Немного о словесной акробатике

Пишущие люди делятся на несколько категорий. Из одних фонтаном бьет творческая жила, позволяющая им сочинять прозу и стихи. Другие виртуозно владеют сухим журналистским языком, позволяющим им интересно для читателя доносить информацию об экономике, политике, культуре. Таких категорий – великое множество. Однако, есть люди одинаково комфортно чувствующие себя в самых разных ипостасях. К таким относится и Анастасия Прилепская – известный и опытный журналист, ныне работающий в одном из государственных изданий. Как это ни удивительно, ежедневная рутина в виде официальных статей не уничтожила в ней творческое начало, которое выявилось у нее с раннего детства. Прилепская и по сей день сочиняет стихи на различную тематику и планирует в будущем выпустить собственную книгу. Об этом и о многом другом Настя рассказала в интервью корреспонденту Adebiportal.kz.

- Настя, расскажите о Вашем творчестве поэтического направления. О чем писали и в каком формате?

- Если коротко, рифмовала с тех пор, как научилась говорить. Ну, то, что можно было бы назвать стихами, начала писать лет с тринадцати. Конечно, в этих стихах было все, что характерно для творчества тинейджера – и смешные детские попытки по-взрослому философствовать, и какие-то эмо-рыдания с кровищей и смертельными ранами, и нечто, похожее на шансон. В общем, неоформленное и слишком эмоциональное. А потом уже появились более взрослые вещи, иногда грустные, иногда забавные.

Я не верю прогнозам на скорую старость,

Я не стану просящей, в расчете на жалость

Если нота не в такт - Улыбаюсь: «Пусть так»

Не сдаюсь, не теряюсь и снова пытаюсь.

«Не достигнешь!» - кричат.

Шепчут: «Брось, все напрасно!»

Отовсюду: «Куда? Бесполезно! Опасно!»

Мне не ставьте флажки, Не считайте шажки,

Все, за что я возьмусь, знаю, будет прекрасно.

Мне пропорции ваши с рожденья противны.

Где вы ставите рамки, я вижу картины.

Вам – границы, мне – даль.

Вы боитесь? Мне жаль.

Оставайтесь на месте, глядите мне в спину.

В рваных кедах шагаю по бурям и грозам,

Не боюсь синяков, привыкаю к занозам,

Пусть пророчат скандал, Обещают провал,

Мне на них наплевать, я не верю прогнозам.

- Продолжаете ли писать? О чем?

- Писать продолжаю, как и раньше «в стол» для себя и для друзей – немногочисленных ценителей моего творчества. Темы иногда появляются ниоткуда – от погоды, цвета или размера встреченного здания, ассоциации с каким-то звуком или цветом. Как раз так, из-за того, что из лужи меня обрызгала встречная машина, появилось потом стихотворение «Помнишь». Оно совсем не о луже и не о машине, но образ этот там есть.

«ПОМНИШЬ» (2013)

Ты помнишь, я знаю, помнишь, как дождь обнимал наш город,

Как серые камни улиц в себя принимали холод.

Помнишь наш старый тополь, держащий в зеленых ладонях

То холодное утро. Утро, когда ты понял:

Не будет заботливых «Как ты?» и беспокойных «Где ты?»

Больше на эти вопросы не хочется знать ответы.

Ты помнишь, я знаю, помнишь ту безнадегу в лужах,

Плаща намокшие крылья. Слова о том, что не нужен.

А тополь остался тот же, все также в его ладошках

Утро, озябнув до дрожи, тепла собирает крошки.

Те же серые камни, те же мокрые крыши.

Мой голос летит сквозь капли, не говори, что не слышишь!

А дождь, размывая грани, до слез смеется над нами

И ветер безумно пляшет, швыряясь чужими зонтами.

Машины плещутся в лужах. Промокший стоишь у двери.

Словам о том, что не нужен, не говори, что поверил.

Иногда стихи о работе, иногда – об отношениях удачных или неудачных.

