Қайым Мұхамедханов: Абайдың Әдебиет Мектебі (Диссертациялық Кеңес Стенограммасы)

БЕКМАХАНОВ:

Я подробно не успел ознакомиться с авторефератом диссертации. Здесь правильно выступали товарищи Джумалиев, Митрофан Семенович, что я до сих пор движение Кенесары Касымова освещал с буржуазно-националистических позиций. Эту нашу линию совершенно правильно осветила «Правда» на своих страницах в статье «За марксистское освещение вопроса о движении Кенесары Касымова». Я, в частности, был пленен литературой, так называемой буржуазно-националистической литературой как дореволюционного, так и послереволюционного периода.

И когда мы сегодня обсуждаем диссертацию, посвященную школе Абая, мне кажется странным, почему диссертант при анализе творчества его учеников и тем более после выхода статьи в «Правде», разоблачающей движение Кенесары Касымова, не дал должной разоблачающей оценки этим произведениям? Это очень серьезный пробел диссертации, который нужно учесть в дальнейшей работе.

Теперь несколько слов о самом Абае. Я с Мухтаром Омархановичем в свое время как-то беседовал до выхода его романа «Акын-ага». Я говорил:       Первые две части «Абая» - замечательные произведения. Но теперь старайтесь показать Абая в следующем романе всесторонне и самое главное - покажите пути его дальнейшего мировоззрения и т.д.

Я, правда, к моему стыду, еще не читал «Акын-ага», но мне кажется, что эти вопросы должны найти отражение в этом романе. Абай в 1860-1870-е годы - это одно. А Абай в канун демократической революции - это совершенно другая личность. Мне думается, если бы Абая освещали в период, описанный в книге, было бы не совсем правильно. И с этой точки зрения надо подойти к школе Абая.

Ученики Абая продолжают традиции Абая и должны были пойти по новому пути, новым традициям. Многие ученики Абая дожили до 1924-1926 г.г. А что представляет собой канун ХХ века? Он полон героическими революционными событиями: революция 1905 года, когда ... масса активно втягивается в народную борьбу. В этот период живут ученики Абая.

Приходит Великая Октябрьская социалистическая революция. И этот период является периодом двух противоположных направлений литературной школы - демократической и буржуазной. Как здесь ученики видят зародыши, начало будущего, прогрессивного в общественной жизни Казахстана, или они стояли в стороне от этой бурной жизни, потрясшей весь организм Казахстана?

Ведь если подойти с этой точки зрения, то картина получилась бы ясная, и тогда диссертанту можно было бы видеть прогрессивные творческие искания учеников Абая, на каком этапе преобладают прогрессивные направления, на каком реакционные.

Только при таком вдумчивом анализе в творчестве этих учеников можно установить, действительно ли они являются учениками, продолжателями традиций Абая в условиях нового строя. Мне представляется, что эти ученики, которые воспитывались на хороших реалистических традициях в новых общественных условиях, не могли быть в стороне от этой кипящей жизни в Казахстане и по всей стране.

Второе замечание. Когда идет речь о школе Абая, мне кажется, давно пора раздвинуть рамки этого понятия. Я не хочу такого понятия, что Абай - это только герой Чингистау. Мне хотелось бы видеть Абая в развитии всего Казахстана. Тогда школа шла бы по линии воздействия его огромного творческого создания на уровне передовых людей того времени. Мне кажется, эта работа страдает местничеством. С этим давно пора покончить.

Дальше. Несколько замечаний по поводу текста. Диссертант пишет: «В силу отставания общества в социально-экономическом отношении, литературная школа Абая не сумела подняться до изменения общественного строя до материалистического мировоззрения».

Значит, надо полагать, что ученики Абая остались на уровне абаевских времен, в лучшем случае выступают эпигонами, а в новых условиях общественного развития ничего передового, поступательного эти ученики не видят.

Далее, я не согласен с другим тезисом: «Его школа ...(зачитывает цитату).

Товарищи, здесь правильно было сделано замечание, не помню кем, как правильно надо понимать дружбу народов, дружбу казахского народа с великим русским народом и влияние великой русской революционно-демократической культуры. Влияние русской культуры времен Абая - это одно. И новым содержанием наполнено влияние передовой русской революционно-демократической культуры ХХ века. Куда денете влияние революционной романтики начала ХХ века? Разве это не самое лучшее выражение плодотворного революционно-романтического влияния на учеников Абая, и как эти идеи претворялись в условиях казахской действительности? Мне кажется, что это требование вполне законно. И так надо было бы осветить эти важнейшие вопросы. Не знаю, в какой степени нашло это отражение в самой диссертации, но на эти вопросы надо было дать ответ.

Некоторые ученики Абая представляются с широким кругозором. Они даже пишут об Африке, они в курсе событий в далекой Африке. Почему они оттуда берут сюжет для своих песен, для своих произведений, когда на их глазах развернуты события огромной гигантской силы в самом Казахстане и по всей стране? Мне кажется, что с этой точки зрения нужно подходить к творческим исканиям учеников Абая. Мне хотелось бы, чтобы они не были простыми продолжателями, эпигонами, а были настоящими творцами новой общественной жизни, шедшими на уровне новых задач, выдвигаемых самой жизнью. Нельзя многое требовать от них, но в основных веяниях эпохи жить импульсом самой жизни они должны были.

Следующая цитата: «Одним из величайших ...(приводит цитату).

Мне думается,  за эти термины мы не должны восхвалять Абая, а должны ругать. Правда, в последующих произведениях он освободился от них, ведя борьбу с этой мистикой. Но смазывать такие негативные стороны в  творчестве Абая не следовало бы. Даже величайший гений Лев Толстой наряду с гениальными произведениями имел серьезные пробелы. И мне думается, что правильное воспитание наших литераторов и наших исследователей осуществим тогда, когда сумеем дать правдивую оценку его школе, его направлению.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Слово предоставляется доценту тов. ТУРГАНБАЕВУ.

ТУРГАНБАЕВ:

Турганбаев говорит на казахском языке.

ТҰРҒАНБАЕВТІҢ сөзі:

Ең алдымен диссертация XIX ғасыр әдебиетіндегі зертелмей жатқан бір бөлік мәселені қозғайды. «Абайдың әдеби мектебі» деген тың мәселе. Бұл мәселе ақтуалдық жағынан жоғары мектептердің оқушылары үшін өте маңызды мәселе.

