Сулейменов Олжас
Сулейменов Олжас Омарович (род. 18 мая 1936, Алма-Ата, Казахская ССР, РСФСР, СССР) — поэт, писатель-литературовед, народный писатель Казахской ССР (1990), общественно-политический деятель Казахстана, дипломат. Пишет на русском языке.
Родился в семье Омархана Сулейменулы (1936 г.р.), прямого потомка Олжабай батыра, офицера казахского кавалерийского полка, репрессированного в 1937 году. Позже Лев Гумилёв сообщил Олжасу, что сидел с его отцом в норильском лагере, где того расстреляли.
Окончил школу в 1954 году и поступил на геологоразведочный факультет Казахского госуниверситета, окончил его в 1959 году, инженер-геолог. Последние годы учёбы совмещал с работой в геологоразведочных партиях.
Литературной работой занялся в 1955 году.
В 1959 году поступил в Литературный институт им. А. М. Горького в Москве на отделение поэтического перевода, который окончил в 1961 году.
В 1962—1971 литературный сотрудник газеты «Казахстанская правда», главный редактор сценарно-редакционной коллегии киностудии «Казахфильм», заведующий отделом журналистики в журнале «Простор».
1971—1981 секретарь правления Союза писателей Казахстана
С 1972 года председатель Казахского комитета по связям с писателями стран Азии и Африки, стал одним из инициаторов и организаторов проведения в Алма-Ате 5-й конференции писателей стран Азии и Африки (1975).
С начала 70-х и до конца 80-х заместитель Председателя Советского комитета по связям со странами Азии и Африки.
В 1975 году издал литературоведческую книгу «Аз и Я». Книга благонамеренного читателя», получившую резко отрицательный резонанс в Москве, книга была запрещена, автор 8 лет не издавался и практически перестал писать стихи.
1977—1995, 18 лет председатель федерации шахмат Казахстана.
Депутат, член Президиума Верховного Совета Казахской ССР (1980—1984), депутат Верховного Совета СССР (1984—1989, 1989—1991).
Делегат XXVI съезда КПСС (1981).
1981—1984 председатель Государственного комитета Казахской ССР по кинематографии.
1984—1992 — первый секретарь Правления Союза Писателей Казахстана, секретарь правления СП СССР.
С 1992 года — Почетный Председатель Союза Писателей Казахстана, творческая работа.
В 1989 году стал инициатором и лидером народного движения «Невада — Семипалатинск», целью которого было закрытие Семипалатинского ядерного полигона и других ядерных полигонов мира.
1991—1995 — лидер партии «Народный конгресс Казахстана», в которую преобразовалось антиядерное движение, депутат Верховного Совета Республики Казахстан (1994—1995).
1995—2001 годы — Чрезвычайный и полномочный посол Республики Казахстан в Италии (Рим) и по совместительству в Греции и на Мальте.
Продолжил литературоведческую деятельность и выпустил в 1998 году в Риме книги «Язык письма» «о происхождении письменности и языка малого человечества» и «Улыбка бога», в 2001 — «Пересекающиеся параллели» (введение в тюркославистику) а в 2002 году — книгу «Тюрки в доистории» (о происхождении древнетюркских языков и письменностей), за которую получил премию Кюльтегина «за выдающиеся достижения в области тюркологии», 2002.
С 2001 года постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО (Париж)[2], готовит к изданию большой этимологический словарь «1001 слово».
Олжаса Сулейменова причисляют к поэтам-шестидесятникам, его друзьями были три столпа тех лет: Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский. Вознесенский написал стихи «АТЕ 36-70» или «2 секунды, 20 июня 1970», посвященные Олжасу и автоаварии, в которую они попали под Алма-Атой. Увлеченный стихами Сулейменова о казахском поэте и народном герое Махамбете, он сам создал цикл «Читая Махамбета»: «Зачитываюсь Махамбетом, Заслышу Азию во мне, Антенной вздрогнет в кабинете Стрела, торчащая в стене.» Рождественский начал свой стих «О друзьях» так: «Олжас, Мумин, Виталий…», а Римма Казакова в 1968 году написала целое стихотворение: «Люблю тебя, товарищ мой Олжас». Большой была популярность поэта среди его поклонников по всей стране.
