Творчество общим правилам не подчиняется

Илья Одегов – современный казахстанский писатель и литературный переводчик. Автор книг «Звук, с которым встаёт Солнце» (2003), «Без двух один» (2006), «Любая любовь» (2013), «Тимур и его лето» (2014). Лауреат «Русской премии» (2013) и конкурса «Современный казахстанский роман» (2003). Издавался в литературных журналах и сборниках Казахстана, России, США и Великобритании. Постоянный автор журналов «Новый мир» и «Дружба народов». Переводил с казахского на русский язык стихи Абая Кунанбаева, Магжана Жумабаева, Ыбырая Алтынсарина и Куандыка Шангитбаева.

В 2012 году в сентябрьском номере американского журнала Words Without Borders вышел перевод вашего рассказа "Слова старого Фазыла". Рассказ перевел на английский язык один из постоянных редакторов журнала - Рохан Камичерил. Как редакция журнала вышла на вас?

- Так же, как и вы меня. Рохан читает по-русски, следит за литературной ситуацией, интересуется современными авторами. Он прислал мне письмо, в котором попросил материал для журнала. А прочитав рассказ, решил сам перевести его на английский язык, и, на мой взгляд, перевёл хорошо. Во всяком случае, американская литературная критика рассказ заметила, были рецензии в прессе. Ну, то есть, всё сложилось само собой. Кстати, именно в WWB были впервые опубликованы и стихи Айгерим Тажи в переводе известного американского поэта Джима Кейтса. Вы эти переводы, наверное, тоже читали. Стихи Айгерим так понравились Кейтсу, что он предложил ей постоянное сотрудничество. Вот, так что, и в Америке казахстанских авторов знают.

Да, читала стихи Айгерим в переводе Джима Кейтса и не только в Words Without Borders, а также вThe Massachusetts Review, Prairie Schooner и Two Lines. Айгерим – это первый казахский автор, который публикуется в профессиональных литературных журналах США. Хочу с Айгерим побеседовать на эту тему лично и расспросить о подробностях. А вы пока расскажите нам о требованиях современного американского журнала к авторам прозы. Какие произведения им привлекательны?

- Да, в общем-то, у хороших литературных журналов любой страны требования одинаковые. Высокие :)).

"Слова старого Фазыла" - очень короткий рассказ. Читается как Маснави Руми, но написанное в прозе. Как и в любой притче, не знаешь, где происходит действие, в какое время и кто эти люди. Что вас вдохновило на эту сказку/притчу?

- Ох, всегда трудно говорить об источниках вдохновения… Источник ведь, по большому счету, только один. А вообще, «Фазыл» – первый рассказ цикла «Чужая жизнь». Весь этот цикл посвящен идее, что в каждом человеке есть всё человеческое – и глубины ада, и абсолютный свет. И для того, чтобы склонить чашу весов в ту или иную сторону, достаточно иногда малейшей детали. Это очень важная для меня тема. Рассказ, который вы вспоминаете, он о детской ревности, об обиде и вот именно о такой безграничности человеческого нутра. Если это сказка, то сказка страшная. Ведь случайная детская ревность подталкивает Ханию, главную героиню рассказа, к попытке убийства незнакомого, в общем-то, человека. Рассказ этот впервые был опубликован в журнале «Дружба народов», а полностью цикл вошел в мою книгу «Любая любовь».

C 2010 года вашу прозу регулярно публикуют журналы "Дружба Народов" и "Новый мир". Я бы хотела поговорить с вами о вашей повести "Снег в паутине", которая вышла в журнале «Новый Мир» в 2015 году. Необычный стиль вы использовали. Начинаешь читать и персонажи разных возрастов и национальностей, из разных социальных групп, по отдельности представляются читателю, как будто читатель в гостях. Постепенно выясняется, что они живут в одном доме. Потом только их отдельные голоса сливаются в полифонию. Как вы пришли к идее такого рассказа? Вы ориентировались на какую-нибудь музыкальную композицию или на Фейсбук?

- Ну, это уже не первый раз, когда я прибегаю к полифонии в своих вещах. Может быть, вы помните мою повесть в рассказах «Побеги», действие которой основано на перетекании сюжета из одной истории в другую. Или концерт «Любая любовь», в котором рассказы объединены повторяющимися цитатами, переездом героев из рассказа в рассказ, рефренами и так далее. Мне хочется показать, что мир хоть и многогранен, но неделим. Он состоит из множества людей и историй, но все они выстраиваются в цельную мозайку, которая и формирует настоящее мгновение. Я именно так воспринимаю мир, и это своё видение стремлюсь перенести и на страницы. Внешне «Снег в паутине» - это истории людей, живущих в одном доме, но по факту территория гораздо шире, ведь речь в повести идет о центре города и об окраинах, о Казахстане и дальних странах, о прошлом и будущем, о внешнем и внутреннем.