Никогда не было такого, чтобы приходилось долго и мучительно искать тему, о чем написать. В том же 2013 году я написала «Гимн планктона» (офисного, конечно же):

Воздух пахнет апельсинами,

Город светится неонами,

Презентации - рулонами,

Скрепки, маркеры - корзинами,

Мы – вордклассные, спортивные

Мы – тимбилдингово-клевые,

Мы всегда немножко новые

И насквозь корпоративные

Мы - процессоры гудящие,

Мы сияем мониторами…

Мы – убитые конторами

И уже не настоящие.

Скорее было много заброшенных тем, чего-то, что было начато, но так никогда и не было закончено. Но, как сейчас модно говорить «я над этим работаю» - над своей привычкой бросать начатое и не доводить до конца. Хотя некоторые творения были брошены – и к лучшему. Вот это стихотворение посвящено нашей жизни в целом, каждым моментом которой нужно наслаждаться.

«О лучшем в мире»

Снег покрывает пожухлые листья,

Мечтательно жмурюсь на свет.

Воздух холодный, сладкий и чистый

Лучшего в мире нет.

Чай с чабрецом, магазинные плюшки,

Старый облезлый плед

Кошка мурчит, обнимая подушку.

Лучшего в мире нет.

Боль забывать и ценить моменты,

Не заниматься подсчетом лет

Быть для кого-то когда-то кем-то.

Лучшего в мире нет.

- Мечтали ли Вы когда-нибудь стать поэтессой или писательницей? Что помешало?

- Стать писательницей и поэтессой – это скорее не мечта, а план на будущее, я задумываюсь над этим и сейчас. Ничего не мешает, просто надо собрать разбросанные по тетрадям и жестким дискам зарисовки и записки, доделать что-то, переосмыслить, поправить. И пункт два – озадачиться тем, как это издать, изучить тот вопрос. Пока, просто другие планы и приоритеты, поэтому я даже не представляю, куда и к кому обратиться и как все происходит. Когда придет время, нужно будет этим заняться. Насчет того, чтобы стать знаменитой писательницей, зарабатывающей миллионы творчеством – я не обольщаюсь и реально оцениваю свои работы. Большой аудитории не будет, скорее близкий круг знакомых и коллег. Но если кто-то откроет книгу с моими стихами или прозой и скажет: «О! Это же обо мне, это мое» или просто станет немного счастливее, думаю, этого будет достаточно.

- Многие поэты в своем творчестве испытывают «крен» в сторону любовной лирики, взаимоотношений, человеческих характеров. Писали ли Вы в таком формате? Процитируйте несколько Ваших стихов.

- Конечно! В плане лирики, я – не исключение. У меня достаточно стихов в этом направлении, потому что любой поэт выражает свои эмоции через рифму.

«Ты меня придумал сам»

Ты так боишься потерять личину.

Мои ботинки без шнурков, мои тетрадки без полей,

Мои ворота без замков и счастье выше тополей

Не знаю граней и границ, преграды обращая в пыль,

Роняя искорки с ресниц, смеюсь и падаю в ковыль.

Боишься, потому что ты – мужчина.

Твои решения ясны, в них ритм, логика и честь,

Ты видишь правильные сны, умеешь жить сейчас и здесь.

Но разрушают ровный строй мои весенние ручьи,

И вот ты снова сам не свой, и сны, и мысли не твои.

Ты все еще боишься, потому что…

Знаешь, я - не озеро, я – море.

Мои волны лижут небо, руки солнце обнимают

Пусть душа дождями плачет, пляшет радостным костром

Мне по сердцу ураганы, я их песни понимаю,

Я одна в огромном мире, этот мир – любимый дом.

Ты так боишься верить небылицам.

Ты ищешь правильный ответ, ты можешь точно просчитать,

Потратив много-много лет, ты научился понимать

То, что известно с детства мне, вне уравнений и таблиц,

Мир не построен из систем, он состоит из небылиц.

Я научу тебя читать по лицам.

Сплетенье жестов и гримас, их лицедейские мирки

Сожжем дотла, разрушим в прах одним движением руки.

Вложу я силу в твой удар, наполню я огнем твой взгляд.

Я создавала этот мир эоны личностей назад

Ты больше не боишься, потому что…

Знаешь, я - не озеро, я – море.

Доверяй моим теченьям, измеряй мои глубины,

Пусть гудят раскаты грома, вторя нашим голосам

С сумасшедшими ветрами мы теперь непобедимы,

Знаю, веришь, верю, знаешь, ты меня придумал сам.

