Бабушка по одному опускала квадратные кусочки теста в казан и по всей кухне разносилось радостное шипение раскаленного масла. Внуки, старшие украдкой, а кто помладше, не таясь, подбегали и выхватывали уже готовые баурсаки из корзины на стуле. Обедать еще не садились, и бабушка хмурилась, а иногда даже ворчала: «Ах, негодник!», но по-настоящему не злилась, и даже тихонько посмеивалась шалостям детворы. В доме знали — бабушкины баурсаки особенные. Все — как на подбор, важные от своей округлости, словно с надутыми щёчками, а внутри совсем без мякиша, только с жарким ароматом только что изжаренного теста.

Бабушка говорила, что главное в баурсаках, это прокалить масло и правильно замесить тесто. Опару бабушка готовила еще с вечера, на молоке и на кислых дрожжах. Долго вымешивала, разминая руками, закутывала в посуде стеганым одеялом и оставляла на ночь рядом с печкой, подняться. Утром бабушка снова разминала его ладонями и раскатывала скалкой, пересыпала мукой, и так до тех пор, пока тесто не становилось лёгким, воздушным и облачным. Перед тем, как раскатать тесто в последний раз и нарезать на небольшие квадраты, бабушка ставила на огонь чугунный казан с подсолнечным маслом. Когда масло уже изрядно настоялось на огне, она бросала в него тонко нарезанные кольца лука, и казан тут же принимался шипеть и ворчливо бурлить, после чего колечки съёживались и становились темно-коричневыми, а масло успокаивалось и лишь слегка дымилось. Тогда бабушка ловко собирала лук ситечком, переводила газовую конфорку на самый медленный огонь и начинала аккуратно, по одному выкладывать нарезанные квадратики в прокаленное масло.

Тогда нежная влага в тесте моментально вскипала, и баурсак тут же вздувался одной стороной, заполненной золотистым жареным ароматом. В тот же миг, не мешкая, нужно было успеть перевернуть баурсак, чтобы другая его сторона точно так же смогла вздуться и сохранить весь пар внутри своих щёчек. Такие вот ловушки для запахов делала бабушка по воскресеньям.

Старшие дети, Амина и Тансу, сидели на летней веранде и зевали. Они уже вдоволь наелись «пирожков с воздухом» и теперь думали, как бы себя развлечь до обеда. Из дома вышла Индира, самая младшая внучка. В одной руке у неё был баурсак. В другой — бельевая веревка, к которой петлей вокруг пуза был привязан серый домашний кот. Девочка, перекинув веревку через плечо, тащила за собой по полу кота и сопела от усердия. Кот, привыкший в этом доме ко всему, не сопротивлялся и покорно волочился, откинув лапы на бок.

— О, Индирка, иди ко мне, золотая девочка, — тут же оживилась Амина. Она была еще подростком и поэтому часто играла с мелкотой.

Индира просияла, бросила веревку и кинулась в объятия сестры. Кот на это никак не отреагировал и продолжил лежать там же, где его оставили, меланхолично уставившись взглядом на кусты роз перед домом.

— Слушай, Индирка, а давай мы тебя налысо подстрижем? — сказала Амина уткнувшись лицом в волосы девочки.

— У-у-у…. — попыталась вырваться Индира.

— У тебя так волосы будут лучше расти, —Амина посадила сестренку к себе на колени.

— Не хочу....

— Ну, почему сразу «не хочу»?

— Я боюсь....

— Зато, когда вырастешь, у тебя волосы будут, как у Раушан апке, — вмешалась Тансу.

— Как у Раушан апке?

— Да, пышные и кудрявые! — закивала Амина.

— Нет, меня все будут дразнить.

В этой семье издавна была традиция брить детей «под ноль». Одни считали, что волосы так будут расти густыми. Другие стояли на том, что голова ребенка так будет лучше дышать. Бабушка говорила, что это помогает от дурного глаза. И помня о недавнем разговоре взрослых за ужином, Амина решила подготовить сестренку заранее. Мнение детей ведь о такой «стрижке» взрослые даже не спрашивали.