Бұл диссертацияны қорғаған адам 10-12 жылдан бері материал жыйып, еңбек етіп келе жатқан кісі. Бұл диссертацияға кіріскелі де алты жыл өтті. Әдебиетке кездейсоқ келген адам емес. Абай туралы, Абайдың мектебінің шәкірттері туралы жыйылған материал аз көрінбейді. Ол шәкірттердің прогресстік жағынан автор толық дәлелдер келтірген. Одан кейінгі тарауында Абайдан өнеге алған мектептің прогрессін кеңінен көрсетеді. Орыс мәдениетінен үлгі алғандығын көрсетеді. Бұрын ешбіреудің еңбегінде және баспада болып көрмеген Халиолла Өскембаев туралы айтқандары болса, бұл бізге жеткен жаңа материал.

Ақын кісілер ірі тұлғалар, ақындық мектебі бар тұлғалардың аймағына жыйналушылар, орыс мәдениетінен келген жаналықты ала келуге дұрыс және орынды.

Автордың көп тоқталатыны: Ақылбай, Мағауия, Көкпай, Әріп, Әсеттер. Ақылбайдың «Дағыстан» поэмасын білеміз. Онда жырлайтыны қай уақытта әділдік жеңеді деген емес пе! Мұңда да Ақылбай Пушкин, Лермонтов ізімен шешкен. Ал «Зұлыс» поэмасында зұлыс жеріне қанаушы ағылшын империалистерінің келуі айтылса, ақыр-аяғында зұлыстың бір қарт кісісі «бұлар пәле ала келді» деп қуып жіберді. Адастырып жіберді. Бұ да ағылшын империалистеріне қарсы күресін көрсетеді.

1890 жылдары Абай мектебінен шыққан Абайдың шәкірттері сол жылдардың өзінде ағылшын империалистерінің қанаушылық ниетін сезіп, көрсете білгеннің өзін бір қуанышты нәрсе дейміз.

«Еңлік-Кебек» поэмасында, бүкіл Тобықтыға «әулие» атанған Кеңгірбайды «қабан» деп, «шошқа» деп атаса, бұл сынның қатан түрі емес пе! Бұл поэма арқылы үлгі әкелмесе, жамандық әкелмейді. Біз осы поэмалар арқылы Абай мектебінен шыққан ақындардың прогрессивтік бағытта тәрбиеленгендігін көреміз.

«Медғат-Қасым» поэмасында құлдардың тартысын көрсетеді. Және сол поэмада құлдар женіп шығады. Бұл поэмадан реакциялық ештеңе көрмейміз.

Көкпайдың «Сабалақ» поэмасында Аблайды жөнсіз дәріптегендігін көрсетеді. Бірақ көп талдамаған десе жөн.

Диссертанттың кемшілігі - бай туралы Әуезовтің мақалаларын және соған қоса Сәбиттің, Жұмалиевтің мақалаларының кемшілігін көрсетпегендігін мен берген бағамда атаған едім. Абай туралы Әуезовтың кемшін пікірі Абайдың 100 жылдығына дейін болып келіп еді. Екінші кемшілігі - орыс социал демократтарының идеясы Абай шәкірттеріне таралуы арқылы демократтық ұғым алды ма, осыны кем көрсетті деген едім.

Мен енді диссертация бойынша сөйлеген жолдастардың пікіріне тоқталайын. Қажым мен Нұрышев жолдастар Абай айналасына өз туысқандарын топтады дейді. «Абайдың шәкірттері» деп әсері тиген ақындардың бәрін топтайтын болсақ, біздің Сәбитке дейін әкелуге болады. Оның бәрін бір диссертацияға сыйғызу оңай болмайды. Сондықтан, Сәбитке дейін келмеді екен деп, «Абайдың мектебі Абай туысқандарының көлемінде қалып қойды» деген ұғым шыға ма? Абай мектебіндегілер тек қана Абайдың туысқандары екен деу дұрыс емес. Әріп кім? Әсет кім? Әлмағамбет кім?

«Әрі-беріден соң былай қараумыз керек қой: Абай мектебіне дарындылығы бар адамдар жыйналған емес пе? Ақылбайдың «Зұлысы» творчестволық еңбек емес деу дұрыс болмайды. Зұлыс тақырыбы Хагардтан алынғаны рас: бірақ отаршылық саясатты Хагард онда көрсетпейді. Ақылбай сол тақырыпты ала отырып, ағылшын империалистерінің отаршылық саясатын әшкерлеп, творчестволық жолмен жазғандығын көреміз:

Көкпайдың қайшылығы «Сабалақ» поэмасында ғана. Көкпайдың молдалығы туралы «Абай» романында айтылған емес пе! Көкпайдың қайшылығы туралы бұл диссертацияда ашық көрсетіледі. Бұл поэмада көрсетілген Қасым, Кенесары, Наурызбайларды толық тоқтап талдамаған деуге сыяды. Осы сыяқты кемшілігі бар екен деп антинаучный деп Көкпайды алып тастау деген жөн бола ма?

«Правдаға» шыққан мақалаға дейін, өліп қалған Көкпай тұрмақ, тірі өздеріңіздің де қаталықтарың болып келді ғой. Жетпіс жыл бұрын жазылған поэмасы үшін Көкпайды қайта көмімуіміздің жөні жоқ.

Көкпайдың шәкірт бола алмайтыны ұстазы Абайды басып оза алмағаныннан деу дұрыс болмайды. Көкпай тұрмақ осы күнде де ұстазын басып озған шәкірт аз. Абайға жете алмады деп шәкірт емес деу дұрыс болмайды. Көкпайды бір «Сабалақ» поэмасы үшін «антинаучный» десек, онда Абайды да айтуымыз керек. Абайдың өз басында қайшылық болған жоқ па? Болды. Абай болыс болды ма? Болды. «Қудайдың өзі де рас, сөзі де рас» деген не? Сол сыяқтыны Көкпайдың басындағы қайшылығы деп қарауымыз керек.

Қажымның ешбір ғылымдық зерносы жоқ диссертация деуі тіпті дұрыс емес. Бұл тенденциозный пікір.Осы сыяқты тартыс әдебиетшілерден басталады. Сіздің сөзіңіз Әуезовтің басында, диссертациядан тыс жатқан мәселе. Бұл үлкен әдебиетшілердің арасында болса, жазушылардың арасында да бар. Бұл бізше, шірік әдет. «Екі арада шыбын өледі» дегендей, сіздердің шірік әдеттеріңіз үшін он жыл еңбек еткен Мұхамедхановтың еңбегі өлуі керек пе!

Нұрышевтің сөзінен де тендециозный пікір екенінің исі аңқып тұр. Сіздің «Лениншіл жас» газетіне шыққан мақаланыздың түбірінен қата екенін бүкіл студенттер де біледі. Сіз сол мақаланызды ақтап алу үшін сөйлеп отырсыз. Коммунист жолдастарға мұндай сөз дұрыс емес. Сол өзініздің бес беттік еңбегініз үшін «буржуазиялық бет» деп апаруыңызға бола ма? «Әдебиетті шығысқа апара жатыр» деу бүкіл қазақ әдебиетін кірлеу болып шықпай ма? Сол сіздің айтып отырған  «Шығысқа апара жатыр» деген сөз сымағыңыз «Ақын аға» болмаса «Абай» романының қай жерінде айтылған?