Потому что мы - не озеро, а море.

Другой персонаж вызвал у меня ассоциации с пипидастером – так называется метелка для вытирания пыли в форме помпона. Через стих я попробовала донести, почему именно.

«Пипидастер»

Ты в пафос облачен, как будто в тогу,

Ты учишь жизни, не споткнувшись о слова.

Так сам в себя ты веришь, точно в бога,

Что меркнет свет и пухнет голова.

Я слушаю смиренно и с улыбкой.

О, ты не первый в долгой череде,

В моей коллекции нетворческих ошибок,

Ушлепков, слепленных из дряни в ерунде.

Ты мнишь себя великим, чисто мастер!

Ты льстишь себе, не зная меры в том.

А ты ведь просто разноцветный пипидастер.

Ты - пылевытирательный помпон.

- Вы сейчас – журналист республиканской газеты, публикации в которой априори предполагают определенные рамки, порой очень жесткие. Как часто возникает желание отбросить официальные тексты и писать то, что Вы хотите (стихи, прозу)?

- Никогда не возникало желания вместо статьи на заданную тему сделать рассказ о розовых слониках. Журналистика все-таки – не создание эксклюзивных загадочных концептов, словесных кружев, в которых читатель будет с удовольствием путаться и выпутываться. Журналистика предполагает как раз обратное – сделать непонятное – понятным, неизвестное – известным. При этом, как и в любом ремесле, в журналистике творческий подход очень нужен. Ценно умение подать информацию, чтобы читателю было интересно ее потреблять. Поэтому для меня все просто и ясно. Творчество в журналистике – это одно, а творчество автора стихов или историй – это другое. Как работа повара в столовой предприятия с многотысячным штатом работников и работа шеф-повара маленького ресторана суперлокальной вегетарианской кухни. В первом случае дороги тепло и забота о людях, которые трудятся, нужно приготовить много, сытно и вкусно, при этом понятно и экономно. Иногда можно приправить борщик розмарином, но в меру, а то не поймут. А во втором случае ценится необычность и эксклюзивность, но в малых порциях, как, например, тыква и топинамбур на гриле с ореховым соусом, а на десерт - морковный блинчик с мороженым из сельдерея и листиком мяты. В обоих случаях нужен талант, много труда и знаний, нужно творчество, но оно разное.

- Расскажите о Ваших любимых книгах и произведениях. Почему произведения этих авторов Вам по душе?

- Из поэзии с детства и до сегодняшних дней я - поклонница таланта Владимира Высоцкого. Да, того самого, который пел про «Если друг оказался вдруг» и «Скалолазка моя». Помимо популярных, растасканных на цитаты песен, есть еще очень много разного Высоцкого. С яркими образами и восхитительным юмором, с болью и надрывом, доводящим до слез, трогательных строк о любви, думаю, в его творчестве каждый находит что-то свое. Или не находит ничего, и такое тоже бывает. Из классиков очаровывалась не определенными авторами, а отдельными произведениями. Лермонтовскиой царицей Тамарой, «Балаганчиком» Блока, есенинским «Черным человеком». Вообще меня можно назвать фанаткой всяческой жути и мистики, Стивена Кинга я читала запоем лет с девяти, когда нашла в журнале «Вокруг света» его рассказ «Туман». Потом был еще один классик ужасов – Говард Лавкрафт. Тот самый, который создал Ктулху. «Тень над Иннсмутом», древние демоны, спящие в своих дворцах, в общем, это была моя волшебная сказка. Пока мои ровесницы в шестом – седьмом классе читали про Айвенго и мечтали стать принцессами, ради которых рыцари будут биться на турнирах, я представляла себя исследователем, который будет раскодировать древние заклинания о жутких мистических обрядах. Конечно, был Толкиен с его эльфами, гномами и хоббитами. Потом я открыла для себя Марию Семенову, которую считают родоначальницей русского жанра фэнтези, и созданные ею образы «героя без героики». Дальше было много научной и космической фантастики - Гаррри Гаррисон, Джеймс Уайт, Пол Андерсон и другие. Истории о маньяках тоже были, Томас Харррис и его незабываемый доктор Ганнибал Лектер. Кстати, о космосе, и сейчас люблю и перечитываю серию «Ойкумена» двух украинских авторов, которые пишут под псевдонимом Генри Лайон Олди. Интересный синтез космической фантастики и историй о суперспособностях, много философии, юмора, продуманный атмсферный мир, в котором можно «пожить» на протяжении девяти книг. Авторы, которые и сегодня меня вдохновляют – Марина и Сергей Дяченко. Особенно их «Ведьмин век», он для меня как будто родной. И относительно недавно появился на моей книжной полке Стиг Ларссон с историей Лисбет Саландер, которая «Девушка с татуировкой дракона». Там есть погружение в атмосферу Швеции, и, конечно, история самой главной героини, в которой я нашла очень много своего личного, такого, чем иногда не поделишься даже с близкими людьми.

