АЛЕКСАНДР ЧЕСНОКОВ (О`САНЧЕС)

ПРОСТО ПОДБОРКА СТИХОВ

ГОРОД И БЛОКАДА
Близки нам сквозь любые времена
Гремящие Победа и Весна
В пресветлом Мае!
Но память о блокаде – горький лёд! –
Доныне в сердце Города живет И не растает. 

НОЧЬ НА ПЕТРОПАВЛОВСКОЙ КРЕПОСТИ
Ночь осела легкой пеной возле крепости на пляже,
Ветер чистится от пыли о подмокшую траву.
Где-то рядом, бригом пленным с бутафорским такелажем
Копошится в теплом иле ресторанчик на плаву...
Тяжело и неохотно берега разняли руки,
Между ними торопливо проползают корабли.
Чуть сопит Нева дремотно, вяло стряхивая звуки
Вместе с волнами прилива на обочину земли...
Бой часов хлестнул брусчатку, прыгнул через равелины,
Строгость птичьего полета претворяя в суету,
И заря, играя в прятки, вдруг лучом прямым и длинным
Возвращает все заботы в утомленную мечту.

ЗООЛИРИКА
На краю земного шара,
Под укушенной луной,
Серенады шлет волчара
Сердцу дивы молодой.
Вдохновленный волчьим Фебом,
Без ветрил и вне дорог,
Глас его летит по небу -
Волен, чист и одинок...
А в соседней деревушке
Беспородное хамье
Дружно треплет на частушки
Имя нежное ее.

***
В тесный гурт, как в диком поле,
Сбились робкие дома.
Очумевшая от воли,
Воет в городе зима.
Вдоль порталов серых линий
Тихо скачет первый снег,
И его предтеча, иней,
Верноподданно поблек.
В ржавых ямах люков-десен,
Там, где гнило и тепло,
Плачет сморщенная осень:
Было... было... да ушло...
А когда-то, так беспечно
Легким золотом соря,
Знать не знала, что не вечна
Благосклонность сентября.

ХОККУ
Терзают лето
Гусеницы осени.
Лети, стрекоза!..

***
На исходе марта в городе Петровом
Зимняя погода тяжело больна.
Плавятся под солнцем вязкие оковы,
В небе синеглазом плещется Весна.
Всюду перезвон трамвайных колоколен,
За мостом улыбки трещин на Неве...
Только старый снег устал и недоволен:
Колко ему спать на будущей траве.
В куртке нараспашку, я иду сквозь ветер,
Суеверным шагом огибаю тень...
Слякоть... Что мне слякоть, если есть на свете
Небо, Солнце, Город и Весенний день!..

НАВОДНЕНИЕ
Раздвинув холод тяжкой тучи
Над чашей сумрачного дня,
Нацелил перст руки трясучей
Пророк небесного огня.
И полыхающая влага,
С хрипящим вихрем под дугой,
По крышам, каменным оврагам
Рванула яростью тугой.
И был потоп под хохот бога!..
Но пробужденная река,
Шипящим стражем у порога,
Раздула серые бока...
А город, дав Неве послушной
Слизнуть небесный сор и гам,
Стоял, пресветло-равнодушный
К стихиям, людям и богам.

***
Потускнела роса на стерне опустелого луга,
Лето птичьей упряжкой растаяло в блекнущем дне.
Одинокое дерево тянется в сторону юга,
В серых пальцах надежду и память храня о весне.

ФОТОГРАФИЯ
Под унылый шєпот листопада
Вспомнилась любовь. И стало жалко
Тех двоих, что снялись в моменталке
У кинотеатра Баррикада
Я любил её, она - другого,
Он - свою жену. Все - без ответа...
Я гляжу на них... и сквозь... И снова
Нас морочит северное лето...
Я бы миг тот вытравил и выжег
Из души, из времени, из тела!..
Впрочем, сердце пляшет чижик-пыжик,
Словно никогда и не болело.

ДЖИННЫ
Я ровным пламенем горю,
Мне каждый год за год.
Твой возраст врет календарю,
А мой не врет.
Твой мир обилен и уныл,
Мой светел и убог.
Мой джинн свободу получил,
А твой не смог.
Ты разлюбила - в добрый час.
Потом и я устал.
И счастлив, что один из нас
Не предавал.

НЕСТРОГИЙ СОНЕТ
С улыбкой распечатаю конверт:
Твой чуточку бессвязный монолог
Вернет меня в страну забытых черт
Свободы и безоблачных тревог.
И непонятным кажется подчас
Твое вторженье в затхлость бытия,
Где прорастают трещины у глаз,
Где пылью покрываются друзья...
Но и забвенье, словно глыбу льда
(Мы будем вместе - вновь и навсегда!),
Рыхлит надежды робкая капель.
По вере каждому - да будет!.. А пока -
Душа моя завернута в шинель,
И чудо крутит пальцем у виска.

ХОККУ
Майское солнце.
Учат славянский язык
Стены рейхстага.

ПУШКИН В МИХАЙЛОВСКОМ
Печальна и тиха моя обитель.
Лишь бабочка трепещет на стекле,
Да капли воска стынут на столе,
Да рыжий таракан, запечный житель,
Известкою невидимо шуршит...
И в полночи селения глухого
Моя свеча бессмысленно горит,
Распугивая войско домового.

ХОККУ
Холодно зиме.
Куда бы ни шла она
- Всюду снег и лед.

***
И еще два года позади...
Сколько их уместится в груди?
Сколько ляжет опытом на плечи
Ненадежной жизни человечьей?
А судьба, как в темном сундуке,
Непонятна ищущей руке:
То ли черепок кувшина,
То ли лампа Аладдина...

