Сегодня день рождения у
Никто не пишет литературу для гордости, она рождается от характера, она также выполняет потребности нации...
Ахмет Байтурсынов
Главная
Литературный процесс
Польская веточка на казахстанском дереве...

22.02.2018 4247

Польская веточка на казахстанском дереве

Польская веточка на казахстанском дереве - adebiportal.kz

Есть в Украине село Полонное. Наверняка среди его жителей остались единицы тех, кто помнит трагические события, которые развернулись на этой земле в 1936 году, когда десятки тысяч людей были в одночасье в теплушках депортированы в далекие края. Одним из них был и мой дедушка, Очковский Эммануил Вицентьевич.

Тогда жителям села объявили — через четыре дня все польские семьи повезут на новое место жительства, в далекий Казахстан, туда, где много земли и работы. С собой дозволялось взять носильные вещи, домашнюю утварь, запас еды на месяц-полтора, по одной голове скота.

Людей доставили на железнодорожную станцию и под охраной войск НКВД стали грузить в эшелон. Людей и скот погрузили в одинаковые теплушки, и состав тронулся в путь. Ехали не одну неделю, с долгими остановками, во время которых на станциях сгружали трупы умерших от болезней, кормили и доили коров. Наконец, паровоз дал длинный гудок и встал. «Приехали», — пронеслось по вагонам. На маленьком станционном здании было написано: «Станция Таинча». Позже она разрослась до города Красноармейска бывшей Кокчетавской области, ныне это город Тайынша Северо-Казахстанской области. Вся пристанционная площадь была запружена подводами, и после разгрузки депортированные во главе с комендантом будущего села с погонами НКВД двинулись со станции в бескрайнюю степь.

Переселенцы ожидали, что их привезут в какое-то из поселений, однако команда разгружаться была дана в голой ковыльной степи, без каких-либо признаков жилья и без дорог. Комендант вбил в землю колышек с табличкой «Точка №11» и сказал: «Будем жить здесь». В память о своей далекой цветущей родине товарищи по несчастью назвали новое место жительства Зеленым Гаем. Практически одновременно в радиусе 50 километров появились Ясная Поляна, Калиновка, Вишневка, Виноградовка. Хотя винограду того в суровых казахских степях отродясь не водилось.

Людям, выгруженным в голой степи, надо было научиться жить в новых условиях. Первым делом стали копать колодцы, потом добывать глину, замешивать ее вместе с ковылем, лепить кирпичи, сушить на солнце и складывать из них махонькие хатки, которые позволили бы укрыться от ветра и надвигающейся зимы, ведь на дворе стоял октябрь — кто не успел построить себе укрытие, тот неминуемо бы погиб. Эти хатки состояли из одной комнатки и сеней и получили в народе название «сталинки». Во многих польских деревнях эти сталинки простояли вплоть до восьмидесятых годов. А в одной из них в Зеленом Гае оборудован сейчас музей.

В нескольких километрах от Зеленого Гая располагался казахский аул Жаркаин, и местные жители тут же приехали к поселенцам знакомиться. И хотя время было голодное, приехали, как это и положено по обычаю степняка, не с пустыми руками: привезли лепешки, курт. Для истощенных долгой дорогой и недоеданием польских детей эти степные лакомства казались манной небесной. Поляки, естественно, не понимали ни по-казахски, ни по-русски, местные казахи не понимали польскую речь, но люди разговаривали сердцами и спасали друг друга в это тяжелое время.

Уже в конце октября лег снег, зима выдалась необычайно суровой, в декабре бураны задули сталинки по самые крыши, и выйти из хаты можно было только откопавшись и прокопав дорогу в снегу. Первую зиму пережили только благодаря поддержке братьев-казахов, потом в селе открылась пекарня, каждой семье стали выдавать по 10-20 килограммов ржи. Ходили на заработки в близлежащие старинные русские поселения Дашка-Николаевка и Новобриловка, там же меняли на еду одежду и домашнюю утварь.

Весной стало легче, начали распахивать земли, организовали колхоз «Звезда коммуны». Эммануил Очковский, как парень молодой и башковитый, окончил курсы тракториста-комбайнера, и с весны 1938 года стал работать на технике. Весной пахал, осенью пересаживался на комбайн. Поляки работали справно, крестьянский труд был им по душе, и колхоз с каждым годом все более прочно вставал на ноги. К началу войны в Зеленом Гае уже имелись школа, ясли, больница, магазин, клуб. Из сталинок люди постепенно перебирались в неплохие домики, которые ставили из самана; благо, глины и соломы хватало. Заводили свое хозяйство, сажали огороды. В общем, жизнь налаживалась.

Пока не настало 22 июня 1941 года. Зеленогайцам объявили о начале войны. И хотя поляки считались неблагонадежными, часть из них была призвана в действующую армию, часть — в трудармию, помогать фронту. Всего за годы войны из 1400 проживавших в селе, включая детей и стариков, на фронт ушло 92 зеленогайца, 47 человек было мобилизовано в трудовую армию. Фронт Эммануила Очковского был на колхозных полях – солдат надо было кормить хлебом. Он получил бронь от фронта и день и ночь не выпускал из рук штурвал комбайна или руль трактора. Работали самоотверженно, за себя и за того парня, ушедшего на передовую.

Самую мирную профессию хлебороба он не оставил до последних дней своей жизни. В 1972 году за самоотверженный труд был награжден «Орденом трудового Красного знамени», чем очень гордился.

Однако это было после, а сразу после окончания войны поляки опять попали в число неблагонадежных, и вплоть до смерти Сталина находились под административным надзором — им было запрещено покидать пределы села, необходимо было регулярно отмечаться у коменданта.

Только с наступлением «хрущевской оттепели» первой ласточкой стало постановление Совета министров СССР от 1 августа 1954 года «О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпереселенцев». И хотя спецнадзор за ними окончательно был упразднен ещё в 1956 году, поляки продолжали находиться под надзором административных органов и НКВД. И только с 1959 года им стали выдавать паспорта, и поляки стали полноценными гражданами.

Эммануил Вицентьевич с супругой Аделей Тофильевной и дочерью Людмилой

Эммануил Вицентьевич Очковский прожил долгую и достойную жизнь, уйдя из нее в 2002 году. Вместе с женой Аделей Тофильевной они воспитали дочь, мою маму, Людмилу Эммануиловну Червинскую, которая, несмотря на все препоны, получила хорошее образование и долгие годы работала в школе. Вместе с папой, Чеславом Францевичем Червинским они воспитали нас с братом, а значит, еще одна польская веточка на многонациональном казахстанском дереве растет дальше и становится сильнее.

Казахский перевод материала можно читать здесь

Олег Червинский


Подписывайтесь на наш Telegram-канал. Будьте вместе с нами!


Для копирования и публикации материалов необходимо письменное либо устное разрешение редакции или автора. Гиперссылка на портал Adebiportal.kz обязательна. Все права защищены Законом РК «Об авторском праве и смежных правах». adebiportal@gmail.com 8(7172) 57 60 14 (вн - 1060)

Мнение автора статьи не выражает мнение редакции.