Поэзия Бахытжана Канапьянова

Об авторе

Бахытжан Мусаханович Канапьянов родился в 1951 году. Казахский поэт, писатель, переводчик, сценарист, кинорежиссер. Заслуженный деятель Казахстана, почетный гражданин города Кокчетава. Участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС. Член Союза писателей Казахстана, член Правления Союза писателей Казахстана, член казахского и русского ПЕН-клубов, член Правления Европейского конгресса литераторов (Прага), где представляет литературу Казахстана и Центральной Азии. Академик Крымской литературной академии, главный редактор литературных альманахов «Литературная Азия» и «Литературная Алма-Ата». Член Союза кинематографистов СНГ и Балтии. Почетный профессор СГУ имени Шакарима (2011).

Старая Алма-Ата

Природой сотворенный сад камней
Меж горных речек двух – Алмаатинок.
Там засмотрюсь на тишину снежинок,
Прислушаюсь к дыханию огней.

Мне в мире нет и не было родней
Той улочки, где черно­белый снимок
Всплывал из ночи памяти, а в ней
Звон под карнизом родниковых льдинок.

И в рифме “горы – город”
есть ландшафт,
Там в мамин я закутывался шарф
В одном из обживаемых ущелий.

Пугасов мост. Фуникулер. Базар.
Кресты могил, и на холме мазар –
Сквозь голубые царственные ели.

* * *

Не завидуй ближнему,
Не завидуй дальнему,
Что тебе отмерено,
Быть тому сполна.
Будут дни веселые,
Будут дни печальные,
Будет жизнь долгая…
Холмик. Тишина.

* * *

И комната, и среди ночи ты,
Прижав к груди, баюкаешь ребенка.
И в полумраке белая пеленка,
Как белый флаг притихшей суеты.
И жизни незасвеченная пленка
Проявится, сметая тень беды.
Взгляну глазами своего ребенка
На просветленные твои черты.

И многое мне надо бы сказать,
Так многое, что лучше промолчать.
Вот – пантомима жизни, а не сцены.
Не важно говорить, важнее знать.
И, зная, никому не объяснять,
Невидимые чуя перемены.

Плывут облака

О ветер, ветрило, чему, господине,
веешь навстречу?
Плач Ярославны

Выйду из поезда – степь на все стороны света.
И – на земные края облака, облака оседают
И до синевы приподнимают эти земные края,
Стрелочник с сыном, клин журавлиный и молчаливый сурок,
Связи едины, незаменимы – вместе и в каждом живут.
О ветер, ветрило, чему, господине, веешь навстречу?
Горькую горечь джусана вдыхая, кану я за холмом.
И ветер развеет, как горсточку проса, мысли в пространстве,

Многовековая странствует стая – крылатые мысли.
– Скифы, спешите видеть того, чье слово было законом!
– Ветер возгласы носит из небытия, пали оковы.
Земля плачет древней травою, рельсы плач в бездну уводят.
Веселые птицы садятся на шпалы – и умирают.
По левую сторону я ухожу – и слышу стук сердца.
На правую сторону перехожу – спит балбала* с чашей.
И птичьим крылом я ладони сложу – и линию жизни
Вижу в ладони – будто с рожденья храню нить Ариадны.

* Каменное изваяние.

Долина

Сержану Канапьянову

В долине таял образ дня,
Рождались тени.
Куст превращался возле пня
В рога оленя.

Бездонно следом ночь плыла,
Дышала тучей
Сквозь слой воздушного стекла
Над горной кручей.

Войду ли в ночь… Но белый конь
Скачком с кургана
Обронит и в мою ладонь
Росу тумана.

В ней возгорится образ дня
Лучом кристальным…
Все повторится без меня
В долине дальней.

http://www.plavmost.org/?p=3258