Главный герой этого произведения - Алматы. Алматы в снегу – это фон, экспозиция. Сюжет оправдывает поэтичное название рассказа, все же, почему повесть называется "Снег в паутине"?

- Да, конечно, эта повесть целиком посвящена нашему городу. А название…. Одна из ключевых сцен в повести – диалог братьев Назара и Абая. И в этом диалоге Абай говорит о паутине, опутавшей всех нас. Это паутина страха и нерешительности, безволия и слепого повиновения, лени и хамства, коррупции и вседозволенности, отсутствия собственного мнения и ощущения бесполезности попыток хоть что-то изменить. Многие люди, с которыми я в Алматы встречаюсь, говорят и думают об этом. Но откуда всё это? Как так получилось? Кто во всём виноват? На эти вопросы пытаются ответить герои повести. И для Абая снег в паутине – это тот самый образ бессмысленной ловушки, в которую мы все попали. Ведь зимой паутина оставлена пауком, да и снежинки – не мухи. Ловушка есть, а смысла в ней нет. И все истории в повести – это попытки вырваться из этой западни, но мало кому это удается.

До боли знакомый дискурс. «Диванный» интеллектуал жалуется на коррупцию. Старшее поколение безжалостно критикует нравы молодого поколения. Пожилая женщина представляет забытых обществом пенсионеров. Бесчинства правоохранительных органов. Танки в парке… Почему вы решили повседневную реальность перенести в ваш рассказ в чистом виде? Вы не боитесь, что читателям это покажется слишком депрессивным?

- Сейчас в казахстанской литературе с удовольствием говорят о прошлом – о временах саков и скифов, ханов и батыров, но очень редко обращаются к тому, что происходит в настоящее время. А это ведь очень важно. Если мы хотим, чтобы что-то менялось и менялось в лучшую сторону, нужно осознавать происходящее сейчас. И, на мой взгляд, такое осознание лучше всего приходит через художественную иносказательную форму. Недаром именно притчи являются одним из важнейших инструментов многих религий и духовных учений. Мы сейчас живем в мире информации, каждый день видим новости о каких-то происшествиях, но это всё воспринимается разумом, холодно. А ведь осознание момента невозможно исключительно за счет разума. И потому задача художественной прозы - подключить эмоции, заставить читателя сопереживать. Ведь за каждым фактом, за каждой новостью обязательно есть чья-то личная история, история человека, такого же, как ты сам. Я старался создать именно сегодняшние образы, знакомые каждому казахстанцу, написать о нашей сегодняшней жизни, о настроениях людей, о том, что я вижу каждый день. Депрессивно, говорите? Что ж, с одной стороны жизнь у нас такая. А с другой – разве отпугивали читателя «Факультет ненужных вещей» Домбровского или «Дом на набережной» Трифонова?

В одном интервью вы выразили надежду на то, что повесть переведут на казахский язык. Почему вы хотите, чтобы именно это произведение перевели на казахский?

- Это ведь вещь о Казахстане и написана она в первую очередь для казахстанцев. Естественно, мне важно, чтобы она зазвучала и на казахском языке. И, в принципе, надежда уже оправдалась. Перевод «Снега в паутине» сейчас закончен, и мне он очень нравится. Надеюсь, что найдутся люди, которые поддержат издание. Очень хочется, чтобы эта повесть была выпущена сразу на двух языках в виде книги-билингвы. И чтобы книга вышла здесь, в Казахстане.

В том же номере журнала "Новый Мир" были опубликованы стихи Абая и Магжана в вашем переводе. Из Абая вы выбрали «Көлеңке басын ұзартып». До вас переводили «Көлеңке» или это первый перевод? Почему вы выбрали именно это произведение?

- Я видел и другие переводы этого стихотворения. Некоторые были лучше, некоторые – хуже, но как мне показалось, все в той или иной степени искажали оригинал. Кто-то из переводчиков менял размер, кто-то играл с содержанием, я же старался быть наиболее близким к оригиналу – и по форме, и по ритму, и по смыслу. Надеюсь, что это получилось. Почему выбрал? Ну, мне, например, понравилась метафора тени, как времени и как памяти одновременно. Да и просто – это ведь хорошее стихотворение: тонкое, печальное.

