Одисеас Элитис – псевдоним греческого поэта Одисеаса Алепуделиса, который родился в Ираклионе на острове Крит. Отец Э., родом из семьи зажиточных землевладельцев с легендарного острова Лесбос в Эгейском море, решил сам устроить свою судьбу и основал на Крите преуспевающее мыловаренное производство. Когда мальчику было 6 лет, семья перебралась в Афины, где Одисеас закончил начальную и среднюю школу. С 1930 по 1935 г. будущий поэт изучал юриспруденцию в Афинском университете, однако диплом так и не защитил.
В 20-летнем возрасте Э. заинтересовался поэзией, зачитывался французским поэтом Полем Элюаром, увлекся тогда еще только зарождающимся сюрреализмом, с огромным интересом на последнем курсе университета слушал лекции представителя сюрреализма Андреаса Эмбирикоса. Когда Э. начал писать стихи сам, он отказался от своей известной в коммерческих кругах фамилии и придумал себе псевдоним Элитис, где корень – это Эллас (Греция), элпида (надежда), элефтерия (свобода) и Элени (Елена, олицетворение красоты), а суффикс обозначает гражданство, греческое происхождение. В это время он знакомится с Эмбирикосом, ставшим его другом на всю жизнь, и входит в группу литераторов, связанных с «Та неа граммата» («Новое литературное обозрение»), журналом, где печатались произведения поэтов (в том числе и Георгоса Сефериса), которым было суждено сформировать новое поколение греческой литературы. Эти писатели выступали против кафаревусы – искусственно архаизированного, официального и отчасти литературного языка, созданного на основе классического греческого, предпочитая ему живость демотики – живого разговорного литературного языка. Первые стихи Э. были изданы в «Та неа грамма та» в 1935 г.
Хотя творчество некоторых писателей-сюрреалистов, связанных с «Та неа граммата», вызывало насмешки, поэзия Э. была с самого начала принята благосклонно, поскольку ему удалось увязать приемы сюрреалистической школы (например, ассоциативность) со специфической греческой ментальностью. Как позднее объяснял сам Э., «я никогда не был ортодоксальным сюрреалистом. Сюрреализм был только школой для поэзии, целью которой являлось духовное здоровье и которая противодействовала модным тогда на Западе рационалистическим течениям».
Э., будучи греком, не был, как он выражался, «национальной ветошью», хотя и сознавал, что «существуют национальные особенности, способные обогатить мировой дух». Греческий поэт, он продолжал литературную традицию, существовавшую на протяжении двадцати пяти столетий. В раннем творчестве Э. чужды настроения отчаяния и скорби, характерные для таких поэтов, как Сеферис и Т.С. Элиот. Свою образность и оптимизм Э. черпал из детских воспоминаний. Стихи «Ориентиры» (1939) насыщены образами света, моря и сияющего солнца. «Царь солнца» (1943), где поэт также воспевает чувственный мир лучезарности и юности, приносит Э. славу выдающегося лирического поэта своего времени, поэта радости и духовного здоровья. «Это был поэтический мир, в котором воплотились чистейшие формы эллинского характера», – писал переводчик поэта Кимон Фрайэр. Поэзия Э. своими корнями уходит в глубь античной традиции, которая стремилась изобразить идеальный мир.
В 1940 г. в Грецию вторглись войска Муссолини, Невзирая на подавляющее превосходство противника, греки ответили на фашистскую агрессию со всей страстью своего национального характера. В результате военного опыта (в 1940...1941 гг. писатель служил в чине младшего лейтенанта) Э. лишний раз убедился в том, что «высшая поэзия не является ни оптимистической, ни пессимистической. Она представляет собой третье состояние духа, в котором противоположности словно бы перестают существовать». Плодом такого восприятия стала «Героическая и элегическая песнь по погибшему в албанской кампании младшему лейтенанту» (1943). В этой длинной, написанной в форме симфонии поэме Э. использовал сюрреалистические ассоциации, с тем чтобы, как заметил Кимон Фрайэр, «проникнуть в национальный дух и таким образом говорить не только с самим собой, но и со своим народом». Для молодежи Греции военного времени это произведение стало чем-то вроде поэтического талисмана.