Причину его необыкновенного всесоюзного успеха известный критик Лев Аннинский сформулировал так: «Поэт оказался на скрещении культур, на скрещении традиций: он счастливо совместил в себе сразу многое: молодой задор и книжную образованность… и ассоциативную экспрессию распространенного сегодня поэтического стиля… и филологическую любовь к мировым построениям, в которых Пушкин встречается у Сулейменова с Чоканом Валихановым, Конфуцием и Тагором… и местную обжигательную степную специфику…»
Молодой поэт писал стихи на русском языке и был поначалу известен только у себя на родине. Широкую известность он получил весной 1961 года. Тогда, отчисленный за драку из Литературного института, он вернулся в Алма-Ату и подрабатывал в газете «Казахстанская правда». 11 апреля осведомленный о событиях на Байконуре редактор газеты Фёдор Боярский заказал ему стихи про полет человека в космос. За ночь он набросал несколько строк, и 12 апреля, когда объявили о полете Гагарина в космос, стихи уже вышли в газете и листовки с этим текстом разбрасывали с самолетов над Алма-Атой и другими городами Казахстана. Впечатленный эпохальным событием, поэт за неделю превратил эти стихи в поэму «Земля, поклонись человеку!», и уже в мае она вышла в свет.
Сулейменов впоследствии говорил: «Мою поэму передавали по центральному телевидению и радио, печатали в газетах, почти каждую неделю я выступал в каком-то городе: на заводах, фабриках, в студенческих аудиториях. Вот такой был успех». Поэма попала в струю и вскоре получила Премию ЦК комсомола Казахстана.
25-летнего Сулейменова стали включать в состав советских делегаций по Европе и Штатам, он читал свою поэму в парижской Сорбонне и Колумбийском университете (Нью-Йорк). Дебют оказался блестящим. Конфликт с ректоратом сразу был улажен. Впоследствии именно его строка «Земля, поклонись человеку» была начертана на пьедестале обелиска работы Рукавишникова, установленного на месте гибели Юрия Гагарина под Киржачом Владимирской области.
На волне этого успеха вышел первый сборник стихов Сулейменова «Аргамаки» (1961), который чуть было не полетел из планов издательства из-за того инцидента с дракой в Литературном институте. Острые строки стихов «Аргамак», «Я видел», «Волчата» и др. подвинули казахского культуролога Мурата Ауэзова заявить, что они стали «протестом против насилия в условиях тоталитарного режима».
«Казахстан, ты огромен, пять Франций — без Лувров, Монмартров — / уместились в тебе, все Бастилии грешных столиц. / Ты огромною каторгой плавал на маленькой карте. Мы на этой каторге — родились!» (через много лет это стихотворение цитировал президент Франции Жак Ширак на встрече с президентом Казахстана Назарбаевым).
На IV Всесоюзном совещании молодых писателей, отмечая новый сборник стихов Олжаса Сулейменова «Солнечные ночи» (1962), один из старейших поэтов двадцатого столетия Николай Семенович Тихонов сказал: «Не только я, но и все участники обсуждения были радостно поражены темпераментом, силой образности, широтой чувств, большим захватом темы.… Из пламени такого поэтического костра рождается характер нового человека, нашего современника, дышащего всей мощью нашего индустриального, богатого чудесами атомного века».
Стихи и поэмы Олжаса Сулейменова переведены на английский, французский, немецкий, испанский, чешский, польский, словацкий, болгарский, венгерский, монгольский и турецкий языки. Наибольшую известность казахский поэт получил во Франции, где помимо целого ряда стихотворений, опубликованных в разное время на страницах литературной периодики, было издано несколько поэтических сборников казахского поэта. Широко известна в литературных кругах Франции дискуссия в связи с выходом в Париже «Года обезьяны» (1967) и «Глиняной книги» (1969). «В „Годе обезьяны“ Олжаса Сулейменова, — писала Лили Дени в газете „Летер франсез“ за 19 июня 1968 года, — я прочла то, что является одновременно прошлым и будущим. Слова о корнях…».