Жалпы айтқанда, Әуезов өзінің 1933-1934 жылдардағы мақаласының кемшілігі туралы өзі айтып кетті. Оны көпшілік естіді. Соны жолдас Нұрышевтің қайталап жатарлық, оны жарты сағат сөз етерлік қандайлық қажеті болды екен!

Бұл еңбек - он жылдан артық еңбек сінірген, зерттеген әдебиетшінің еңбегі, әдебиетте бұл кісі кездейсоқ адам емес, сондықтан филология ғылымының кандидаты атағын алуға жарайды деймін.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Слово имеет тов. СУЛЕЙМЕНОВ

СУЛЕЙМЕНОВ:

Я считаю своим долгом определить лично свое отношение к диссертационной работе тов. Мухамедханова, обсуждаемой на данном Ученом совете, представленной им на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

У меня создалось такое впечатление, что диссертация тов. Мухамедханова остается в стороне от обсуждения. Полемика идет между тов. Джумалиевым и тов. Ауэзовым. Причем, тов. Джумалиев построил свое выступление на старых произведениях тов. Ауэзова, не учитывая его последних работ, которые совершенно правильно стоят на марксистской точке зрения.

В прошлом году я выступал с этой же трибуны по поводу статьи М.Ауэзова, опубликованной в журнале ...№ 5. Выступал и товарищ Джумалиев, но почему-то он, ни одним словом не обмолвился об ошибках тов. Ауэзова.

Я считаю, что Мухтар Ауэзов в вопросах абаеведения является новатором и в своих последних произведениях стоит на марксистской позиции. Его работа «Абай» и последние работы, помещенные на страницах союзной и республиканской печати, как «Дружба народов» и другие в нашей печати, в Академии наук, все эти работы выражают марксистскую точку зрения. Это отмечено в 1949-1950 г.г. в трех передовицах «Правды» - органе ЦК ВКПб. Это редакционные статьи, не говоря о статьях Фадеева и других русских критиков и литературоведов, посвященных работам М.Ауэзова и печатавшихся на страницах «Правды».

Поэтому я считаю, что этот вопрос мы могли бы обсудить как-нибудь в следующий раз, открыв для этого специальное полемическое заседание.

Тов. Ауэзову звание Лауреата Сталинской премии присудили за то, что он впервые показал казахских просветителей как последователей русской революционно-демократической мысли. Впервые в своих трудах писал о влиянии русской культуры, дружбе русского и казахского народов на примере русских и казахских просветителей. За это партийная и советская общественность и оценила его труды.

Что касается его первых трудов, то там есть много путаницы, также как и в трудах С.Муканова. Однако большая заслуга М.Ауэзова заключается в том, что он поднялся на прочную позицию, и мы должны судить о нем по последним работам, а не по первым работам. Конечно, мы их тоже должны оговорить, но для его оценки последние работы должны иметь решающее значение.

Этим заканчиваю свое выступление в отношении М.Ауэзова, так как не он защищает диссертацию, а тов. Мухамедханов.

Как я определяю свое отношение к его работе?

Во-первых, выступавшие здесь товарищи построили свои доводы на отрицании школы Абая. Это неправильно. Отрицать школу Абая, великие традиции Абая Кунанбаева, Чокана Валиханова, Алтынсарина - это значит отрицать роль и значение великой русской демократической культуры, традиции русского реализма в казахской литературе.

ДЖУМАЛИЕВ:

Вы много понимаете в реализме? По существу, это значит отрицать значение Великого Октября в Казахстане.

СУЛЕЙМЕНОВ:

С моей точки зрения, Хажим Джумалиев не является крупным исследователем по абаеведению (аплодисменты в зале).

Я лично понимаю столько, сколько Х.Джумалиев понимает по вопросам абаеведения. (аплодисменты).

Говоря о литературной школе Абая, диссертант совершенно правильно построил свою диссертацию. Чем, по-нашему, выгодно отличаются ученики Абая? Давайте обратимся к истории Казахстана начала ХХ века, в период бурных буржуазно-демократических революций, в период обострения классовой борьбы, классовых противоречий. В это время обостряются панисламистские течения, которые проповедуются алашординцами. Покажите конкретно, были ли ученики Абая алашординцами. Если вы докажете это, тогда можно вычеркивать одного, другого ученика Абая.

Ваши утверждения, что Абай остается одиночкой, что русская демократическая литература со смертью Абая остается бессильной, прекращает оказывать влияние на казахский народ - неправильно. Я считаю, что ни один советский человек не согласится с Вашими доводами, если хоть раз прочитает «Краткий курс истории ВКПб».

Второй вопрос, о Кокпае, о его поэме «Сабалак». Нужно сказать, что Кокпай - это ошибочное положение, это противоречие. Мы должны учесть такое положение, что здесь отмечается, что в силу отсталости казахского общества в социально-культурном отношении, литературная школа Абая не сумела подняться до идей общественного строя, до идей домарксовой философии, поскольку ....

Возьмите Тохтагула, выдающегося представителя киргизского народа, умершего в 1942 г. Он принят в философию, хотя и остается идеалистом домарксовой философии.

Дальше о Сабалаке. Это противоречие, что сам Абай не понимал этого представителя домарксовой философии .............., а заслуга тов. Мухамедханова заключается в том, что он разоблачает эти ......................

Теперь обратимся к трудам наших последующих литературоведов. Говорим, что Кокпай написал «Сабалак», что он ошибся, его нужно вычеркнуть из числа учеников Абая. А как же тов. Джумалиев восхваляет Шортамбая, Аубакира и других, а его из истории вычеркнуть нельзя?

ДЖУМАЛИЕВ:

Настоящая ложь. Вы - лжец!

НУРУШЕВ:

Вы на всех  клевещете с этой трибуны!

СУЛЕЙМЕНОВ:

Дальше, мне бы очень хотелось остановиться на мировоззрении, вернее об источниках мировоззрения Абая. Не могу не согласиться с Нурушевым и Джумалиевым. Джумалиев раньше в своих работах, в докторской диссертации «Язык Абая» писал: «Доминирующее влияние на Абая имели просветители восточной литературы».

ДЖУМАЛИЕВ:

Это ложь!

СУЛЕЙМЕНОВ:

Вы так писали в своей работе, а сегодня, Вы отрицаете, какое бы то ни было,  влияние культуры народов советского Востока.

РЕПЛИКА: А Ауганы?

