В послевоенные годы, моя семья мало чем отличалась от многих других. Она была не полной. Можно сказать, - неполной в абсолютном понимание этого слова. У меня не было отца, бабушек, дедушек, была только мама и я. Родственники отшатнулись, как от прокажённых, будто боялись заразиться. Но нам не было одиноко, у нас были мы. 

 Жизнь шла своим чередом.  Хотя особой привязанности я не чувствовала  со стороны матери, но она не была жестокой и потерянной,  знала чего хочет, и уверенно шла к своей цели.  Она не умела выражать свои чувства, и я ни разу за свою жизнь не услышала от неё признаний в любви, но я знала, - что это самый близкий человек на свете, который ради меня пойдёт на все тяжкие. Хотя были и отступления. Она вновь и вновь, обжигаясь и набивая шишки, пыталась выйти замуж. У неё словно был пунктик, - создать полноценную семью. Но, увы.

 Моя взрослая жизнь начиналась спонтанно, со множеством нулей и крестиков. Только это не игра. И я понимала, что мне ещё аукнется, и как снежный ком соберётся и ухнет на голову.  Но это  не пугало, главное, чтобы не убило. А всё что нас не убивает, то делает сильней.

Мама сделала всё, что считала обязанным, развернулась и скрылась с очередным кандидатом. В её мире меня уже не существовало. Как она выразилась однажды: «Отрезанный ломоть, обратно не приложишь». Так что я нырнула в жизнь и выгребала, как могла. Я думаю у людей, как и у механизмов от частых потерь, сбиваются настройки, так что теперь, - я принадлежала только себе.

 С Димкой мы познакомились случайно. Бурный роман, то да сё. Буквально  в считанные дни уложились. Ему на работе выделили однокомнатную квартиру. Где мы и застряли всем семейством, пока не разбежались.

Розовые очки с меня слетели сразу. Оказывается, он любил не только меня. А всех кто вертел перед ним бёдрами. А мне отводилась роль, - мамки, няньки, кухарки, прачки, и т.д. И это требовалось к неуклонному исполнению. И подчинение выбивалось кулаком. Я не понимала, о каких чувствах тогда могла идти речь. Но чувства тоже должны были присутствовать. Семья всё же у меня была, это Лиза и Славик, - наши дети. И чтобы  не случалось, мы выплывали, и радовались жизни. Только моё сердце вздрагивало от каждого удара и окрика, нас строили изо дня в день, не проявляя снисхождения. И однажды  после очередного скандала, мы собрали чемоданчик, наличность, что залежалась в тайничке, и рванули, куда глаза глядят. Вернее докуда хватило.

Высадились  около небольшого городка, со странным названием Выборг, хлопнули на прощание дверцей и замерли, прикидывая в голове, дальнейшие действия. Минут пять раскачивались,  затем  повернули к домикам, толпившимся вдоль дороги, теснясь к друг другу, как родные братья. Надо было пристроиться дотемна.

Говорят, - язык до Киева доведёт. Вот мы брели и спрашивали, всех кто попадался на пути. Но пока не везло. Нас окидывали недоверчивым взглядом, сочувственно качали головой, и разводили руками.  

Когда отчаяние уже было готово наступить на горло, а ноги едва несли, перед нами притормозила сероватая «Нива».  Приоткрылась дверца и через неё неспеша появился хозяин: молодой, сумрачный, малоразговорчивый. Окинул нас сверху вниз взглядом, и тяжело вздохнув,  произнёс : «У меня есть времянка во дворе, если устроит, то можете пожить пока не обживётесь.  Прыгайте в машину, подвезу».  Мы покосились  на открытую дверцу, но всё-таки бросив чемоданчик в багажник, юркнули на заднее сиденье и притихли.

Машина запрыгала по разбитой дороге урча и вздыхая, петляя между домами будто запутывая след. Наконец чихнула и остановилась перед глухим забором. Хозяин вышел потоптался у бордовых ворот, поковырялся ключом в замке. Ухнув, распахнул, - впуская нас. Мы нерешительно проследовали, на ходу рассматривая двор и дом с мансардой, возвышающийся сразу  же, - посреди двора. 

Времянка была добротной, и располагалась вдоль забора, не затеняя величие и красоту дома. Он дал нам ключ, проводил до двери и наконец представился: « Меня зовут Фёдором». Я вздрогнула, отреагировав на имя,  но совладала с собой,  представившись и представив своё семейство: «Меня зовут Лида, а это Славик и Лиза. Они ребята покладистые, думаю у вас к нам претензий не будет. А сколько вы возьмёте за аренду? У нас сейчас при себе наличности немного. Но заработаем и отдадим».