- Удается ли иногда реализовать творчество в официальных текстах?

- Возвращаясь к розмаринчику в борще – все хорошо в разумных дозах. В официальных текстах творчество, на мой взгляд, необходимо. Читатель не будет вчитываться в статистику, и тем более не будет подбирать факты в сети к скучной официозной «простыне», просто пройдет мимо. Задача журналиста – обработать сухие данные, потрудиться, покопать интернет. Сейчас, слава Гуглу, не нужно идти в библиотеку и выписывать конспект на 48 листов, легко найти очень много информации в два-три клика. К официальному «скелету» можно добавить интересные сопоставления, оформить данные образно, при этом не «пересолить», чтобы короткая информация о заседании какой-нибудь комиссии не превратилась в демонстрацию «словесной акробатики». Вот так примерно и выглядит творчество в официальных текстах – изюминка плюс чувство меры.

- Кем хотели стать в детстве?

- В детстве я думала, что буду кем-то вроде Штирлица. Посмотрела с родителями «17 мгновений весны» лет в пять, ничего не поняла, но решила, что хочу быть человеком, который владеет несколькими языками, шифрованием, какими-то уникальными навыками сосредоточения, как киношный шпион. Для того я начала интересоваться упражнениями из йоги, аутотренингами, пыталась развить способность моментально засыпать и просыпаться в заданное время без будильника. К 11 годам мне почти удалось. И еще я очень хотела отличную память, такую, чтобы взглянул один раз на картинку или лист с текстом, и все запомнил до мелочей. Та детская мечта так меня и не покинула. Языки изучаю, помимо русского с удовольствием учу и говорю на казахском и на английском, немного помню школьный курс немецкого. С этого года начала учить китайский, это вообще какая-то параллельная вселенная, иероглифы создают одновременно шифрование, рисование и медитацию. Ну и, конечно, йога, аутотренинг, все это, как говорят, «люблю, умею, практикую» в разной степени. При современном бешеном ритме жизни очень помогает эффективно функционировать.

- Насколько мне известно, Вы реализуете свои творческие порывы в самых разных ипостасях. Вы рисуете, вяжете, создаете разные поделки. Что это Вам дает?

- Вязание уже давно мой любимый вид досуга - включить сериал про какую-нибудь жуть и фантастику и перебирать петельки. Можно здесь окунуться в рассуждения о мелкой моторике и медитативном воздействии повторяющихся движений… но мне просто нравится. Я очень люблю рассчитывать каждую будущую вещь, сначала в цифрах и чертежах задавать форму, параметры, потом воплощать практически. Бывают очень смешные просчеты, и обычно плоды таких неудавшихся экспериментов я оставляю себе. Просто «дорабатываю напильником» - где широко – ушиваю, где узко – вставляю и потом ношу и делаю вид, что кривое так и было задумано. Еще одна творческая ипостась – это Настя-вегетарианский шеф-повар. Сделать колбасу из гороха, майонез из орехов, «мясо» из теста – легко. Есть еще пельмени с редькой или шпинатом, блины на ирисках, 50 способов, как креативно приготовить магазинные вареники. В общем, иногда думаю о написании своей кулинарной книжицы, но там надо будет серьезно разобраться, где мои рецепты, а где то, чему меня научили мастера готовки, чтобы не нарушать ничьих авторских прав. Поэтому это тоже - проект долгосрочный. А вот по поводу рисования – здесь пока непонятно, это, наверное, больше терапия, нежели искусство. Я не делаю картин для выставки или на продажу, пока просто тренируюсь и «что вижу, то пою». Эскизы на маленьком формате или рисунки в разных стилях и разными материалами, к чему это приведет в дальнейшем, пока сказать трудно.

