Ербол Жумагулов: мои первые стихи были ужасны

Когда речь заходит о современной казахстанской поэзии, наверняка у большинства эти слова ассоциируются с Ерболом Жумагуловым – одним из наиболее талантливых и известных казахстанских стихотворцев современности. В активе Ербола немало побед в самых различных творческих конкурсах. Несмотря на сравнительно молодой возраст, произведения поэта уже не раз публиковали в Москве.

Он уже успел попробовать свои силы в кинематографе, и, в данный момент, занят подготовкой к съемкам нового фильма. Поэтому пишет сейчас редко. Личность поэта полна противоречий: писать он начал довольно поздно, переквалифицировавшись в поэты из футболиста. При этом он утверждает, что относится к своей известности, также, как и к регалиям, с иронией. Лукавит? Возможно.

О своем отношении к творчеству, также, как и о многом другом, поэт рассказал в интервью корреспонденту Литературного портала.

- Ербол, над чем работаете в данный момент? И чем больше сейчас занимаетесь – сочинением стихов или работаете над съемкой фильма?

- В данный момент я работаю над подготовкой к съемкам документального фильма про движение «Жас тулпар», которое было организовано в 60-е годы в Москве Муратом Мухтаровичем Ауэзовым, Болатханом Тайжаном и другими единомышленниками. Это движение стало легендарным, оно имело влияние на молодых казахов, которые учились в советское время в Москве. Вдали от родины они пытались вернуться к казахскому языку, к своим традициям и культуре. Эти люди пытались озаботиться своей как культурной, так и этнической самоидентификацией, что в советское время было чревато. Главная тема фильма – деколонизация. Съемки будут проходить в сентябре. Сейчас идет подготовка, собрана команда, выбираем локации, пишем сценарии. Это самый большой проект для моей студии, и я подхожу к нему со всей серьезностью. Что касается стихов, то сейчас я пишу мало. Больше снимаю, нежели пишу. Другой вопрос, что две книги стихов уже написаны и их нужно издать, чтобы подвести какую-то черту, за которой последует новый этап, возможно родятся новые стихи. Пока я не ощущаю желания писать во что бы то ни стало.

- Расскажите о себе. В одном из интервью Вы говорили, что все детство и юность занимались футболом, выступали на соревнованиях, а потом расхотели быть футболистом. В чем была причина?

- Действительно, все свое детство я играл в футбол, учился в училище олимпийского резерва, играл в команде «Намыс», а также за юниорскую сборную Казахстана. По инерции я окончил колледж спорта и физкультурный институт. Поэтому, я дипломированный тренер по игровым видам спорта. А ушел я из этой сферы потому что мне захотелось заниматься чем-то более интеллектуальным, мне хотелось зарабатывать мозгами, а не ногами. Сейчас, наверное, все уже по-другому. А тогда был очень актуален короткий анекдот: «У отца было три сына – два умных, третий – футболист». Этот анекдот появился не на ровном месте. Вообще, у спортсменов априори очень мало времени для интеллектуального развития, так как они все свое время развиваются физически. У них нет времени ни для того, чтобы читать книги, ни для того, чтобы получить какое-то фундаментальное образование. Во-первых, мне этого не хотелось. А во-вторых, когда ты чувствуешь, что ты все-таки не Роналдо («Зубастик») и Роберто Баджо, то бегать, ничем не выделяясь среди 11 игроков становится неохота. Я считаю, человек должен заниматься тем, что он делает лучше остальных. А я не могу сказать, что играл в футбол лучше остальных. Конечно, я играл очень хорошо, но в нашей команде были Нурбол Жумаскалиев, Алибек Булешев которые заиграли. И если бы чувствовал, что у меня есть желание играть в чемпионате Казахстана, я бы тоже заиграл. Но, знаете, если играть, то нужно это делать в Испании или в Англии – там, где футбол - это футбол. Поэтому, я не жалею о своем решении. Если бы я сейчас сидел где-нибудь в «Окжетпесе» на замене, быть может, я бы больше зарабатывал. Но в моей жизни не было бы ничего из того, что меня сейчас окружает. Это кино, это литература, это совершенно другой круг людей. Поэтому, я уверен, все произошло так, как должно было произойти.