Он нахмурился и отвернулся. Потом чуть повернувшись, кинул через плечо: «Да живите пока, там видно будет». На том и разошлись.  Немного повозившись с замком, открыли дверь и вошли в домик. Это была комната и кухня, с мебелью и кухонными принадлежностями. Что вызвало у всех бурное оживление. Умылись, я вскипятила чайник и достала снедь, оставшуюся с дороги. Перекусили. И  зашуршали по комнате , делая влажную уборку. Нам здесь жить.

Матрасы, подушки и одеяла вынесли подсушить и проветрить. Хотя день спешно клонился к ночи, хотелось завершить его на приятной нотке. И мы торопились. Кое-что постирав вручную, развесила на натянутой недалеко верёвке. Шторочки погладила и повесила на место.  Когда ночь уже вспыхнула первыми звёздами, мы угомонились.  Кровать была одна, но в тесноте да не в обиде. Прижимаясь к друг другу и теснясь на двух подушках, заснули как убитые.

Утром соскочила чуть свет. Фёдор вертелся около своей машинки. Заметив меня  обернулся и подозвал.

- «Я не буду с вас брать плату. Только можно раз в неделю убираться в моём доме, а то у меня хозяйки нет, а самому некогда. Работы много». И он замолчал внимательно разглядывая мою реакцию.

- «Хорошо. Согласна. На какой день удобно?»

- «Да как вам будет удобно»: смутился он.

- «Вы в город сейчас? Подбросите в центр? Куплю газеты с объявлениями. Да что-нибудь из еды, а то дети не я, - растущие организмы. Пока спят, а я уже и вернуться успею».

- «Я сам привезу газеты. И насчёт работы поспрашиваю. А  продукты можно взять на кухне, вот ключи». И не оборачиваясь пошёл к воротам. Что-то в его походке было до боли знакомо, но я не могла припомнить. Да и не хотелось напрягать извилины. В данный момент у нас одна задача, пристроиться и выжить.

Он выехал и прикрыл за собой. А я пошла к дому. Хоть, как он высказался, - «дом без хозяйки», но чистота и порядок бросились в глаза. Кухня, - любая женщина позавидует. Я пробежалась по шкафчикам, заглянула в холодильник. Что ж, будем готовить. Поставила кастрюлю со свиными косточками на огонь, начистила картофель туда же, добавила соли.  И пока готовился бульон, нарезала овощи.  Борщ самый сезон. Дети выползли, поглядывая по сторонам. Я выглянула в окно, и помахала. Лизка заметила и нерешительно двинула к дому. Славка опешил, но увидев меня , улыбнулся. Борщ уже был готов. Мы отлили в свою кастрюлю, и пошли к себе.

Фёдор вернулся к обеду. Занёс газеты, и продукты. Забрал ключи и ушел.  Я разложила покупки. Присела с газетами у стола, разглядывая объявления. Ничего подходящего. Если не считать, - швея в магазин тканей.  Тут же набрала номер. Боясь упустить возможность. Меня попросили подойти с документами на собеседование.  И я подскочила.

- «Лизунчик ты за старшую. Я сейчас уточню у хозяина, как добраться. И возможно у нас будет работа. По крайней мере, у вас она уже есть. Нас попросили убирать раз в неделю дом. И можно не искать жильё».

Лизка улыбнулась. Она была моей правой рукой, и маленьким гением, который понимал с полуслова.

- «Будет сделано моя госпожа. А вам не кажется подозрительным такая не заслуженная доброта?»

- «Лизуньчик, не стоит платить за добро, не заслуженной неприязнью. И моё сердце чувствует, что в нём нет зла. А там видно будет».

Хозяин подробно рассказал, как добраться и что из себя представляет, этот дом ткани. Я поблагодарила и шагнула к порогу. Но он остановил: «Большое вам спасибо Лида, за борщ. А теперь немного подождите, я подвезу». Я притормозила у двери. Отказывать ему не хотелось, но какая-то неловкость проскользнула. Он сделал вид, что ничего не заметил. Высадил у магазина, и укатил по своим делам. Встретили меня радушно, пока разглядывали документы я сидела молча разглядывая руки.  Наконец заведующая оторвалась от бумаг: «Нам нужен человек дисциплинированный, и аккуратный. Судя по вашим документам и виду, вы нам подходите. Зарплата не весть знает что, но от выработки идут проценты. Так что если это вас устраивает, можете приступать. Пишите заявление. Возьмёте обходной лист в отделе кадров. А завтра к восьми на работу. Девочки расскажут и покажут. Приятно было познакомиться Лидия Викторовна». Я вышла, ещё не веря в свою удачу. Домой добиралась сама, после того как уладила с обходным. Дети встретили с вопросом в глазах.