Профессор Сорбонны, поэт и переводчик русской поэзии Леон Робель, представляя французскому читателю свой перевод поэмы «Глиняная книга» написал: «Олжасу Сулейменову давно уже близка идея братства культур и духовное взаимообогащение народов. Он хочет читать историю, как большую книгу переселений и изменений знаков. Расшифровка письменности, языков и легенд, по его мнению, поможет нам по-другому взглянуть на Историю Человечества, все же единую, в которую разделение и произвольная изоляция внесли замешательство. Это страстное чувство проходит через всю книгу, и, несмотря на шутливую, едкую полемическую форму, это произведение от корки эпическое: давно уже наш раздробленный мир не слышал такого сильного голоса — мы признаем Олжаса Сулейменова наследником или преемником Гильгамеша, Гюго, Хлебникова, одним из тех, величие которых естественно».
Такой видный человек должен в СССР быть в рядах партии и в 1969 году Сулейменов стал членом КПСС. Ему заказали поэму к 100-летию Ленина, но вместо неё он принёс в издательство свою «Глиняную книгу», которую восторженно встретила советская интеллигенция. Эта поэма считается лучшим произведением Сулейменова. Но государственную премию имени Абая он получил за пафосную поэму «Синие острова» (1973).
Сулейменов известен также как автор ряда работ, посвящённых Слову о полку Игореве. Он заинтересовался этой темой ещё в 1960, будучи студентом Литературного института, публиковал работы о «Слове» с 1962. Тема его дипломной работы по исторической грамматике — «Категория одушевленности и неодушевленности в „Повести временных лет“», а тема его кандидатской диссертации в аспирантуре уже на кафедре русской филологии КазГУ (1963—1966) — «Тюркизмы в «Слове о полку Игореве». Общая линия работ Сулейменова была направлена на выявление в «Слове» обширных пластов тюркской лексики и целых тюркских фраз, в дальнейшем искажённых при переписывании, и получила наиболее законченное выражение в получившей большую известность книге «Аз и Я». Книга благонамеренного читателя» (1975), где предлагается также собственная концепция исторического контекста «Слова», ряда событий и т. п.
О своей концепции Сулейменов говорил: «Я впервые заявил, что «Слово о полку Игореве» было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем «Слова о полку Игореве»…
Книга вызвала характерные для того времени идеологические «проработки», основанные на советских политических обвинениях в «национализме», «пантюркизме», «методологических ошибках» и т. п. (книга была даже по указке Суслова осуждена ЦК КП Казахстана в особом постановлении 1976 г. и изъята из продажи, директор издательства Адольф Арцишевский уволен, автор попал в опалу и долго не издавался). Только обращение Кунаева к генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу помогло автору отделаться «строгим выговором», и разбирательство по книге на литературную тему из ЦК КПСС передали в Академию наук СССР.
Тогда же было проведено особое заседание Академии наук СССР по книге «Аз и Я» в зале Отделения общественных наук на Волхонке. По списку пропустили в зал сорок семь академиков, членов-корреспондентов и рядовых докторов наук. Обсуждение длилось с 9 часов утра до 18, без перерыва на обед. Открыл его академик Б. А. Рыбаков словами: «В Алма-Ате вышла яростно антирусская книга — «Аз и Я» стотысячным тиражом». Его поддержал виднейший специалист по «Слову» академик Д. С. Лихачев.
«В июне 1976 года, вскоре после своего 40-летия, поэт получил оскорбительную выволочку от ЦК Компартии Казахстана, а книга была запрещена и изъята по указанию цензурного ведомства из библиотек и продажи не только в Казахстане, а и по всему Союзу. Хотя, если употребить современную терминологию, это была сильнейшая PR-акция — книга стала бестселлером и продавалась из-под полы за большую — 50-кратную цену, например, в той же самой Москве». (Нурсултан Назарбаев. «Слово о моем друге Олжасе». «Казахстанская правда», 18.05.2006 г.)