— Никто тебя не будет дразнить, я их всех отругаю!

— Нет, я боюсь.

— Не бойся, что ты! Подожди Амина, дай я попробую, — предложила Тансу.

— Все будут говорить на меня «лысая башка, дай пирожка» ....

— Да с чего ты взяла? Мы их всех побьём, и никто не будет тебя так называть! — у Аминки был мальчишеский характер, и она часто дралась во дворе с другими детьми.

— Будут, я знаю....

— Постой, Амина.

— И со мной никто не станет играть, как с Алиёй, — Индира вспомнила, как год назад налысо подстригли старшую сестру.

— Да как же не будет никто играть? Да они все от зависти лопнут! — нашлась Тансу.

— Не лопнут…

— Конечно, лопнут! У тебя ведь у одной будут разноцветные волосы!

— Как в радуге! — подхватила Амина.

— А?!

— Вот увидишь! Какого цвета ты сама хочешь? — старшие сестры посмотрели друг на друга.

— Как в радуге?

— Да, как в радуге, ну!?

— А когда Алия была лысой, то у неё не было разноцветных волос, — сопротивлялась Индира.

— Это потому, что её папа подстригал, а тебя бабушка подстригать будет, у неё рука легкая, волшебная, — быстро сообразила Тансу.

— Волшебная?

— Да, помнишь, Аминка с розовыми волосами ходила? Это её бабушка подстригла.

— Честно?

— Честно-честно! Она меня вечером подстригла, а на утро у меня выросли розовые волосы, как я и хотела! — тут же смекнула Амина.

— Розовые....

— Да, ты тоже розовые хочешь?

— Нет, я хочу.... Синие? — спросила Индира и с сомнением заглянула в глаза сестры.

— Вырастут синие!

— И... красные вырастут? — она живо представила радугу на своей голове.

— И красные!

— А вот тут зеленые, можно?

— Как травка?

— Нет, не хочу, как травка, хочу тогда желтые!

— Как солнышко, да?

— Нет, как апельсин хочу.

— Тогда это оранжевые.

— Как? – и маленькая девочка Индира тут же зажмурилась и представила, как она придет с мамой в детский сад, снимет любимую панамку, когда все девочки будут уже в комнате для игр, как все-все-все в группе тут же увидят её разноцветные радужные волосы, синие, зеленные, розовые, красные, оранжевые и очень удивятся. Девочка подумала, что только она одна будет с такими волосами, что это будет даже лучше, чем быть Снегурочкой на Новый Год, и что тогда она будет самая настоящая принцесса Солнца….

— О-ран-же-вы-е! – мечтательно протянула Индира, с все еще закрытыми глазами.

— Ну, все, Амина, зови бабушку, - скомандовала старшая Тансу.

Кот лежал там же, где его оставила маленькая девочка. Иногда он махал хвостом, отгоняя мух или шевелил ухом, как будто прислушивался к разговору.

* * * * *

Прохладным сентябрьским утром, без трех минут восемь молодая женщина и маленькая девочка вошли в ворота детского сада и устремились к корпусу своей группы. Девочка уже не хныкала, молча поспевала следом за мамой и только широко открытые глаза выдавали её испуг.

В раздевалке мама сняла с дочки панамку, погладила короткий пушистый ёжик волос и, вздохнув, подтолкнула Индиру в общую игровую комнату.

Маленькая Индира встала сразу же за порогом и уставилась глазами в черный сучок в паркетной доске в полу. В игровой стало тихо. Медленно она подняла глаза и увидела свою группу.

 - Лысая башка, на пирожка! - звонко закричал самый задорный мальчик и все дети захохотали. Смеялась и Индира. Сквозь сомкнутые от смеха ресницы она увидела, что её окружают мальчишки и девчонки с такими же «прическами», а солнечный свет сквозь витражные окна играет калейдоскопом ярких синих, желтых, оранжевых и зеленых бликов, лаская разноцветные ежики на головах.

- Ах, у всех же цветные волосы! – прошептала с восторгом Индира, и радостно закричала, – А у меня оранжевые!