- «Взяли. Завтра на работу. Теперь только вы меня не подведите. Я очень надеюсь, что будете осторожными. Отец может нас искать. И если найдёт, то знаете что будет. Пока за ворота ни ногой. А в первый выходной, пойдём по центру побегаем. С городом ознакомимся. Хорошо?»

- «Не переживай мамочка, мы уже большие»: шепнула дочь.

Я верила в неё, и эта речь звучала лишь как напоминание себе. Я обняла её за плечи и прижала: «Люблю вас, больше своей жизни люблю. И думаю, что нам немного везёт. Мы же этого заслуживаем. Если хозяин с пропиской уступит, то на следующей недели, пойдём в школу устраиваться.  А с первой зарплаты шопинг устроим».  День подходил к концу. Нам уже казалось, что того, от чего бежим, никогда и не было. И нас ожидает лишь доброе и многообещающее завтра.

Коллектив принял не однозначно. За спиной шушукались. Но мне эта работа была нужна, и я не обращала внимание. К концу недели всё же заведующая спросила: « А Фёдор Ефремович вам кем доводится?» Я побледнела. Фёдор Ефремович, вот почему у меня сердце ёкнуло, и походка показалась знакомой. Естественно, что я его не узнала. Последний раз виделись, когда ему восемнадцать стукнуло, он только школу окончил.  Димка привёз меня в деревню с родными знакомить. Гуляли на широкую ногу. И муж уже там показал себя. Я сидела под замком, а он бегал по старым знакомым. Фёдор,  - это его младший брат, не выдержал, сцепился: «Ты что рабыню Изауру приобрел? Девчонка любит тебя, а ты как хамло ведёшь себя».

- «А, я вижу, она тебе тоже приглянулась. Да маловат ты для неё и поздно, - у нас будет ребёнок. И не лезь в нашу жизнь. Давно по мозгам не получал, - хорёк малохольный?» Фёдор бросился на Димку с кулаками, зная что силы неравные. Старшие кинулись разнимать. Мне было обидно, что только мальчишка вступился за меня. Остальные разогнали по разным углам, и выгнали Димку, увещая: «Держи свою красавицу на привязи. Домой только без неё». Будто я какая-то вещь.

С тех пор мы и не виделись. Слышала,  что он сразу после нашего отъезда  уехал. И больше о нём ничего. И вот через столько лет, совершенно случайно столкнулись на улице. Он наверно узнал, но молчит. Только бы не проболтался мужу. Но думаю, он не станет нас сдавать. Но почему молчит? И я выдохнула: «Это брат моего мужа, дядя моим детям». Заведующая вытаращила глаза: «Простите, что спросила?»

Еле дождалась конца дня. Приехала домой, вся на нервах. Деверь появился минут через тридцать. По привычке бросил скользкий взгляд в нашу сторону, и скрылся в доме. Я сорвалась и к нему. С порога: «Федя, только Димке о нас ничего не сообщай. Он же нас убьёт». Фёдор пил чай, от моего монолога поперхнулся, прокашлялся и прошипел: «А с чего это я ему должен, что-то сообщать? Давно должна была это сделать. Дети уже какие большие, а ты этого козла терпела. Он что думал, что если нет родных, так можно измываться. Такие как ты долго терпят, но уходят навсегда. Только я даже не ожидал тебя встретить на дороге в этом городе. Как ты додумалась ехать сюда, у тебя здесь есть знакомые?»

- «Нет. У нас вышло в рулетку, куда хватило денег, и подальше от него»

- «Тогда это судьба. Я растерялся. Побоялся вас спугнуть, вот и смолчал. А тебе кто проболтался?»

- «Заведующая, сегодня спросила. Но я уже сразу что-то почувствовала при встречи: имя, походка, взгляд, голос. А сегодня она спросила и у меня глаза открылись. Спасибо тебе Федя. Ты наш ангел спаситель».

- «Да я сам рад. Я всегда о вас думал. Жалел. Я своего братца как облупленного знаю. Та ещё мерзость. И как тебя угораздило? Ещё и столько лет прожила, детей нарожала».