- Как Вы считаете, перестает ли творчество быть таковым, когда начинает получаться монетизировать процесс?

- На этот вопрос ответ ищут веками передовые умы, так что я могу только поделиться своим скромным мнением. Думаю, многое зависит от творца, от внутренней силы и устойчивости. Часто бывает так, что одаренные люди очень ранимы и нестабильны, и их сильно травмирует критика, оценка их работ обывателями. Условно, когда художник стремится передать в одном завитке отражение всей вселенной и течение времени, и тут приходит обыватель и говорит: «ну неплохая кривулька, вот тут подправь, и я ее у тебя куплю, мне надо на шкаф что-то повесить, царапину прикрыть», такое слышать бывает морально и почти физически больно. Поэтому ранимые талантливые люди часто бегают от монетизации. Творчество не перестает быть таковым, если за него уплачен гонорар. Главное не опускать планку в погоне за деньгами. Лучше уж тогда зарабатывать ремесленничеством. Писать гениальные, но не востребованные полотна, а для того, чтобы прокормиться – красить заборы.

- Давайте, поговорим о состоянии современной казахстанской литературы. В настоящее время в нашей стране очень небольшое количество авторов (имею ввиду поэтов, прозаиков) сумели добиться успеха и славы, по пальцам можно пересчитать действительно хорошие книги. В чем, по Вашему мнению, причина – в отсутствии талантливых авторов или в отсутствии внимания к литературе в целом?

- Тут могу только процитировать фильм «Формула любви»: «Голова – предмет темный и исследованию не подлежит». Проще говоря, я о современной казахстанской литературе знаю слишком мало, да и о мировой тоже. Ни Коэльо, ни Мураками не читала, и совсем этим не горжусь, в общем. Так что оставлю эту тему экспертам.

- Одна из известных казахстанских литературоведов, преподающая на факультете журналистики, говорила о том, что на журфаке литература перестала быть обязательным предметом и многие студенты попросту отказываются изучать ее. Как Вы считаете, правильно ли это, и к чему может привести такое нововведение?

- Трудно предсказать, сейчас все очень сильно и быстро меняется. Настолько, что приемлемым и даже неплохим стало то, что всего лет 10-15 назад считалось в журналистике немыслимым. Жанры перемешиваются, журналистика становится многоруким многоглазым существом, некой телефоторадиогазетой в соцсети. Невозможно определить, какова во всем этом круговороте роль литературы и к чему приведет ее наличие или отсутствие.

- Многие молодые казахстанские авторы уверены, что обладают талантом, но в нашей стране нет условий для того, чтобы стать писателем или поэтом, то бишь зарабатывать на этом. Поделитесь Вашим мнением, может ли истинный талант реализоваться в любых условиях или же это зависит от конкретных обстоятельств?

- Истинным талантам надо учиться взаимодействовать между собой. Чтобы истинный талант в поэзии или прозе сотрудничал с истинным талантом в дизайне и истинным талантом в маркетинге. В сотрудничестве можно достичь гораздо большего, чем в одиночку.

- Напоследок, расскажите о Вашей самой сокровенной мечте. Что, по Вашему мнению, нужно делать для того, чтобы человек мог претворить мечту в жизнь? Следуете ли Вы сами этому?

- Мечта есть, она с детства не слишком изменилась – стать уникальным в своем роде специалистом, помогать людям понимать друг друга, что-то вроде «ради мира во всем мире». Звучит банально, но это так. Для этого нужно делать. Не ждать, не отрицать, не спорить. Делать. Все, что можешь сейчас. Очень нужна самодисциплина, внутреннее спокойствие и ориентир на высокие идеалы. Это создает внутренний стержень, без него вихрем событий и эмоций просто снесет куда-нибудь в болото спившихся непризнанных гениев. Обязательны антипафос-терапия, курс смеха над собой, взращивание жизнелюбия и веры в себя.

- Спасибо за беседу!