Позвольте нам заглянуть в вашу мастерскую. Как вы подошли к переводу Абая?

- Нюансов очень много. Самое главное, на мой взгляд, это удержаться от соблазна улучшить что-то по своему усмотрению. Я считаю, что очень важно сохранить точность образов и выражений, не переиначить что-то, не исказить, не добавить чего-то от себя. Классический уже пример, который я всегда привожу, когда рассказываю о переводах – это повторяющаяся рифма. То есть, это когда слово рифмуется с самим собой – «любовь» с «любовь». Такой прием встречается и у Абая, и у Магжана, и у других поэтов. В русской традиции стихосложения это не принято, поэтому переводчики часто стараются такой рифмы избежать, улучшить стихотворение, приукрасить. Я же, наоборот, считаю, что это авторский ход. И если автор применяет его, то какое я имею право от этого хода отказываться, руководствуясь общими правилами. Творчество общим правилам не подчиняется.

Из Магжана вы выбрали "Ескі Түркістан". Магжан - удивительно экспрессивный поэт, не правда ли? Например, как перевести "Арбаңдайды арбасы", где глагол в общем-то не нуждается в наречии или в других дополнительных элементах, как передать неуклюжесть транспорта и неровность дороги одним словом? Вам, наверное, приходилось принимать определённые решения, для того чтобы сохранить рифму и сжатость текста. «Ескі шаһар – таң дүние» вы перевели “Старый город — утренний мир”. Слово "таң" можно было перевести как "изумительный" или "чудный". Почему выбор пал на "утренний? Приведите еще примеры из вашего переводческого опыта, когда вам пришлось принимать «творческое» решение.

- Да, Магжан – очень эмоциональный автор. Меня всё время удивляет, как он нетрадиционно работает со стихотворной формой. «Ескі Түркістан» - это ведь такой ритмически сложный текст – с синкопами, с эпентезами. Я пытался всё это повторить, воссоздать. Мне кажется, что получилось очень похоже. Кстати, по-моему, это первый перевод «Ескі Түркістан» на русский язык. Других я не встречал. Что касается «таң дүние» … Да, я выбрал «утренний». И выбор был непростой. Я ориентировался на контекст и собственные ощущения. Мне не показалось, что город, о котором рассказывает Магжан так уж удивителен и чудесен. Смотрите сами: ведь там и могилы на площадях, и муллы, которые бесконечно орут, пытаясь перекричать друг друга, и толпы людей…. Изумительно ли это, чудесно? Сомневаюсь. А вот на утро это похоже, на мой взгляд. Жизнь закипает, казаны бурлят. Ну, а вообще, работа литературного переводчика – это всегда череда принятия трудных решений. Всё, что я стараюсь сделать – это сохранить как можно больше всего из текста оригинала, но иногда приходится выбирать.

Все говорят о том, что нет связи между русскоязычными и казахоязычными изданиями. Я не из тех, кто страдает ностальгией по прошлому, все же, раньше связь была. Как и многие двуязычные читатели, я это чувствую острее. Вы тоже не раз об этом говорили. Как изменить ситуацию?

- Мне кажется, что связь образуется только тогда, когда появятся переводы - хорошие качественные переводы современных писателей с казахского на русский и с русского на казахский. Пора развивать культуру двуязычных книг, устраивать переводческие мастерские и так далее. Но литературный перевод – работа тяжёлая и редко хорошо оплачиваемая. Поэтому мало кто хочет заниматься этим. Если ни государство, ни меценаты не будут вкладываться в развитие литературных переводов, всё так и будет существовать на голом энтузиазме. Но чем больше мы тянем с этим, тем меньше энтузиазма и шире пропасть.

И наконец, что читает Идья Одегов, когда не пишет? Кто ваши любимые писатели? Что вы читаете сейчас?

- Любимых писателей много, и со временем их становится только больше. Люблю Юрия Коваля и Чабуа Амирэджиби, Павла Зальцмана и Пола Боулза, Юрия Казакова и Владимира Маканина, Туве Янссон и Ясуси Иноуэ. Сейчас читаю меньше, чем раньше. Меньше книг. Зато очень много читаю работ начинающих писателей, моих студентов Открытой Литературной Школы Алматы, где я веду мастер-класс прозы. И, знаете ли, среди этих работ встречаются совершенно удивительные вещи.

Cпасибо за интересную беседу. Желаю Вам новых творческих успехов!

Беседовала Зауре Батаева

Почитайте этот интервью на казахском языке