СУЛЕЙМЕНОВ:

Это в работах Ауэзова 1930 г. Об источниках мировоззрения Абая. С моей точки зрения имеются три источника и здесь совершенно прав М. Ауэзов:

1. Русская культура - доминирующее влияние.

2. Самобытная демократическая казахская культура.

3. Самобытная демократическая культура народов советского Востока.

С этим не согласиться никак нельзя.

С. Муканов в 1923 г. писал, что у казахов три врага - это Абай Кунанбаев, Чокан Валиханов и Ибрай Алтынсарин. То, что в 1930 году Ауэзов ошибался - это правильно, но будем судить их по последним трудам.

Мне бы хотелось сказать о том, что мы, например, должны судить учеников Абая также по их росту: как они росли, при этом последний период их жизни играл решающую роль. Если ученики Абая в Алаш орде не были, если против Советской власти не выступали, если постепенно, медленно росли и умирали с восхвалением великого Ленина, то их судить иначе нельзя как в традициях великого Абая. (аплодисменты в зале).

Товарищи не понимают одного. Диссертант понимает правильно, но не делает нужных выводов. Выступавшие товарищи не понимают одного и считают, что если Абай проповедовал буржуазный строй, то Абай - реакционер. Если он проповедовал реакционный строй, то он - реакционер.

Прогрессивные взгляды Абая, Валиханова и Алтынсарина и их школы в ХIХ веке заключаются в том, что они проповедовали буржуазные отношения. А Вы что хотите, вы ищите в казахском ауле того времени социализм, когда он не миновал капиталистического строя? Прогрессивность их заключается в том, что они выступали и осуждали патриархально-феодальные отношения, которые являются реакционными. А мистики-поэты стояли на позициях патриархально-феодальных отношений, между тем как Абай, Валиханов и Алтынсарин стояли  против этих отношений.

В.И.Ленин прав, что они не поднялись до уровня Чернышевского, они - просветители, но просветители буржуазные. Мы должны трактовать их в свете истории казахского народа, а не оторвано от этой истории.

Теперь разрешите мне отметить некоторые недостатки.

Недостатки заключаются в том, что диссертант не совсем смело критиковал. Ему нужно было критиковать и Ауэзова, и Джумалиева не только по вопросам литературы, но и абаеведение нужно было подвергнуть строгой идейной критике.

Второе. Нужно было более широко показать влияние буржуазно-демократической революции на школу Абая. В этом я присоединяюсь к мнению профессора Бекмаханова.

Таким образом, у меня такое впечатление, что в целом работа новаторская. Вот тов. Кедрина подчеркивает недостаток влияния на казахскую советскую литературу, она пишет ..... (зачитывает).

В этом отношении она говорит, что отрицать школу Абая - значит отрицать школу реализма русской литературы.

Я перехожу к выводу, что, несомненно, тов. Мухамедханов трудился честно. Правда, имеются некоторые недостатки в работе, но работа заслуживает присуждения ее автору ученой степени кандидата филологических наук.

 

САУРАНБАЕВ:

Товарищи, необходимо, чтобы выступающие касались только диссертации, высказывали мнения в отношении диссертации. Или тогда нужно открыть специальную дискуссию по этому вопросу.

 

Слово предоставляется профессору М.АУЭЗОВУ:

 

М. АУЭЗОВ:

Выступления по поводу диссертации тов. Мухамедханова в целом, за исключением двух тенденциозных ораторов, правильно указывали на достоинства и отдельные недостатки диссертации.

Так как в свой работе тов. Мухамедханов ссылается на мои статьи, и, ссылаясь на ранние из них,  не указывал на их ошибки, о чем я отметил в своей рецензии, а тов. Джумалиев и тов. Нурушев обрушились на диссертацию и на меня заодно, я думаю, что обязан ответить им на данном заседании.

Пусть дорогие товарищи, члены Ученого Совета оценят сами, были ли эти два выступления объективно-научными, объективно-справедливыми, принципиально-критическими или они были в настоящем смысле слова заушательскими, огульными и во многих местах передергивающими факты? По-моему, они такими и были. Это была самая беспардонная, уничтожающая, заушательская критика, о чем сейчас в партийной печати пишется каждый день и что осуждается.

Если это не заушательская критика, тогда я задаю следующий вопрос. Можно ли, говоря о работах Ауэзова, на которые ссылается и диссертант и выступившие товарищи, абсолютно не упоминать наряду с ранними работами параллельно с ними вышедшие статьи? Можно ли абсолютно забыть, что делает Ауэзов последние пятнадцать лет по абаеведению? Вы слышали, что ни в одном случае, ни тов. Джумалиев, ни тов. Нурушев абсолютно не обмолвились об этом. Если ваши выступления были справедливыми и объективно-научными, то неужели, тов. Джумалиев и тов. Нурушев, ваша гражданская совесть не подсказала вам, что надо все-таки оговориться, что у Ауэзова в отношении понимания эпохи и деятельности Абая и о жизни казахского народа ХIХ века есть вещи стоящие упоминания?

Ведь роман «Абай» - это наполовину итог научно-исследовательской работы многих лет и в нем полностью воплощены последние итоговые мысли, взгляды Ауэзова об Абае. Как Вы могли обойти, если не были тенденциозными, эти обстоятельства?

Я думаю, что за такую болезненную односторонность наша общественность осудит вас, и вам придется постыдиться за нее. У вас выходит так, как будто не было Ауэзова после одной его ошибочной статьи 1934 года. Кто вам позволит умолчать и обойти все главные труды Ауэзова? Я надеюсь, наша партийно-советская общественность первая не позволит вам этого. В какой степени надо передергивать факты, чтобы безоговорочно обвинить в панисламизме теперь: как будто бы Ауэзов призывал и призывает подменить марксизм-ленинизм панисламизмом. Ведь к этому свелось обвинение тов. Нурушева.

Далее. Почему вы, если не тенденциозны, если не одержимы, не понятным для меня пристрастием, упоминая работы Ауэзова 1934 года, не упоминаете об его исследовательских работах, которые известны на казахском и русском языках?

Возьмем абаевский сборник стихов 1940 г. на русском языке «Лирика и поэмы». Разве там, в статье Ауэзова «Жизнь и творчество Абая» отражается хоть в какой-либо мере панисламизм? Там отражается не то, что вы оба хотите навязать Ауэзову, а выражена объективно-научная и правильная марксистская позиция Ауэзова.

Если вы хотите обвинить Ауэзова в том, что он говорит о влиянии восточной поэзии на Абая, то надо поставить такой вопрос: о каком Востоке здесь идет речь? Я в этом отношении благодарен Вам, товарищ Нурушев, за ваше выступление в газете «Ленишил жас» с изложением ваших взглядов, за то, что Вы дали мне повод в печати высказаться, и полностью ответить Вам по этому поводу. Вы представили в своей статье нигилистическую точку зрения голого отрицания достижений нашей науки в абаеведении.

