Роза Хабиевна Кожевникова (Баубекова) родилась на станции Дельта Астраханской области. После школы строила Нижнекамск, затем училась на отделении журналистики Казанского университета и в Литературном институте им. Горького в Москве. Потом снова вернулась в Казань: некоторое время работала на телевидении, но большую часть своей жизни - 17 лет - Роза Кожевникова отдала молодежному литературному журналу "Идель", где, по сути, создала лабораторию художественного перевода татарской прозы и поэзии на русский язык, которая впоследствии оформилась в казанскую школу перевода. Именно Роза Хабиевна, благодаря своей красоте, харизме и профессионализму, вновь сделала престижным искусство перевода в среде литераторов Казани.
Надо сказать, собственные сочинения составляют лишь небольшую часть творческого наследия Розы Кожевниковой - всего четыре книжечки, одна из которых - сборник стихов для детей. На себя поэтесса практически не работала. Свидетельство самоотверженности ее труда можно найти в стихотворении "Монолог переводчика":
Всю душу свою в переводы
Вложить без остатка, гореть
Во имя проклятой работы
С одною лишь мыслью: "Успеть,
Колдуя над словом и звуком,
Подстрочники дать без оков!"
О, бремя пожизненной муки...
О, счастье оживших стихов!
Должная оценка заслуг Розы Кожевниковой на ниве поэтического перевода прозвучала во время церемонии прощания из уст председателя правления Союза писателей Татарстана Ильфака Ибрагимова. "В течение 30 лет, - сказал он, - в основном Роза Кожевникова, Сергей Малышев и Рустем Кутуй осуществляли в республике миссию перевода татарской поэзии на русский язык".
Муж поэтессы, замечательный прозаик Лев Кожевников, так характеризует уникальность переводческого дара Розы Хабиевны: "Она как камбала ложилась на донные смыслы произведения, с которым работала, и перевод сам собой выступал на "спине", без каких-либо искажений". Даже он поражен количеству рукописей с переводами, оставшихся после жены, ими, по словам Льва Афанасьевича, можно было бы завалить Розину могилу...
В связи с этим нельзя не упомянуть отрадный факт: Союз писателей РТ предложил Льву Кожевникову стать составителем сборника поэзии, прозы и сказок, переведенных Розой Хабиевной, а также ее собственных, ранее не опубликованных стихов.
Лучшие стихотворения поэтессы в 2000 году были собраны в книге "Меж светом и тьмой", изданной Татарским книжным издательством. Большую их часть составляет любовная лирика. В ней нет акцента на темных состояниях "я", материально-физиологической основе бытия, в своих стихах Роза запечатлевала любовь вечную, возведенную к небесному архетипу, которая трагически обречена на нереализованность в земном плане:
Останься недоступною мечтой,
Небесным в век рассудочный
страданьем
И письменным
взаимопониманьем,
Увенчанным добром
и красотой.
Для выражения подлинности и мощи подобного чувства (мало знакомого многим нашим современникам) поэтесса прибегала не к цветаевской страстности, не к рваному синтаксису, а к гармонии пятистопного ямба пушкинской лирики в соединении со стоицизмом Ахматовой.
Вот как характеризует поэзию Розы Кожевниковой казанская поэтесса Наиля Ахунова: "Роза писала в традиционной манере, которой свойственны пронзительность, искренность, хрустальная чистота, задушевность". Меланхолик во всем, кроме поэзии, Роза Кожевникова оживлялась, когда в ее руки попадала новая поэтическая подборка. Было видно, с каким удовольствием она работала с ней. Это тот редкий случай, когда Поэт и Редактор гармонично уживались в одной душе.
"Роза Хабиевна всегда была окружена толпой авторов", - вспоминает главный редактор журнала "Идель" Набира Гиматдинова, проработавшая с поэтессой 17 лет, со дня основания журнала. В ее памяти до сих пор жива картинка: Роза сидит за столом, заваленным рукописями, каждую минуту раздаются телефонные звонки. Она постоянно вынуждена что-то записывать, а когда на столе не остается ни одного чистого клочка бумаги, в ход идет... ладонь. К вечеру вся ее левая рука исписана, как блокнот, с тыльной и внутренней стороны. В редакции так и шутили: "Роза, запиши в свой блокнот".
В памяти людей, знавших поэтессу, Роза Кожевникова осталась светлым человеком, хотя, как ни парадоксально, она была скорее пессимисткой. Ее любимая фраза: "Кому это надо?" Но пессимизм Розы не вызывал раздражения. Когда она с задумчивым видом стояла у окна в редакционном коридоре и курила, все старались пройти мимо чуть ли не на цыпочках, чтобы не нарушить так необходимого ей уединения. С Розой вообще старались обращаться бережно из-за ранимости, столь соответствующей ее имени - названию нежного цветка. "Не из нашего она была мира, - говорит Набира Гиматдинова, - жестокого мира..."
Впрочем, Роза и сама это прекрасно сознавала:
Среди своих - почти чужая,
Среди чужих, конечно, не своя,
Как дерево,
чей шелест в мае,
Увы, непостижим родным корням.
В ее лирике отчетливо прослеживались мотивы смерти. Читая стихотворение "Выморочное", написанное "на смерть интеллигента", понимаешь, с какой обостренностью поэтесса в расцвете лет ощущала "вопрошающий взгляд", обращенный "из космической гулкой пустыни" к ее душе. Она пыталась предугадать, средь лета иль зимы суждены ей "три аршина горестной земли". Однако когда два года назад пришла тяжелая болезнь, она мужественно боролась с ней и, прикованная в последние месяцы к постели, продолжала переводить! Последней ее работой стал перевод поэтического цикла "Фиолетовый дзэн" Джавдата Сулейманова.
...Уход из жизни с интервалом в полгода таких значительных поэтов, "коренников" казанского литературного процесса, как Роза Кожевникова и Сергей Малышев, по словам руководителя секции русской литературы Союза писателей РТ, поэтессы Лилии Газизовой, это уход целой эпохи. Бесспорно, уход, но отнюдь не наступление "ледникового периода" в нашей культуре, как предрекают иные из отчаявшихся. За годы работы в журнале "Идель" Роза Хабиевна Кожевникова открыла и взрастила немало молодых дарований, а значит, подготовила приход новой эпохи - по-своему интересной и богатой талантливыми именами.
Источник:"Республика Татарстан"
