям. Я знал многие его рубаи наизусть, постоянно его перечитывал, обращался к нему. Мне очень нравилась краткая форма рубаи в четыре строки, где 1, 2, 4 строчка идут в рифму. Интересная форма стихотворения. Позже я увлекся Серебряным веком, в частности, Александром Блоком. И в какое-то время невольно пришел вопрос: «А может и мне попробовать?»

Для меня написать стихотворение это что-то магическое. Первый мой стих был почему-то про шахматы. При перечитке — довольно сбивчивый стих без четкой структуры, своего ритма.

Вообще у меня мама много читает, и читала. Я шел следом за ней, и перечитывал книги, которые она читала. Я много получил от нее. В 10-11 классе у меня был очень хороший учитель литературы Ольга Анатольевна Ланцева, которая, узнав о моем увлечении, дала мне совет: «Если Вы хотите писать стихи, я Вам рекомендую читать их в оригинале. Это будет очень качественная школа». Поэтов Серебряного века до сих пор читаю и постоянно возвращаюсь к ним.

— Говорят, что у каждого поэта есть определенные этапы становления. У вас они есть?

— У меня есть несколько этапов становления, когда я только начал писать, то я писал очень много, мне казалось, что если рифма пришла, надо её обязательно записать и я мог написать 3-4 стихотворения в день. У меня есть близкий друг, тогда он учился на филологическом, а я на экономическом. И он мне говорит, давай я дам твои стихи почитать своему преподавателю, она тоже поэт Елена Зейферт, сейчас живет в Москве. Она обратила мое внимание на то, что если писать стихотворение на «вечную тему», то необходимо ее раскрыть по-новому. Поскольку нет смысла повторяться, соответственно, чтобы раскрыть её по-новому, нужно прочитать то, что было написано хотя бы до тебя, то есть нужно быть начитанным, учить теорию стихосложения, что я до сих пор не сделал, но намерение такое есть.

Второй этап моей жизни, когда я выпустил свой первый сборник «Я временно…» — в декабре 2015 года. Если раньше стихотворения для меня были, если так можно сказать, абстрактными — написал, поделился с друзьями, и т.д., то когда они обретают материальные черты, материальную форму, осязаемые контуры в виде сборника, на бумаге, то начинаешь чувствовать ответственность перед читателем. С тех пор я по-настоящему понял фразу Достоевского, что «Писатель — это тот, кто, прежде всего, вычеркивает, не записывает». И сейчас у меня многие стихотворения неоконченные, потому что я понимаю, что текст получится не качественный. Планка перед самим собой повысилась.

Третий этап в творчестве заключается в том, в котором я, кстати, нахожусь в текущий момент, что творчество это какая-то судьба, мука, бремя, что-то такое, раз уже ввязался в это, то уже и не отступишься, потому что живешь этим, каждый стих — это часть меня.

— Поделитесь своим процессом написания стихотворения?

— Раньше мне было очень легко писать, сейчас для меня, чем дальше, тем сложнее написать стихотворение. Процесс написания может пойти по одному из трех вариантов.

Первое — оно рождается мучительно и больно, отнимает у меня много сил и энергии, если это стихотворение тяжело идет, то я после него сутки могу проспать, честно говоря.

Второй путь, когда оно приходит само. Это мой чисто такой личный опыт. Здесь я уже чувствую, если приходит именно оно. У каждого из нас много мыслей в голове, но я научился отличать, что когда это просто мысли, а когда приходит конкретное стихотворение. Какая-то строчка из стихотворения, если во время отреагировать и начать писать, поймать этот момент, эту волну, то стих очень легко появляется на свет, довольно безболезненно.

И третий вариант, у меня есть, ну порядка двух десятков неоконченных стихотворений. Вот это самое мое тяжкое бремя, если можно так сказать, потому что их тени ходят за мной постоянно, эти строки неоконченные в моей голове звучат постоянно. Тяжело, честно говоря.

— Как Вам пришла идея написать сборник? О чем он?

— История сборника такая — я его не писал. Просто в определенный момент собралось достаточное количество, приличное количество стихотворений и друзья мне стали говорить, чтобы я их опубликовал. Поскольку я давал читать стихи только узкому кругу людей, я думал над этим года два, наверное, и решил сверстать, просто решил свои стихотворения в логическом порядке сверстать, структурировать, собрать сборник. В этом сборнике было более шестидесяти стихотворений, а в итоге осталось только двадцать пять. Если бы я верстал этот сборник сейчас, их было бы еще меньше. Возможно, он и не был бы опубликован.

В первом сборнике «Я временно», я публиковал свои ранние, я их называю эссе. Я хочу подойти к прозе поближе. Рецензент моего первого сборника Асима Калимовна Ищанова рекомендовала мне настоятельно, чтобы я в будущем уделил внимание прозе. И у меня есть наметки на пару коротких рассказов. Я сам себя вижу, что если я и буду заниматься серьезной прозой, то в жанре коротких рассказов, как Бунин, Чехов. Но пока не могу собраться, потому что для меня даже короткая проза — это какой-то океан. Потому что, когда я пишу стих, то невольно уже примерно понимаю структуру, понимаю, какой он будет, плюс минус восемь строк, чувствую, а вот насчет рассказа не знаю, если начать писать, то где эта грань, где остановиться. Будет ли это рассказ, повесть, или новелла, или роман?

— Как Вы относитесь к критике?