***
В траве безымянной, под небо иссякшего лета
Я навзничь упал, отдыхая от плоти своей.
Мой разум взлетел высоко над постылой планетой,
А рядом, над сердцем, за смертью спешил муравей...
Убьет и меня госпожа, что зовется природой,
Сорвет мое сердце и втопчет в кромешную гарь.
Но ты, что летишь в безоглядную даль за свободой,
Пока ты летишь - ты не раб, а себе государь!

***

Лопнуло слово!
И все отлетело:
Плаха, оковы,
Трусливое тело...
Лбом по помосту,
Щекой по крови.
Тупо и просто.
Боже, я ви...

ХОККУ
Паром отходит,
Рвется душа на ветру...
Прощай и не плачь.

ВАРЛАМУ ШАЛАМОВУ
Он бил кайлом в висок планеты,
Он выл, как ветер над волками,
И перья крохотного лета
Щипал цинготными губами.
И грезил зверь кровавой плотью
И зло укутывал в лохмотья,
Но там, внутри, в помойной яви,
Ждал человек...

ВЕСНА И ПЕТЕРБУРГ

...Февраль отпихивал жадный зёв,
Звенел ледяной кинжал!
Но голод капал с ее клыков,
А город не возражал.
А город гладил свою весну,
Пирующую во мгле,
И тихо пел на свою луну,
Один на своей земле.

СИБИРСКИЙ НОКТЮРН
Бьет в спину каменная тушка -
Добыча мерзлого капкана...
Чуть слышно теплится избушка
В горсти уснувшего бурана...
Он целовал ее с разбегу,
Она далась ему с размахом,
И вопли их неслись по снегу
В тайгу, к луне и росомахам.

К РАДОСТИ
Три феи вечно юные однажды
Ко мне пришли, поспорив меж собою,
С тем, чтобы спор их жаркий и веселый,
Я рассудил по совести и чести:
Кто ветренее всех из них троих?
И я решил, поклон отвесив каждой,
И возложил венок непостоянства
На голову достойнейшей из дев...
Любовь, Удача, Радость - все прекрасны!
А победила та, что первой убегает
Из хоровода трех волшебниц юных!
О, Радость!

СТАНС
Для истин вечных и простых
Равны фата и траур вдовий:
Не ловят рыбок золотых
В солёном омуте любовей.

СОТВОРЕНИЕ МИРА (Четыре Стихии)
У Огня на кончике луча
Спит Земля, пуста и горяча,
Там, во чреве бесконечных лет,
Вдруг созреет бирюзовый цвет -
Две стихии: Воздух и Вода!
Но когда, когда, когда, когда!?..

ХОККУ
Хромой теленок
Во дворе у мясника
Щиплет травинки.

ВЕНОК (Стихотворение написано по принципу венка сонетов, где замковой строфой служит начало пушкинского стихотворения.) Посвящается Александру Сергеевичу Пушкину.

Роняет лес багряный свой убор.
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день, как будто поневоле,
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.
-------------------------------------------------------

Роняет лес багряный свой убор
Вихрастому Борею на забаву.
Один лишь, лету верная застава,
Рассержен и упрям зеленый бор.
Наполнил воздух золотой пожар,
А на земле, покорный зимней воле,
С рассвета, как старательный маляр,
Сребрит мороз увянувшее поле.

Сребрит мороз увянувшее поле,
В студеной речке тает мягкий дым,
Гусиный клин под облаком седым
Собрался прочь на поиск лучшей доли.
Луна склонила изможденный лик,
Повисла на далеком частоколе
И ждет, когда сквозь петушиный крик
Проглянет день, как будто поневоле.

Проглянет день, как будто поневоле,
А все же разойдется в полный цвет,
И бабье лето, красному вослед,
Ненадолго воссядет на престоле.
Ему наскучит. И заполнит лужи
Дождливых капель заунывный хор.
Потом и осень убоится стужи
И скроется за край окружных гор.

И скроется за край окружных гор
Глухое ощущение утраты,
Когда, метельным пламенем объята,
Зима-бела примчит во весь опор,
Швырнет в окошко радостный снежок,
Снегурным бабам справит новоселье...
Долой печаль! На речку, на каток!..
Пылай, камин, в моей пустынной келье...

Пылай, камин, в моей пустынной келье,
Обузданный потомок очага...
Тебе в подмогу - вьюга, да туга,
Пока весна не постучит капелью...
Душа-весна! Не надобно хмельного,
Чтоб голова пустилась в пьяный круг,
Примеря мыслям грешные обновы...
А ты, вино, - осенней стужи друг.

А ты, вино осенней стужи (друг
пустого сердца пагубной отрады),
ты, злое вдохновение распада,
Ты, смерть моя, отвяжешься не вдруг...
Но юный Пан возьмет свою свирель -
И распахнется небо звонкой трелью!
Так поспеши, божественный апрель,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье!..

Пролей мне в грудь отрадное похмелье
Хозяйских дум, весеннего труда...
Все в радость мне: и сельская страда,
И нянино простое рукоделье...
Весна тихонько обернулась зноем,
Приславшим пчел на медоносный луг,
Ах, лето-нега, царствие покоя,
Минутное забвенье горьких мук!..

Минутное забвенье горьких мук
Продлят подарки северной Помоны...
Но у природы крепкие законы:
Она и солнце вдавит под каблук.
Вот синева сменяется на просинь,
Но, отворяя холод и простор,
(Моя любовь приходит - сердце-осень!..)
Роняет лес багряный свой убор.