После освобождения Греции Э. с 1945 по 1946 г. работает в Институте национального радиовещания в Афинах, а затем, в течение следующих двух лет, печатает статьи и обзоры на литературные темы в газете «Кафимерини» («Ежедневная газета»), В 1948 г, поэт переезжает в Париж, где в течение четырех лет изучает литературу в Сорбонне. За время пребывания в Париже Э. увлекается изобразительным искусством и искусствоведением, помещает статьи в журнале «Порыв» («Verve»), знакомится со многими современными художниками, о которых пишет, в том числе с Пабло Пикассо, Анри Матиссом, Альберто Джакометти и Джордже де Кирико.
По возвращении в Грецию (1953) Э. вновь работает в Институте национального радиовещания, принимает активное участие в культурных мероприятиях. Его следующее литературное произведение «Достойно есть» (1948...1959) – это духовная автобиография в стихах и прозе, напоминающая по форме литургию греческой православной церкви и написанная на демотике, хотя в ней и используется все богатство греческой языковой традиции. Следующая книга Э., сборник стихотворений под заглавием «Шесть и одна для неба», появилась вслед за автобиографией (1960).
В 1961 г. Э. четыре месяца гостит в Соединенных Штатах по приглашению государственного департамента, а в 1962 г. – в Советском Союзе. С 1965 по 1968 г. Э. работает в административном совете греческого Национального театра, а следующие два года проводит в добровольной ссылке во Франции в знак протеста против военного переворота, приведшего к свержению греческого правительства и установлению военной диктатуры (1967). В этот период написаны «Царь-Солнце» (1971) и «Дерево света и четырнадцатая красота» (1971).
На протяжении многих лет Э. писал длинную поэму «Мария Нефели», где перемежаются монологи девушки, олицетворяющей собой радикальное, освобожденное поколение. Поэма была опубликована в 1978 г. В отличие от других произведений поэта в «Марии Нефели» запечатлен реальный жизненный опыт: после написания «Достойно есть» Э. встретил молодую женщину, и ему «вдруг захотелось написать что-то совсем другое». Хотя некоторые из почитателей Э. были озадачены необычной для поэта направленностью «Марии Нефели», поэма приобрела широкую популярность, особенно среди представителей того поколения, чью точку зрения представляет Мария. Критик Б. Рейзис похвалил «Марию Нефели» за «поэтическое богатство и актуальность... В этом оригинальном, динамичном и впечатляющем поэтическом коллаже нашли свое отражение и драматизированы страдание и трагикомедия, надежда и пошлость нашего агрессивного и несообразного десятилетия».
Э. получил Нобелевскую премию «за поэтическое творчество, которое в русле греческой традиции, с чувственной силой и интеллектуальной проницательностью рисует борьбу современного человека за свободу и независимость». Поэт счел награду Шведской академии не только честью для себя, «но и для Греции с ее многовековой историей – самой древней в Европе».
Критик и переводчик Эдмунд Кили отметил творческий рост Э. и постоянство его интересов: «Хотя его интересы остались в основном теми же, какими были в начале творческого пути... он ищет новые формы для выражения своих вечных тем». Английский поэт и прозаик Лоренс Даррелл писал об Э.: «У него романтический и лирический ум, склонный к чувственной метафизике... Его стихи – это заклинание, они взывают к жизни тот нетленный греческий мир, который всегда ощущался в европейском сознании».
Э. – не только писатель, но и художник; он убежденный холостяк, живет в Афинах. Помимо Нобелевской премии, Э. удостоен также Национальной премии Греции в области поэзии (1960) (поэту вручена первая такая премия), а также ордена Феникса (1965).