В статье Л. Шашковой «Под знаком Олжаса» в газете «Мегаполис», 10.04.2006 г. утверждается, что за эту книгу номиналом 74 копейки в то время в Баку предлагали автомобиль «Москвич».
С другой стороны, построения Сулейменова вызвали и конкретную научную критику, без политических обвинений (слависты Д. С. Лихачев, Л. А. Дмитриев и О. В. Творогов и др.), где указывалось на любительский уровень этимологий и трактовок Сулейменова (хотя тот готовил тогда докторскую диссертацию именно по «Слову»). Наличие в «Слове о полку Игореве» целого ряда редких тюркских элементов было известно и до Сулейменова, но поддержки со стороны профессиональных тюркологов, в том числе занимавшихся тюркизмами «Слова» (например, Н. А. Баскакова), его работа также не встретила. По оценке Дмитриева и Творогова, «он создает новые слова, не считаясь с тем, известны ли они древнерусскому языку, создает новую грамматику, противоречащую грамматике древнерусского языка, новую палеографию, не подтверждаемую ни единым примером из рукописей — и все это для того, чтобы иметь возможность предложить новые прочтения в тексте «Слова» (Дмитриев Л. А., Творогов О. В. «Слово о полку Игореве» в интерпретации О.Сулейменова // Русская литература. 1976. № 1. С.257).
В интервью Олегу Цыганову Сулейменов приводит сведения, по которым личное отношение Д. С. Лихачёва к нему и его работам, несмотря на публичную критику, было более доброжелательным: «Московский телережиссёр Ионас Марцинкявичус, делавший мое двухчасовое выступление в зале Останкино в 80-м году, поехал в Ленинград взять интервью у Лихачева. Снимал его дома. И рассказывал потом, как удивился, увидев в его книжном шкафу, — «Аз и Я» стояла не корешком, как обычно в ряду других книг, а развернутая за стеклом, всей обложкой». Оппоненты встречались несколько раз и, как вспоминал Сулейменов, «очень по-доброму». Из того же интервью: «С Дмитрием Сергеевичем мы встречались и в дни съездов народных депутатов. На одном из съездов, кажется, на первом, в конце мая восемьдесят девятого, выступая, академик вдруг сказал, что русская культура издревле взаимодействовала с восточными, в частности с тюркскими степными культурами. О чём ясно свидетельствует «Слово о полку Игореве».
В больших раздумьях «Возвысить степь, не унижая горы», опубликованных на страницах «Правды» (27 января 1989 года), Олжас Сулейменов заявил: «Обобщённого научного знания о судьбах этого огромного куска Евразии не написано: концепция его не выработана. Наши усилия должны быть направлены на то, чтобы разоблачить ложный догмат, утверждающий, что предки наши всегда только враждовали».
В переизданиях книги уже в постсоветское время Сулейменов внес незначительные поправки, но в общем остался при своём мнении. В частности, он оставил не находящие поддержки у профессиональных историков и филологов утверждения, согласно которым Игорь Святославич был сыном половчанки, по летописи Киев был основан хазарами, при переписке рукописей копировались кляксы, имена собственные сокращались произвольно и т. п.
В 2005 году, к 30-летию её выхода в свет, книга впервые вышла в России в издательстве «Грифон» при Российском фонде культуры, где председателем был Никита Михалков. В интервью газете «МК в Казахстане» 18.04.2008 г. Сулейменов вспоминал: «Этой публикацией отмечено 30-летие первого издания. Книгу пытались и в 90-е годы выпустить в Москве, Питере, Новосибирске. Но почему-то в последний момент что-то мешало. Издательства, сначала просившие моего согласия на переиздание, присылали смущенные объяснения. Книгу, которая вышла в СССР в условиях жесткой цензуры, российские издательства не смогли издать. «АЗиЯ» кому-то из правящих все ещё кажется опасной. Но издательство «Грифон» при Российском фонде культуры, где председателем Никита Михалков, решилось на поступок».
Американский журнал «Проблемы коммунизма» в 1986 году назвал «Аз и Я» в числе немногих книг, подготовивших перестройку, второй после «Архипелага ГУЛАГ» А. Солженицына.