- С какого возраста проявилась любовь к поэзии? Что на это повлияло?

- Стихи я начал писать в 18-19 лет, и это были ужасные стихи. Я не могу сказать, что эта была какая-то сумасшедшая любовь к поэзии, не буду кривить душой. Просто в тот момент у меня была небольшая размолвка с родителями, которые не поняли, почему я бросаю футбол. Ведь всю жизнь я был футболистом, и им было сложно понять этот шаг. Мне хотелось им доказать, что я могу добиться успеха не только в футболе. Самым легким способом мне тогда показалось складывать слова в таком порядке, в каком до тебя их еще не складывал. И потихоньку я стал понимать, что пишу все лучше и лучше. Таким образом, я выиграл конкурс Фонда «Муссагет», прошел их трехмесячный филологический мастер-класс. После этого, я выиграл конкурс современной казахстанской литературы, который организовывал Фонд «СОРОС», причем сразу в двух номинациях. Затем я уехал в Москву, издавался там в литературной периодике «Дружба народов», «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Континент». Когда я вернулся из Москвы, доказав родителям, что состоялся, как поэт, я не писал почти лет 10… И только в прошлом году более или менее начал писать вновь. Поэтому, любить поэзию – это одно, а заниматься ею – совсем другое. Можно любить поэзию и не писать стихов при этом. И я сейчас особо не задумываюсь, почему я пишу, или почему же я не пишу. Рефлексии по этому поводу у меня нет. Живу и живу.

- Когда человек, сочиняющий стихи, может называть себя поэтом? Где эта граница, за которой остаются псевдопоэты и неудачники, и где начинается истинная поэзия?

- Как мне кажется, этой границей является талант. Если он есть, то можно и не называть себя поэтом, тебя так назовут другие. А если таланта нет – можно тысячу раз сказать, что ты поэт, но никто этого не воспримет. Поэтому только талант определяет поэтов. И он на самом деле виден сразу.

- Как Вы считаете, зависит ли талант от образования? Может ли человек без соответствующего образования стать полноценным поэтом?

- Я считаю, что образование – это база для всего. И не важно, поэт ты, футболист или политолог. И дело даже не в соответствующем уровне образования (к примеру, не существует же докторов поэтических наук). Поэты могут иметь разное образование. К примеру, Бахыт Хинжеев – химик по образованию, кто-то является философом по образованию. Фундаментальное образование расширяет кругозор. Существует еще и литературное образование, именуемое в народе начитанностью. Если ты не читал поэзию 20 века, ты вряд ли сможешь быть полноценным поэтом в наше время. Ведь, это аналогично науке. Ты не можешь что-то взять из пустоты и придумать новое. Ты всегда опираешься на чьи-то находки и открытия, изобретения и законы. То же самое и в литературе – ты опираешься на опыт тех, кто был до тебя. Поэтому образование очень важно.

- Вы не раз упоминали Досыма Сатпаева в качестве катализатора становления вас, как поэта. Если бы вы были незнакомы, мир поэзии не узнал бы таланта из Казахстана?

- Досыма Сатпаева вряд ли можно назвать катализатором моего поэтического становления, потому что я стал писать до этого момента. Другое дело, что поскольку мы с Досом жили в одном подъезде и наши родители дружили, то он скорее оказал на меня влияние, как на журналиста. Потому что, он – первый человек, который меня устроил в Британский институт по освещению «Войны и мира», где я стал писать первые статьи. И несмотря на то, что Досым не имеет отношения к моему становлению, как поэта, свою роль в моей жизни он сыграл. И играет до сих пор – по большому счету, фильм, который я сейчас собираюсь снимать, в нем также участвует Досым Сатпаев. И с самого начала все завертелось из-за того, что именно он пригласил меня на этот проект. Дос – очень важный человек в моей жизни.

