Я совсем спутался с письмами к тебе, милый друг. То ожидал от тебя письма, то сам хотел приехать, и кончилось тем, что все эти последние дни ни ты обо мне, ни я о тебе не знаем по-дробно.

Вчера ты получила мою телеграмму, а я твое письмо. Все первые дни моего пребывания здесь мне очень нездорови-лось -- болел живот, были бессонницы, и я был не в духе, потом Таня уехала, и мне сделалось скучно и жалко за то, что мы врозь, и я хотел сейчас же ехать, но выпала мятель, и в первый день нельзя было ехать, так что и Мат[ильду] Пав-л[овну] не повезли, а тут оставался день до возвращения Тани. -- Ан[на] Мих[айловна] ужасно сватает, говорит, что она не сватает, но содействует, чтобы молодые люди узнали друг друга, и расхваливает свой товар, я отмалчиваюсь осо-бенно потому, что не имею никакого мнения о том, чего нет. Когда будет вопрос, тогда и понадобится ответ. --

Я дописал на черно свою повесть. Бумаги измарал много, но очень пока еще нехорошо; но непременно поправлю и кончу, коли буду жив. -- Соскучился я очень по тебе и вас, но и просто соскучился от хозяев, добрых самих по себе порознь, но не добрых друг к другу, и от тяжелой, давящей и непривлека-тельной роскоши жизни. Нынче много ходил гулять, и в караулке, в лесу нашел солдата Митрича -- живого. Завтра, если Таня не приедет, как обещала утром, то я приеду, а если приедет и будет не устала, то мы приедем. -- Так до скорого свиданья, коли Б[ог] велит.

Л. Т.