Во второй части книги «Аз и Я» под названием «Шумер-наме» Сулейменов привёл 60 тюркизмов, представленных, с его точки зрения, в шумерских «глиняных книгах» (клинописных табличках). Позже его коллега и ученик из Азербайджана Айдын Мамедов довел число «тюрко-шумеризмов» до 800, хотя им обоим не было известно, что ещё в 1915 году немецкий ассиролог Ф. Хоммель (нем.)русск. обнаружил около 200 шумерских слов, совпадающих с тюркскими.
Перипетии вокруг книги «Аз и Я» описал редактор издательства «Жалын» Г. Толмачев в «Повести об Олжасе» (2003), а режиссёр Аскар Бапишев снял документально-игровой фильм о судьбе книги — «Документ нечастного значения» (2005).
«Язык письма» (о происхождении письменности и языка малого человечества), Рим, 1998. В 1995 году Сулейменов перешёл на дипломатическую работу. Свободное от работы время он смог теперь посвятить научным изысканиям. Плодом многолетнего труда стало исследование «Язык письма», опубликованное в Риме. Писатель Тимур Зульфикаров в статье «Пирамида Олжаса в пустыне варварства» написал: «Кажется, что книгу „Язык письма“ сотворил целый научно-исследовательский институт со многими кропотливыми отделами и кафедрами… здесь хладный, математический ум ученого-лингвиста сливается с прозрениями поэта-пророка». Эту работу Сулейменова в России не заметили. Другие времена, другие люди. Но в 2006 году она была издана на украинском языке в Киеве, а автор награждён орденом Ярослава Мудрого.
«Улыбка бога» (К проекту первого тома базового этимологического словаря «1001 слово»), Рим, RIAL, 1998. Сулейменов: Я высказал в этой книге («АЗиЯ») некоторые идеи, которые не услышаны и не поняты до сих пор. А истинная научная ценность именно в них. Я ещё раз вернусь к некоторым из неоцененных в книге «Улыбка бога».
«Пересекающиеся параллели» (ведение в тюркославистику), Алматы, 2001.
«Тюрки в доистории» (о происхождении древнетюркских языков и письменностей), 2002. За это исследование Сулейменов стал первым лауреатом премии имени Кюльтегина «за выдающиеся достижения в области тюркологии» (2002), а по итогам своих работ удостоился Международной премии «За вклад в тюркский мир» (Турция).
Олжас Сулейменов является председателем жюри конкурса по присуждению премии имени Геннадия Толмачева.
Начало 1989 года. Предвыборная программа кандидата в народные депутаты СССР первого секретаря правления Союза писателей Казахстана Олжаса Сулейменова. Первым пунктом стоит — запрещение атомных испытаний в Казахстане.
Ещё в 1973 году Сулейменов написал острейшее для застойных советских времён стихотворение о Казахстане «Дикое поле», которое заканчивалось словами: «И да здравствует запрещение испытаний!» Речь шла, конечно, об испытаниях на Семипалатинском ядерном полигоне. В разгар холодной войны это был поступок. Только за период 1949 по 1963 годы мощность взрывов всех испытанных под Семипалатинском атомных и водородных бомб в 2500 раз превзошла мощность американской атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму. Региону был нанесен ужасающий экологический урон. И кто, как не народный поэт, должен был восстать против этого и повести за собой народ.