- Ваши произведения принесли Вам победы во многих крупных литературных конкурсах. Какими из них гордитесь более всего?

- На самом деле, у меня нет побед на крупных литературных конкурсах и фестивалях. Какие-то премии за лучшую подборку поэзии журнала с одноименным названием в 2004 году. Были какие-то шорт-листы, финалы, где меня прокатывали. Но, по большому счету у меня никаких поэтических премий и регалий. А те победы, которые были на каких-то конкурсах – я ничем из них не горжусь. Более того, я выиграл несколько поэтических турниров и был провозглашен «Королем русских поэтов» в 2004 году. Но сказать, что я этим горжусь – сложно. Скорее, я отношусь к этому с иронией. И если со стороны люди видя во мне ореол поэта, обласканного победами и премиями, мне, конечно, это по душе.

- Вы снимали фильм про религию. Под влиянием религиозного экстремизма в обществе изменилось отношение к исламу в негативную сторону. Как Вы считаете, нужно ли вводить религиозные ограничения из соображений безопасности?

- Это довольно сложный вопрос. Религию ограничить невозможно, она пронизывает всю жизнь человека. В этом смысле фильм является попыткой осмыслить формирование своей городской культуры, которой у нас не было. В том числе и городской религиозной культуры. Раньше, когда мы вели кочевой образ жизни, в ауле был один мулла, который обучал грамоте, азам ислама и арабскому письму всех детей, это имело образовательный эффект. А сегодня каждый человек может получать знания сам. Раньше нужно было идти в библиотеку и искать нужную книгу. А сейчас почти все из этого доступно в твоем смартфоне. А проблема, которую Вы затронули в этом вопросе – это проблема невежества. Если человек невежественен, это опасно. Он начинает думать, что все остальные – это «каферы» и их нужно стрелять. Мне кажется, здесь нужно образование, в том числе и религиозное. Быть может, даже нужно создать Институт ислама. Сегодня ислам находится на пассионарном подъеме. Важно, чтобы казахов, как мусульман, не затянуло в этот водоворот радикальных течений. Если увидеть, кто выкармливает такие течения, кто стоит за этим, то сразу все станет понятно. Это очень тонкий общественно-политический вопрос, потому что радикально настроенные мусульмане очень странно интерпретируют некоторые вопросы. Но я думаю, что все это успокоится. В этом нам поможет только образование, потому что без образования мы скатимся в средневековое мракобесие.

- Вы восхищались творчеством айтыскер-акынов, сравнивая их с целой Вселенной. Не хотите ли принять участие в айтысе?

- Я и сейчас придерживаюсь этого мнения. Акыны, участвующие в айтысах, на мой взгляд, это высшая лига. Я сейчас пытаюсь думать на родном казахском языке. Строение речи казахского языка, как и система рифмовки, как бы заточены под импровизацию. Такова структура языка и поэтика. Разумеется, я владею родным языком, но не в совершенстве. Это нужно быть таким человеком, как Мухтар Ауэзов. А научиться играть на домбре и натренировать мозг для айтысов – я думаю, это возможно. Но нужно учитывать и то, что там есть такие звезды, которых уже не достать. Но для собственного развития и внутреннего роста, мне кажется, стоит когда-нибудь попробовать.

- Ваш совет начинающему поэту – как добиться успеха в наше время?

- Начинающему поэту не нужно думать про успех. Что такое успех? Это относительное понятие. Для кого-то успех – это сталинская премия, для кого-то – чтобы его тексты жили после его смерти. На самом деле, успех – это написать хорошее стихотворение. Быть поэтом – это уже успех. Нужно всегда думать о качестве текста. Вот мой совет.

- Спасибо за беседу!