- «Молодость. Любовь. А потом дети. Если бы он хотя бы детей щадил, я бы и дальше жила. Но дети, будто скотина безродная. За каждую шалость, как у самураев, - харакири. И я не выдержала. Боюсь, что найдёт, и тогда нам несдобровать».

- «Я думаю, ко мне он не сунется. Во-первых, не знает, где я живу. Во вторых нечета он мне, замухрышка быдлонутый, и ростом, и силой уступает»: он осёкся и улыбнулся: «Прости!»

За эти пятнадцать лет он сильно изменился: вырос, возмужал. Немудрено было не узнать в нём того мелкого Фёдора, что кинулся меня защищать когда-то.  А я все это время не забывала о его поступке. Это единственный человек, которому было не всё равно, как со мной поступают.

- «Спасибо тебе Федя. Я всю жизнь тебе благодарна, за тот поступок. Он не даёт мне складывать ручки».

Он улыбнулся: «Может ты всё же присядешь, чайку попьём?» Я присела. У меня на душе была такая радость, будто встретила родную душу. А может это и была родная душа.

Дети уже начинали волноваться, когда мы появились вдвоём.

- «Ребятки, вы только не бойтесь, но дядя Фёдор, это ваш родной дядя. Братишка отца. Мы давно не виделись. Но помните, я рассказывала, как он кинулся меня защищать? Вот, это он. Мы случайно его нашли». Лизка восхищённо глянула в его глаза: «Это правда вы?»

- «Правда. А я вас увидел. Думал уже глюки словил, только вашу маму не забудешь, а вы на отца похожи. А вот открыться сразу побоялся. Вдруг спугнул бы?»

И детишки кинулись к нему и повисли на руках. Вот так чисто случайно мы нашли себе жильё, и заступника. Я работала, дети помогали по дому. Фёдор возился с ними вместо отца. И мы были счастливы. Лизку со Славиком устроили в гимназию. Я пошла на повышение. Подала на развод. Меня развели без задержки, в связи с отягчающими обстоятельствами. Открыла  ателье. У меня было высшее на модельера конструктора.  Не хватало поддержки, и уверенности. А теперь был рядом мужчина с большой буквы. Нет, у нас были только родственные отношения. Но когда никого нет, а потом появляется такой человечище. Это вдохновляет.

Он ведь когда сбежал из дому, так туда больше и не вернулся. Отслужил армейку, закончил институт. Осел в Выборге и стал расти, понемногу, потихоньку. Появились друзья, связи. Открыл сначала маленький магазин, затем скупил рядом дома, построил большой тканевый, а затем гастроном, ресторан. Мы говорит то, что едим. А тут всякое гмо на рынок хлынуло. Вот его гастроном это чистые  продукты местного производства, и ресторан следовательно тоже. Вот почему за моей спиной шушукались с первого дня. Такой завидный мужик, а тут я нарисовалась. Но я не хотела его обременять и мешать личной жизни. Он лет на пять младше. И сама замуж не собиралась, с моим-то опытом. У меня теперь есть ради чего жить, это мои дети. Тут я явно не в свою маму.

На выходные ездили отдыхать на речку: купались, загорали, рыбачили. Лето выдалось жарким, и спокойным. Мы совсем забыли от чего бежали. И навёрстывали упущенное. Только он о нас не забыл. В начале августа появился на работе. Охрана еле справилась с ним. Я позвонила Фёдору. Он вызвал милицию. Они составили акт, приняли заявление. И мы уехали на неделю к морю. Чёрное море встретило  тепло. Детям мы не стали рассказывать о случившемся. Просто отдыхали, катались на катамаранах, яхтах, купались, загорали. Ходили в океанариум. А какой в Сочи дендрарием?  Краски просто слепят яркостью. Много снимали на видеокамеру. Набрали ракушек и вечерами с Лизой делали браслеты, бусы. Фёдор был  всегда рядом. Я уже даже не представляла, как мы жили без него. И меня начинал прожигать его проникновенный взгляд, которым он смотрел,  думая что я не вижу.

В последний день, когда дети уже спали, он всё же задал мне вопрос: «Лидунчик, а может ты, всё же выйдешь за меня замуж?  Мои чувства проверенные».

Я улыбнулась: «А меня твои поклонницы не побьют?»

- «Ну, я же не боюсь гнева своего братца. И пусть только сунется».

И я не устояла: «Хорошо, я выйду за тебя замуж».