— К критике отношусь очень болезненно, потому что это часть меня. То, что пишу — это я. Те поэты, писатели или художники, которые говорят: «Я фантазирую, это не я». Это меня не задевает - это все не правда, потому что любое творчество человека проходит через его сознание, через призму его сознания, поэтому на какую бы ты тему не писал это, прежде всего это ты. Поэтому критика бьет не по стихотворению, а по автору. У меня был такой опыт. Когда я писал свой сборник, черновую редакцию перечитывал корректор. И у меня была задумка, чтобы в самом сборнике должно было быть предисловие рецензента. Я написал письмо глубоко мною уважаемому, никаких обид нет, просто это было, это прекрасно, я ему очень благодарен. Я написал письмо Михаилу Казинику, люблю его лекции, ходил на его лекции, в Москве. Для меня было приятно и неожиданно, что он ответил на мое письмо, посмотрел мои стихотворения, и он начал их корректировать. Он мне сказал: «Алимжан, у тебя есть очень сильные стихи, но есть и очень слабые стихи, и начал говорить, вот в этом стихотворении надо так переделать». Я ему сказал: «Михаил Семенович, этот стих уже написан и он живет самостоятельно своей жизнью, я не могу его переделать. — Но тогда я не могу написать тебе рецензию», — ответил он. И мы так сказать разошлись мирно. Завершая, хочу сказать: я болезненно реагирую на критику.

— Кого из поэтов-современников Вы можете выделить?

— Из современных поэтов: во-первых — Ербола Жумагула, его стихи меня потрясли, во-вторых — Андрея Степанова, у него такой сильный стиль, в-третьих — Дамели Жусупову.

— Кто Ваша муза?

— Кто моя муза? Я, как человек, который пишет стихи, влюбляюсь, иногда довольно сильно, но эти влюбленности не проходят бесследно. Если, например, раньше 18-20 лет я четко знал, что этот стих я написал конкретной девушке, то сейчас я заметил, что бывает незнакомка, пройдет, и я могу написать лирический стих, в котором я обращаюсь к женщинам, которые оставили след в моем сердце. То есть, может быть, я с ней не общаюсь, лет 10-15 или год или два, но бывает, что какое-то событие, или взгляд, или вещь, или запах могут разбудить воспоминания. Я могу написать стихотворение частично этой женщине, частично посвященное реально этому событию. У меня есть такое выражение, я не знаю, я его сам придумал, может кто-то до меня сказал, что для написания лирического стихотворения достаточен миг от реальности и бесконечность чувств. У меня это так происходит.

— Над чем Вы сейчас работаете?

— Над своим вторым сборником, но я не знаю, будет он или нет. Это первое. Второе — я изучаю биографии великих поэтов, которых считаю своими учителями. Я работаю над поиском своей строфы, но не знаю, получится ли у меня это. Как говорила Ахматова: «Поэт должен найти свою строфу», свое индивидуальное звучание. Я ищу эту строфу!

— Вы философ?

— К сожалению, у меня на этот вопрос есть четкий ответ. Я дважды пытался стать философом, и дважды это не получилось, сейчас я это отпустил. Если бы у меня был второй шанс, да, наверное, я бы стал философом. Потому что философия мне не чужда, я изучал китайскую, японскую индийскую, французская мне нравится. Я уважаю Фридриха Ницше, но у меня, к сожалению, сейчас нет времени глубоко погрузиться в эти вопросы, Конфуция обязательно. Есть потрясающий учебник по этике, там есть такая фраза в главе посвященной Фридриху Ницше, что Сократ жил в соответствии со своей философией, Кант жил, чтобы не мешать своей философии, а Ницше жил самой своей философией. Для меня Ницше, один из любимых философов, несмотря на то, что я мало читал его труды. Ницше мне нравится тем, что он жил сам своей философией. Он был честен. То, что он излагал в своих трудах мнения, он так и жил, и его слова не расходились с делом. В принципе все гениальные люди так и жили.

— Вы рассказывали, что учились на экономиста. Однако работаете по другой специальности. Так кто же Вы по профессии?

— Формально у меня три высших образования. Первое — экономическое, второе — инженерно-экономическое, третье — специалист в области международных отношений. Я себя не считаю экономистом, я себя по профессии считаю дипломатом. Я проработал в системе МИДа порядка 10 лет. Сейчас я ушел с госслужбы.

— Как случилось так, что Вы стали вегетарианцем?

— Тема вегетарианства — это отдельная большая тема. Если кратко, то отвечу так, я — вегетарианец с сентября 2014 г. К вершине вегетарианства ведут три пути. Первый путь — сострадание к живым существам, второй путь — забота о своем здоровье, третий путь — это забота об экологии. Третий путь, например, популярен на Западе. Если Вы отказываетесь от молока, то на каждый литр молока тратится 1000 литров пресной воды. Мое личное мнение я убежден, что вегетарианство — это образ жизни, поэтому для меня истинным является только первый путь — это сострадание к живым существам.

— Одно из Ваших увлечений — шахматы. Вы сказали, что первое Ваше стихотворение было о них. Когда к Вам пришло это увлечение и что оно значит для Вас?

— В шахматы я начал играть в детстве. Меня научил воспитатель в детском саду. С тех пор я увлекаюсь этой игрой, потому что для меня это бесконечность. В ограниченном на 64 клетках, при наличии 32 фигур, ни одна партия никогда не повторяется. И шахматы для меня включают в себя всё — это и искусство, и спорт, и наука.

— Спасибо Алимжан, за интересную беседу! Желаем Вам успехов в творчестве и ждем выпуска вашего второго сборника!

Фото предоставлено Алимжаном Ахметовым