Все, что делалось в абаеведении, что достигнуто в нем, Вы хотели отменить одним росчерком пера, причем сам не внеся ни одной доли труда, не давая ни одной научной работы по этому поводу.

Не случайно поэтому, что Вы не ссылаетесь на статьи, исследования, солидные объемистые труды с 1939-1940 г.г.

Вы говорите о Востоке, а какой это Восток? Я всегда говорил, что на Абая влиял не Восток мистиков...., а влияли произведения классиков советского Востока, которые ныне признаны древнейшими классиками всей советской страны. О них я буду говорить и дальше, и называть упоминания об этой связи с панисламизмом: есть лишь клевета, а не научная критика.

Вы думаете на этом построить обвинение Ауэзова, привели мою статью 1934 г. на казахском языке в своем произвольном переводе и скрываете другое ее положение, говорившее о русском влиянии на Абая.

Очень легкий способ опровергнуть противника, когда все положительные стороны умалчиваются, отбрасываются из его работ и односторонне отбираются только отрицательные. Пусть в моей статье 1934 г. была ошибка, когда я говорил о превалирующем влиянии восточной поэзии и казахской народной основе. Но когда-нибудь я умалчивал  о влиянии русской литературы? Нет, этого не было.

У меня к Вам, товарищ Джумалиев, есть и другие вопросы. Вы говорите, что из-за того, что Кокпай пел хвалебные песни Кенесары, мы не должны его считать учеником Абая. Однако в программе литературы ХIХ века, составленной под вашей редакцией, и в вашем учебнике для 9 класса, Вы разве не говорите до сих пор о Кокпае как ученике Абая? Говорите, да? (аплодисменты в зале).

Задаю Вам и другой вопрос. Если за то, что Кокпай восхвалял Кенесары в конце ХIХ века, его надо вычеркнуть из числа учеников Абая, то как надо поступить с Вами? Ведь во всех редакциях программ в учебниках ваших  с 1941-1942 г.г. и доныне допускаете столько политических ошибок, гораздо больше, чем кто бы то ни был, являетесь апологетом поэтов феодализма, идеализаторов феодально-ханского прошлого. Как вы охарактеризовали Нысамбая в программе 1949 г.? А он самый законченный идеализатор, восторженный певец деяний Кенесары.

Затем, даже после выступления тов. Шаяхметова в 1947 г. по этому вопросу, сколько у вас путаницы в учебнике. У вас до сих пор неверная, буржуазная оценка Мурата. Вначале вы оговариваетесь о решении ЦК ВКП(б) по этому вопросу, а потом в разборе поэм Мурата во второй части, вы ведь восхваляете его.

Дальше. Когда речь идет о стихотворениях Арипа и Кокпая, посвященных Ленину и написанных в 1923 и 1924 годах, Вы даже не хотите слышать об этом факте. Однако как у вас язык поворачивается отрицать это? Из этого я вижу: Вам не Кокпай нужен, и не Абай, Вам нужно рассчитаться с вашими противниками (аплодисменты в зале). Как можно договориться до таких вещей и все подвергать сомнению: «Кто сказал?».

Давайте будем последовательны в этом вопросе, по поводу всего казахского фольклора и казахской литературы 18 и 19 веков. Радлов собирал казахские образцы. Валиханов и Алтынсарин собирали казахский фольклор. Они собирали неизвестно с чьих уст. И мы не задаем им вопроса:  с чьих уст они это собирали. Вместо того чтобы подумать об этих условиях собирания изустных творений у нас, как у народа младописьменного, вы решили, отрицая всю диссертацию заявить: «Ни одного рационального зерна в ней нет!». Вы свое упрямство возводите в идеал, не понимая того, что это, прежде всего, признак ограниченности человека. У Вас получается готтентотская мораль: «Мою жену украдут - плохо. Чужую жену украдут - хорошо». «Джумалиев собрал - верьте. Другие собрали - не верьте».

Вот вы много говорите о Кокпае, не желая признать его учеником Абая. А сам Абай о Кокпае написал четыре стихотворения, признавая его лучшим учеником (зачитывает выдержку на казахском языке). Три раза само имя Кокпая упоминается в стихах Абая. А Кокпай и при жизни Абая, и после его смерти, и в конце своей жизни неоднократно упоминает в своих стихах Абая. Вы до сих пор не понимаете, что значит школа. Здесь совершенно в другом понимании ставится слово «школа». Пусть эти люди не столь одаренные как Абай, не столь широкого кругозора как Абай. Эти люди не пошли, как говорится, по широкому руслу своего учителя, но разве это отнимает право называть их представителями школы Абая? Когда они получали темы от Абая, писали произведения на эти темы. С этих людей должно начаться изучение истории казахской литературы послеабаевского периода. Литературный процесс после Абая должен изучаться, начиная с них. И уже после этого должно изучаться влияние Абая на казахскую литературу в широком плане. Нужно вскрывать и все их противоречия. Нужно их называть также и у самого Абая. Таким образом, они вполне заслуживают того, чтобы называться учениками. Пусть у них кругозор гораздо уже, чем у Абая. Пусть у них много срывов и ошибок. Надо говорить о них, ничуть, не идеализируя ни их, ни самого Абая. И надо говорить, когда на это есть основания, связывая факты с Абаем. Баймагамбет не свои сказки рассказывал. Он рассказывал читанные Абаем книги, романы и распространял их в народе. Вы видите, что даже у сказочника и то была своя связь с Абаем.

Нурушев ссылается на мою статью 1934 года, а не ссылается на статьи, где я говорю о трех источниках Абая. Я говорю о связи Абая с народной казахской основой. Во всех работах после 1934 года у меня Абай представляется поэтом, воспринявшим традиции русского реализма.

Сегодня вы хотите отрубить от Абая его литературное окружение вместо того, чтобы проследить, продумать и написать исследовательскую серьезную работу. Это вам нужно не для научного интереса, а чтобы ущемить молодого научного работника, который серьезно, честно проработал в течение двенадцати лет и сегодня показал перед членами Ученого совета, что он, безусловно, серьезный научный работник, талантливый и старательный исследователь. Пусть у него есть ошибки: вы должны поправить их. А где ваша партийная принципиальность, объективно-научное отношение к интересам науки? Вы хотите оторвать от Абая его учеников? Вы хотите доказать, что у Абая не было ни в какой мере Востока и противоречий? А у него было много противоречий. И я сейчас написал монографию в 16 печатных листов, где доказываю на фактах эти мысли. Там я устанавливаю много его противоречий идейно-политического порядка; нахожу, в том числе, эти противоречия в отношении Кенесары Касымова.