И в феврале 1989 года Олжас Сулейменов выступает по телевидению с обращением к народу Казахстана, а назавтра на митинге у здания Союза писателей в Алма-Ате объявляет о создании антиядерного движения «Невада — Семипалатинск». За месяц было собрано 4 миллиона подписей в поддержку запрета на ядерные испытания. Немудрено, что поэта на выборах в Алма-Ате чиновники прокатили. Но он нашёл поддержку в Семипалатинске и баллотировался от этого региона. Летом того же года Олжас Сулейменов выступает на I съезде народных депутатов СССР, на котором сообщает о целях и требованиях движения. После того, как 19 октября 1989 года были остановлены испытания под Семипалатинском, в мае 1990 года прошёл первый «Антиядерный конгресс» без участия государства, потому что в то время у государства и у движения были разные цели: общество требовало остановить испытания, государство СССР — продолжить. В поддержку Движению 400 000 тогда полновесных рублей перечислил Фонд Мира, руководимый экс-чемпионом мира по шахматам Анатолием Карповым. Олжас Сулейменов, поклонник древней игры, тогда был председателем федерации шахмат Казахстана (1977—1995). Указом президента Казахстана Назарбаева 29 августа 1991 года был окончательно закрыт полигон и последовал международный мораторий на испытания ядерного оружия: остановились ядерные испытания на полигонах — Новая Земля (Россия), Невада (США), на атолле Муруроа (Франция) и озере Лобнор (Китай). Был подписан большинством стран Договор о нераспространении ядерного оружия. В память о создании народного антиядерного движения Невада — Семипалатинск у входа в здание Союза писателей Казахстана был установлен гранитный куб с памятной надписью.
После такого успеха Движение переросло в политическую партию «Народный конгресс Казахстана» (1991—1995). И все эти годы Сулейменов был его лидером
В 1995 году Сулейменов принял предложение президента Назарбаева уйти из политики и перейти на дипломатическую работу. Он стал чрезвычайным и полномочным послом Казахстана в Италии (Рим) и по совместительству в Греции и на Мальте. И уже в мае 1997 года президент Италии Оскар Луиджи Скальфаро прибыл в Казахстан с первым официальным визитом для подписания договора о дружбе и сотрудничестве между двумя странами. Аналогичный документ на азиатском континенте Италия имела только с Японией.
С 2002 года и по настоящее время Сулейменов — постоянный представитель Казахстана в ЮНЕСКО (Париж).
Сборники стихов
«Земля, поклонись человеку!» (1961, премия ЦК комсомола Казахстана)
«Аргамаки», Алма-Ата, Жазушы, 1961.
«Солнечные ночи», Алма-Ата, Жазушы, 1962.
«Ночь-парижанка», Алма-Ата, Жазушы, 1963 (премия ЦК комсомола Казахстана)
«Доброе время восхода», Алма-Ата, Жазушы, 1964 (премия ЦК ВЛКСМ,1967)
«Год обезьяны» (книга стихов), Алма-Ата, Жазушы, 1967.
«Глиняная книга» (поэма), Алма-Ата, Жазушы, 1969.
«Над белыми реками» (стихи и проза), Алма-Ата, Жазушы, 1970.
«Повторяя в полдень» (стихи разных лет), Алма-Ата, Жазушы, 1973.
«Круглая звезда» (стихи), Москва, Худлит, 1975.
«Определение берега» (избранные стихи и поэмы), Алма-Ата, Жазушы, 1976.
«Трансформация огня» (Сборник: «Глиняная книга», «Голубиная книга», стихи), Алма-Ата, Жалын, 1983.
«Избранное» (стихи), Москва, Худлит, 1986.
«От января до апреля» (непубликованная поэма и стихи разных лет). Алма-Ата, Жазушы, 1989.
Переводы
«Дух степей» (стихи и поэмы, пер. Дж. Новруз), Баку, 1984.
«Каждый день — утро» (стихи и поэмы, пер. К. Мырзалиев), Алма-Ата, 1986.
«Айналайн» (стихи и поэмы, пер. с рус.), Ташкент, 1987.
«Безымянная высота» (стихи, пер. М.Тимофеев), Якутск, 1989.
«Az i Ia», Almaty, Kazakhstan Publishing House, 1989.
«AZ i IA: Izgi nietti oqyrmannyng kitaby», Alma-Ata, 1992.
Сулейменов О.С. Мова письма: погляд в доісторію - про походження писемности і мови малого людства / О. Сулейменов. - К. : Юніверс, 2006. - 480 с.
Сулейменов О.С. Тюрки в доісторії: про походження давньотюркського письма / Олжас Омарович Сулейменов ; [пер. з рос. І. Римарука та Л. Андрієвської]. - К. : Дніпро, 2008. - 384 с.
Сулейменов О. Аз і Я. Книга добромисного читача. – К. : Видавництво Жупанського, 2009. - 339 с.