Вы выступаете мнимыми защитниками Абая. Вы думаете, что окажете большую услугу Абаю, если скроете его недостатки, скроете его связь с восточной поэзией, его религиозность. Я доказываю, например, что поэма «Искандер» Абая написана на сюжет Низами. Но он внес много своего, переработал, вставил, например, вместо пророка Хизро Аристотеля и т.д. (приводит выдержку на казахском языке). Но связь сюжетов Низами и Абая очевидна, бесспорна.

А разве тема поэмы «Масгут» - не восточная тема? (выдержка на казахском языке). Но вы не заглядываете туда, ваше дело обвинить Ауэзова или диссертанта и в пантюркизме, и в панисламизме. Восток был у Абая, но разве Ауэзов и диссертант Мухамедханов говорят, что Абай не учился у Пушкина и Лермонтова? Наоборот, они оба говорят о том, что самое решающее и определяющее для Абая значение имела его учеба у русских классиков. Я еще давно писал о том, что Абай после своего знакомства с русской классической литературой говорил: «Для меня теперь Восток стал Западом, а Запад - Востоком, что Кааба повернулась в сторону запада». А вам известно, что в те годы мы, называя «Западом» Европу, всегда имели ввиду Россию? И нечего здесь передергивать факты. Обвиняя даже за то, что я употреблял слово «Европа» вместо «Россия». И это вновь показывает, насколько вы тенденциозны.

Вы высказывали много обвинений, ссылаясь лишь на одну раннюю статью Ауэзова. А у Ауэзова об Абае имеется около двадцати статей  на казахском и на русском языках.

Вы закрываете глаза на то, что Ауэзов в меру своих сил выдвигает абаеведение вперед. Вы думаете, что вместе с вами вся наша здоровая и трезвая общественность и партия закроют глаза? Нет, это Вам не пройдет! Это ваша тенденциозность выходит за рамки обсуждения научной проблемы, за рамки защиты диссертации. Вы вдвоем подготовились заранее, чтобы ущемить через эту диссертацию Ауэзова. А это - чистейшая беспринципная склока и ничего иное.

ДЖУМАЛИЕВ:

Дайте мне слово для справки тов. М. Ауэзову.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Сегодня на заседании поднимаются вопросы, касающиеся не диссертации, а дискуссионного характера. Товарищи Джумалиев и Нурушев еще просят слова. Тогда мы будем без конца говорить и ни к какому решению не придем. Поэтому я слова тов. Джумалиеву не даю, потому что он будет говорить не по существу.

ДЖУМАЛИЕВ:

Это нарушение! Вы знаете, в «Правде»  писалось, что одну диссертацию обсуждали три дня, поэтому я прошу дать мне слово.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Если бы Ваше выступление касалось диссертации, слово вам бы дали. Но вы хотите дать справку тов. Ауэзову, этого не требуется.

АУЭЗОВ:

Согласно Статуса, утвержденного Советом Министров Союза ССР, Ученому совету предоставляется право выслушать один раз всех выступающих по данной диссертации. Что касается выступления во второй раз, это зависит от Ученого совета: он может дать право или не дать в зависимости от целесообразности. Поэтому я предлагаю голосовать: дать слово тов. Джумалиеву или нет.

ДЖУМАЛИЕВ:

Вы думаете, что один только знаете правила Статуса, утвержденного Советом Министров? Прошу дать мне слово по диссертации!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Слово имеет тов. Джумалиев.

ДЖУМАЛИЕВ:

Здесь выступающие искажают мысли. Никто не говорит, что Ауэзов -

это ...Мы говорим о диссертации, потому что данная диссертация с начала и до конца пропитана идеями той статьи, о которой мы говорили. Если вы говорите, что я искажаю, то я могу это опровергнуть.

В диссертации на 5-й странице указывается эта статья.

СУЛЕЙМЕНОВ:

Давайте, читайте, где указывается.

ДЖУМАЛИЕВ:

Что Вы запрещаете говорить. Это же аракчеевщина! На этой странице статьи Ауэзова никакого искажения нет.

СУЛЕЙМЕНОВ:

Я как член Ученого Совета требую, чтобы Вы читали это место в диссертации.

ДЖУМАЛИЕВ:

Ложь всегда опасна. Секретарь Ученого совета занимался ложью перед всей аудиторией. Почему? Потому что тов. Сулейменов, не зная ничего, не понимая ничего в литературе, ссылается на мою работу и на работы других.

СУЛЕЙМЕНОВ:

У нас есть партийная печать.

РЕПЛИКА С МЕСТА:

О диссертации имеют право говорить не только литераторы, но и историки, и другие специалисты.

ДЖУМАЛИЕВ:

Вы критикуете везде, выступая против Кенесары. А здесь, в этой диссертации воспевается Кенесары.

 

СУЛЕЙМЕНОВ:

А Вы приведите место в диссертации, где воспевается Кенесары.

ДЖУМАЛИЕВ:

Вот здесь говорится: «Наурызбай ...... (приводит цитату). Одной рукой «за» кричат, а другой «против».

СУЛЕЙМЕНОВ:

А где там восхваляется Кенесары?

ДЖУМАЛИЕВ:

На странице 212 говорится: «Кокпай ....(зачитывает выдержку). Следовательно, поэт написал такое стихотворение, где говорится: «.....» (зачитывает цитату). Это стихотворение того поэта, которого Вы считаете верным учеником Абая, продолжателем Абая.

СУЛЕЙМЕНОВ:

Но ведь об этом в диссертации ничего не говорится.

ДЖУМАЛИЕВ:

Автора этого стихотворения  Вы считаете верным учеником Абая. Это доказывает вашу легкомысленность, ограниченность.

Мухтар Омарханович, я не отрицаю ваших заслуг, но когда здесь цитируют Ваши работы, ваши ошибочные концепции 1934 г., то почему никто из членов Ученого совета не заявил, что здесь ошибки?

РЕПЛИКА:

Я говорил об этом.

ДЖУМАЛИЕВ:

До выступления должны были сказать.

РЕПЛИКА:

Не все там ошибочно.

ДЖУМАЛИЕВ:

Там есть ошибочные положения. Сначала и до конца Вы считаете учеником Абая этого махрового панисламиста. Далее. Ауэзов говорил в отношении ошибок, противоречий и т.д. Да, это были ошибки, и он их исправил. Но это не дает никакого права сегодня на страницах диссертации пропустить восхваление движения Кенесары Касымова. Здесь мы должны прямо сказать, что нельзя этого делать. Если там имеются ошибки, то так и нужно сказать, ведь партийная печать каждый день пишет о том, что всякие подобные проявления нужно разоблачать. А получается так, что вчера разоблачали, а сегодня защищаете.

СУЛЕЙМЕНОВ:

Но ведь Вы ни одного места из диссертации не привели, где восхваляется Кенесары?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Разрешите мне сказать пару слов как члену Ученого совета.

Товарищи, мне кажется, что в свете диссертации тов. Мухамедханова вырисовывается ряд вопросов, которые действительно назрели сейчас. Это говорит о том, что многие наши представления и выводы, которые делались 10-15 лет тому назад по вопросам казахской литературы, истории и т.д., оказались устаревшими. И сейчас возникают новые мысли и новые взгляды на эти вопросы. И как раз они в этой диссертации всплывают. Это, в частности, вопрос истории казахской литературы связан с именем Абая.

Я думаю, что из выступлений товарищей явствует, что необходимо организовать специальную дискуссию по этому вопросу в стенах института с привлечением специалистов, с подготовкой. Тогда, я думаю, мы сумеем найти общий язык. Иначе мы можем спорить и сегодня, и всю ночь, и завтра, и никогда не придем к одному выводу.

Я считаю, что Дирекция Института и Президиум займутся этим вопросом в ближайшие дни. Нужно просмотреть русскую и казахскую литературу, и тогда мы будем говорить специально о тех же статьях Ауэзова. Насколько целесообразно отрубить статьи, которые были раньше. Мне кажется, решить эти вопросы на одном заседании нельзя. Выступления некоторых товарищей носили односторонний характер.

Теперь хочу сказать в отношении диссертации тов. Мухамедханова.

Говорить о школе Абая нужно. Этот вопрос остается непонятым без дискуссии. Вот, это само понятие «школа». Я представляю Абая как человека определенного мировоззрения, который не только поэт, но является в то же время носителем определенного мировоззрения. Можно ли оторвать его последователей, его учеников от его мировоззрения?

Если рассматривать с этой точки зрения, то какое отражение это имеет в диссертационной работе?

Тот Кокпай, тот же Аубакир являются последователями Абая. С другой стороны, если они будут распространителями песен и стихов Абая, то так и нужно разграничивать. Этот вопрос до сих пор не понятен.

РЕПЛИКА:

Ау... не был учеником Абая!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

И вот этот вопрос надо будет рассмотреть и с той, и с другой точек зрения. Я считаю, что диссертация с этой точки зрения имеет ценность. Безусловно, есть спорные вопросы. Диссертация заслуживает внимания.

Слово для заключения имеет тов. МУХАМЕДХАНОВ.

МУХАМЕДХАНОВ:

Товарищи, прежде всего мне хочется выразить Вам глубокую благодарность, всем членам Объединенного Ученого совета и в особенности моим уважаемым оппонентам М.О.Ауэзову и М.С.Сильченко за исключительно внимательное, вдумчивое и чуткое отношение к моей работе. Я выражаю также глубокую признательность всем товарищам, выступавшим здесь и сделавшим ряд весьма важных и существенных критических замечаний, которые я, безусловно, учту в своей дальнейшей работе.

Мой уважаемый оппонент профессор М.О.Ауэзов сделал ряд совершенно правильных замечаний, с которыми я не могу не согласиться.

Профессор Ауэзов совершенно правильно указывает, что мне в диссертации следовало еще резче подчеркнуть ошибочность позиции Кокпая, да и самого Абая, столь резко выразившуюся в поэме «Сабалак» при оценке потомков хана Аблая и хана Кенесары.

Все исторические данные говорят о том, что движение Кенесары не было ни революционным, ни прогрессивным. Это было реакционное движение, которое тянуло казахский народ назад к укреплению патриархально-феодальных традиций, к реставрации средневековой ханской власти, отрыву Казахстана от России и великого русского народа. Это следовало не только отметить, как сделано мною, но резко и решительно подчеркнуть, чтобы не было никаких кривотолков.

Однако я считаю необходимым напомнить, что поэма «Сабалак» не только не издана, но не сохранилась даже в рукописи. Кроме того, сам Кокпай никогда к этой теме больше не возвращался, и во всех своих других произведениях неизменно выступал как ярый ненавистник ханов, казахских феодалов, баев.

Как я уже отмечал, эта ошибка, допущенная Кокпаем нехарактерна для идейно-политического направления литературной школы Абая и самого Абая, направления передового, демократического, прогрессивного, краеугольным камнем которого является дружба казахского народа с великим русским народом, неустанная пропаганда приобщения казахов к великой русской культуре.

Прав, уважаемый профессор Ауэзов говоря о том, что нужно было более четко указать на недочеты в поэме Акылбая «Дагестан», в частности, на тот налет религиозно-мистических мотивов, которые проскальзывают в ней.

Поскольку эта поэма впервые является предметом научного исследования, я считал необходимым, прежде всего, отметить ее несомненные и крупные положительные качества и потому только вскользь упомянул об ее недочетах.

Абсолютно прав мой оппонент, когда он говорит, что следовало значительно более подробно остановиться на глубоко знаменательном факте обращения представителей литературной школы Абая - Арипа и Кокпая к великому образу гения человечества В.И.Ленина. Я бы сказал больше - на всем их творчестве в советскую эпоху.

Ведь именно своими произведениями, созданными в эту эпоху, Арип и Кокпай перекинули мост между литературной школой Абая и казахской советской литературой. Мало того, сами вошли в ее ряды. Этот факт одновременно и знаменателен, и закономерен, еще раз свидетельствуя о том, что оба эти талантливые представители литературной школы Абая в течение всей своей жизни продолжали благородное дело своего великого учителя Абая, следовали завещанным им традициям. Это, бесспорно, наглядно доказывает подлинную прогрессивность, демократичность, народность литературной школы Абая, ее органическую связь с казахским народом, ее историческую роль славной предшественницы казахской советской литературы.

Я благодарен другому моему оппоненту, уважаемому М.С.Сильченко за совершенно правильные критические замечания, сделанные им.

Несомненно, что мне следовало подробнее остановиться на раскрытии причин создания романтических поэм Акылбаем, Магавьей и другими учениками Абая - участниками его литературной школы. Следовало также более детально остановиться на проблеме местного колорита и значении пейзажа; всесторонне осветить этот вопрос с социально-политической и историко-литературной точки зрения.

Я разделяю также пожелания уважаемого оппонента о том, что следует детализировать творческий путь Арипа, Кокпая и других, в частности, в годы революции 1905 года. Мною указано, что именно в эту эпоху ими были созданы стихи о вреде калыма, о необходимости творческого свободного труда, о байском произволе; стихи, в которых был ярко выражен социальный протест и отражены настроения народа. Но этого, конечно, недостаточно. В процессе дальнейших исследований я, несомненно, уточню, и разовью этот вопрос, почти неисследованный в данное время.

Я с благодарностью принимаю деловые критические замечания, сделанные выступавшими здесь товарищами, и приложу все свои силы к тому, чтобы на основе этих правильных указаний углубить, развить, и расширить свою работу.

Как я уже отмечал, и как указывали мои уважаемые оппоненты, данная работа впервые освещает вопросы доселе почти неизученные и неисследованные. Счастливо найденные мною произведения участников литературной школы Абая впервые открывают перед исследователями, литературоведами возможность углубленного анализа, позволяют подробно рассмотреть и оценить творческую деятельность литературной школы Абая в целом и каждого из ее участников в отдельности. Конечно, моя работа в этом смысле является только началом, и я надеюсь, что совместными усилиями наших литературоведов эта работа будет продолжена и доведена до конца.

Отрицание школы Абая - это отрицание самого Абая. Абай говорил, что «Ученый без учеников - вдовец».

Чернышевский писал о Гоголе: «Но чрезвычайное значение Гоголя для русской литературы еще не совершенно определяется оценкой его собственных творений: Гоголь возник не только как гениальный писатель, но вместе с тем и как глава школы».

Меня весьма удивило выступление уважаемого профессора Джумалиева, не только давшего резко отрицательную характеристику моей работе, но и выступившего с рядом крайне необоснованных утверждений. Мне хотелось бы отметить, что все предыдущие высказывания профессора Джумалиева в корне расходятся с его сегодняшним выступлением. Так, в «Очерках по истории казахской советской литературы», вышедшей в 1949 году под редакцией профессора Джумалиева, говорится о положительных качествах Арипа Танирбергенова, причем специально отмечается его стихотворение, посвященное В.И.Ленину. Вот что сказано здесь на станицах 21-22 ....(цитирует на казахском языке).

В своей докторской диссертации «Доабаевская казахская поэзия и поэтический язык Абая» профессор Джумалиев пишет о литературной школе Абая на стр.37, 38 и других и перечисляет учеников Абая, называет имена Кокпая, Арипа, Акылбая, Магавьи, Тураша, Баймагамбета и других, давая высокую оценку их творчеству.

В учебнике «Казахская литература» для 9 класса, написанном профессором Джумалиевым совместно с Сабитом Мукановым, (изд. 1950 г.), по которому сейчас учатся школьники, дается самая положительная характеристика Кокпая, которого профессор Джумалиев прямо называет учеником Абая.

Число подобных высказываний профессора Джумалиева, совпадающих с приведенной в диссертации оценкой  роли литературной школы Абая и ее представителей, в частности, Кокпая, Арипа, можно было бы значительно умножить. Полагаю, однако, что и сказанного достаточно.

Причины столь удивительно неожиданной эволюции взглядов профессора Джумалиева ничего общего с наукой не имеют,  поэтому я не буду останавливаться на этом. Тем более что профессор Ауэзов уже ответил ему.

Вне рамок научного обсуждения находится и выступление Нурушева, обнаружившего настолько очевидно полное незнание и непонимание предмета, что отвечать на это считаю излишним. На это указывали и другие выступающие, к мнению которых я присоединяюсь.

В заключение я позволю себе еще раз выразить мою сердечную благодарность всем товарищам, почтившим своим участием мою защиту, Еще раз хочу поблагодарить своих уважаемых оппонентов, выступавших товарищей за их дельные критические указания и принести особую благодарность штабу науки в Казахстане - Академии наук КазССР, в системе которой осуществлена данная работа.

И само собой понятно, что самая моя горячая благодарность обращена к великой партии, под мудрым руководством которой казахский народ, рука об руку с великим русским народом и другими братскими социалистическими нациями нашей Родины строит величественное здание коммунизма. Только в этих условиях и возможен расцвет национальной по форме и социалистической по содержанию культуры казахского народа, расцвет ее литературы, безграничные перспективы его всестороннего блистательного развития и прогресса, о котором мечтал Абай и продолжатели его дела - его талантливые ученики и соратники, которым и посвящена моя диссертация.

ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ПЕРЕРЫВ НА 10 МИНУТ.

ПОСЛЕ ПЕРЕРЫВА

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

Cлово для оглашения результатов тайного голосования имеет Председатель Счетной комиссии тов. Баишев.

БАИШЕВ:

Протокол счетной комиссии Объединенного Ученого совета Института языка и литературы, Института истории, этнографии и археологии Академии наук  Казахской ССР.

СЛУШАЛИ:

Подведение итогов тайного голосования по защите диссертации К.Мухамедхановым на соискание ученой степени кандидата филологических наук на тему «Литературная школа Абая».

Счетная комиссия установила: из общего числа членов Объединенного Ученого Совета принимало участие в голосовании 17 человек, т.е. более 2/3 списочного состава. Роздано 17 бюллетеней. В урне оказалось 17 бюллетеней. Все они действительны.

В результате подсчета итогов тайного голосования:

За присвоение К.Мухамедханову ученой степени кандидата филологических наук подано 10 голосов.

Против 7 голосов.

(Аплодисменты).

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ:

На основании результатов тайного голосования К.Мухамедханову  присуждается ученая степень кандидата филологических наук. (Продолжительные аплодисменты).

 

П Р О Т О К О Л  № 4

Объединенного Ученого Совета Института языка и литературы

и Института истории, археологии и этнографии

Академии наук Казахской ССР

 

г. Алма-Ата                                                           7 апреля 1951 года.

 

 

Присутствовали: члены Совета, профессора - С.А.Аманжолов, М.О.Ауэзов, М.Б.Балакаев, Е.Б.Бекмаханов, Х.Ж.Жумалиев, А.К.Жубанов, С.К.Кенесбаев, С.Н.Покровский, Н.Т.Сауранбаев,

В.И.Тимоско, И.М.Бровер;

кандидаты наук  - С.Б.Баишев, М.Габдуллин,С.Я.Ефимов, А.И.Искаков, М.С.Сильченко, Б.С.Сулейменов.

 

С Л У Ш А Л И: Диссертацию тов. Мухамедханова на тему «Литературная школа Абая», представленной на соискание ученой степени кандидата филологических наук.

Официальные оппоненты: профессор М.О.Ауэзов и кандидат филологических наук М.С.Сильченко.

ПОСТАНОВИЛИ: На основании результатов тайного голосования (согласен 10      не согласен 7) Присудить тов. Мухамедханову Г.М. ученую степень кандидата филологических наук.

 

Председатель Объединенного Ученого Совета

Гуманитарных институтов АН КазССР,

доктор филологических наук                         ( проф. Н.Т.Сауранбаев)

 

Ученый секретарь Совета, кандидат

Филологических наук                                              (Б.С.Сулейменов)

Подписи

Печать

(Жалғасы бар)

«Абай-ақпарат»